Александра Верёвкина - Осколки вечности
— Хреновастенько чуток, — пополнил Лео мой словарь очередным бранным словечком. — А ты никак в лотерею выиграл? Чего скалишься-то?
— Да-а, глупее ситуации не придумаешь, — мгновенно потух я, переглядываясь с Астрид.
— Ой, блин, забудь! — оптимистично махнул на все рукой приятель. — Ничем таким мы тут не занимались. Разговаривали и только. Да ты глянь на нее! Зареванная, какая-то вся сопливая, разве ж такое чучело можно любить? — безобидно проворчал он, зажимая между пальцев уголок бесцветной щеки.
— Можно, — нарочно оспорил я его мнение, нежно накрывая заледеневшую ладонь Астрид своей так, чтобы этого не заметил Леандр. Думаю, с него достаточно физической боли. Уколы ревности я решил взять на себя. — И даже нужно.
— Окей, старичуля, — расцвел хитростью мальчишка. — Погуляй еще пару часиков тогда, а я буду следовать наставлениям старших. — Мы оба рассмеялись, находя создавшееся положение комичным.
Астрид усилием воли протолкнула чудовищный ком, осевший в горле, и окончательно сникла. Остренький подбородочек упал на грудь, а уголки губ потянулись вниз.
— Брось, булочка, дяди шутят, — пришел ей на выручку Лео, выпуская на вольные хлеба завидную особенность смешить всех без исключения. — Я и в мыслях не имел ничего дурного. Никто больше не собирается тебя делить и мучить. Все зашибись, верно, мавр?
— Стопроцентно, — как можно мягче улыбнулся я, игриво пихая ее локтем в бок. — Давайте-ка лучше чем-нибудь займемся! Оргии сметаются с повестки дня, — предупредительно охладил я пыл друга. — Может, фильм посмотрим?
— Ты ж мой пусик! — осчастливлено потянул ко мне надутые губы вампир. — Только фильм — это остойно. Вам не понравится моя подборка дисков, а вот мульт какой зарядить будет неплохо. Габсбург, ты назначен киномехаником. Пушистик, сгоняй на кухню, там в морозильнике ведро фисташкового мороженого завалялось с незапамятных времен. И приведи сюда этих двух сычей, но ложки на них не бери. Пускай голодом сидят.
Я выпустил малышку и хотел было оправиться на поиски подходящего диска, когда девушка за руку оттащила меня в сторонку.
— Джей, — чуть не плача, зашептала она, — не злись на меня, пожалуйста. Я должна была пойти за тобой, но он так просил остаться…
— Выбрось эти глупости из головы, — приглушенно, но строго отчитал я ее манеру выставлять себя крайней. — Вы же друзья, правильно? — Она кивнула, слишком быстро, по-моему, будто старалась убедить себя в чем-то. Я непринужденно засунул ладонь в карман брюк, нащупал пальцами горстку мелочи и яростно сжал. Спокойно, Майнер, спокойно. Просто спроси, узнай ответ и живи дальше. — Или уже не только друзья?
Астрид прикусила нижнюю губу. Ее дыхание сбилось, а на щеках заиграл пристыженный румянец. Господи, не дай мне убить их обоих!
— Целовались? — холодно спросил я, мечтая оглохнуть прежде, чем получу ответ.
Она затряслась, схватила себя за плечи и будто сделалась ниже ростом.
— Да, — спустя две клинические смерти и один разрыв сердца я услышал ее робкий голос.
— А чего вы встали-то, я не пойму? — вмешался в самую гущу разборок тот, кому бы я сейчас с нескрываемым наслаждением открутил башку голыми руками. Но я заставил себя проигнорировать присутствие Лео.
— Что-нибудь еще? — ядовито осведомилась та часть меня, что нуждалась в убийственных подробностях.
Астрид затравлено пискнула: 'Нет'. Я свободно продохнул, расслабил плечи и додумался спросить:
— Он тебя заставил поцеловать себя? Или…
— Или, — резко побледнела девушка, еле держащаяся на ватных ногах.
И что мне теперь делать? Кричать и топать ногами, вопя во всю глотку об измене? Поделиться тем списком оскорблений, что вертелся на языке? Мы всё это уже проходили, притом безосновательно. Но молча проглотить это унижение…даже предательство, я не способен.
— Раньше не был способен, — вслух поправил я себя и продолжил наседать на помертвевшую особу, готовую в любой момент увильнуть от разговора посредством глубокого обморока. — Ты любишь его?
Казалось, именно этого вопроса она боялась больше всего на свете, не говоря уж о том количестве боли, который в нем просквозил. Паскудный денек, право слово!
— А меня? — шелестом осенней листвы прозвучал мой хоть и отстраненный, но такой унизительно высокий голос. Предыдущий ответ был понятен. Она заплакала, не выдержав изуверской пытки. Мне и самому захотелось подмочить наш затянувшийся разговор. — Ответь, только честно.
— Я люблю тебя, — несмело подняла Астрид глаза. Что ж, вроде искренно, хотя я по-прежнему с трудом осмысливал происходящее. — И его…это сложно.
— Согласен. — Едва не лишившись рассудка от двух коротких слогов: 'И его', я все так же спокойно, если не сказать безразлично, смотрел на нее и думал о том, в какую секунду между нами пошло что-то не так. Когда она успела влюбиться в Лео? И не я ли подтолкнул ее к этому, когда вдохновенно занимался придурью. Спал с секретаршей, пел дифирамбы о 'завтраке', наливался спиртным по самые брови вместо того, чтобы отпраздновать день рождения своей девушки в кругу ее семьи?
— Прости, — немеющими губами вывела она бесполезное извинение. Бесполезным оно было потому, что я не нуждался в пустом наборе звуков без тени раскаяния. Она не сожалела о содеянном, и это ранило меня, почти убивало.
'Поцелуй, всего лишь поцелуй', - тщетно уговаривал я себя опомниться, пока еще не поздно. 'Ты же любишь ее, безумно любишь. Забудь о Лео, думай о себе. Она нужна тебе, такая храбрая, такая искренняя, не умеющая лгать. Не делай ей больно, как и обещал. Не убегай от проблем, не руби с плеча. Будь мужчиной, любящим мужчиной, черт возьми! Прости, а потом выбрось из головы'.
Руки действовали в обход скрипучих размышлений. Я обнял ее за талию, жадно прижал к себе, бережливо оторвал от пола и под изумленные взгляды столпившихся у дверей вампиров вынес на улицу. Мы обогнули дом и расположились в том безветренном и глухом тупике, где совсем недавно в разговоре с Джо решалась судьба Лео. Памятуя о ее боязни высоты, я отошел подальше от перил и отпустил малышку, чтобы высвободить ладони, которым не терпелось прикоснуться к этому изъеденному слезами лицу.
— Никогда больше не заговаривай со мной на эту тему, — с отвращением вытолкнул я из себя нужную реплику. — Что было, то прошло. Я не хочу еще раз проходить через все это дерьмо. — Уф, общение с Лео портит мой лексикон. — Ты для меня без малого всё. И это всё я не собираюсь терять. Я люблю тебя, Астрид, даже больше, чем мог себе представить.
Я не дал ей ответить или вновь заплакать, решив заполучить одно малюсенькое доказательство. Поцелуй. Вначале нежный и невесомый, напоминающий по вкусу молочную карамель. Позже он превратился в бурлящий океан из тоски, которую мы оба копили в душе последние дни, и боли, что выпала на нашу долю. Я помнил о ее ссадинах, поэтому старался быть осторожным, но получалось отнюдь не всегда. Сдавленные охи от каждого неловкого прикосновения распаляли меня еще больше, наполняя грудь блаженным чувством невесомости.
