Обедин Врочек, - Фабрика уродов (книга вторая Дикого Таланта)
Подчиненные отсалютовали.
Кегнит протянул руку и несколько раз дернул за сигнальный шнур на воротах, выполненный в виде хвоста ажурного бронзового черта, карабкающегося по пикам.
Не раздалось ни звука, но через какое-то время двери парадного входа отворились, и к воротам зашагал человек. К удивлению Кегнита это был не слуга, а его давешний знакомец, граф Генри Тассел собственной персоной.
- Не слишком увлекайтесь имитацией, Рико. Следите за особняком, - негромко сказал он, не оборачиваясь. - Если мы действительно имеем дело с Древней кровью, события могут развиваться непредсказуемо, так что будьте готовы и к... гм... силовой акции с непредсказуемыми политическими последствиями. И все-таки отправь пару человек за лестницами.
- Доброе у-утро, л-лейтенант, - поздоровался, слегка заикаясь граф. - Вы п-похоже, спать не ложились.
Он остановился у ворот, не торопясь, однако их открывать. Спокойно, с легкой полуулыбкой смотрел через решетку, перебрасывая взгляд с Кегнита на его людей и обратно. От графа несло вином, и умываться с утра он, похоже, не пробовал. Волосы в беспорядке, камзол наброшен на плечи кое-как, рубашка не заправлена и вся пятнах - красных от вина, зеленых от травы и коричневых от земли. Не переодевался с тех пор, как тут ночью по всему саду кувыркался с пистолетами.
На одной руке зачем-то перчатка в такую жару, другая наголо.
Он выглядел так, словно был пьян вдрызг. Не трезвел, спать не ложился, заключил Кегнит.
В той руке, что в перчатке - бутылка, оплетенная соломой. Похоже, запасы хорошего вина подошли к концу, и его милость добрался до кухонных запасов.
Ну да, ну да, мы помним легенду. Пьяный кутила-граф, приехавший к женщине, которую когда-то пытался совратить и планов своих не оставил даже несмотря на ее замужество. Снова не обломилось, вот и надрался, как последний сапожник и устроил пальбу из пистолетов в воздухе, да по картинам в доме.
И как хозяева не выставили? Баронесса совсем не боится ни мужа, ни злых языков? Древняя кровь - Древней кровью, но у пограничных баронов нравы весьма патриархальные.
- Доброе утро, Генри, - широко улыбнулся Кегнит. - А вы, похоже, остались без слуг? Сами за привратника?
Намек прошел мимо ушей, уранийский граф не попытался открыть ворота.
- А где неторопливый, но славный старина Уорни, с которым мы свели знакомство ночью?
- М-мессир, - укоризненно покачал пальцем граф Тассел. - Вы же вс-се п-понимаете. Л-леди Л-лота не нужны д-длинные уши и еще б-более д-длинные языки. С-старину Уорни и вс-сю п-прочую челядь с-с утра п-по домам отп-правили.
Кегнит знал, что молодой нобиль ломает спектакль, но здесь, по крайней мере, не соврал. Слуг действительно утром разогнали по домам - даже тех, кто почти все время жил в хозяйском доме. Это он проверить успел. А по возвращении надо будет устроить полноценный допрос каждому.
- Вам следует выпить еще вина. Насколько я помню, оно хорошо помогало от заикания нынешней ночью.
- И п-продолжает п-помогать, - рассмеялся Гнери Тассел. - Я снова з-заикаюсь уже не от к-контузии, а от того, что... ик!... п-пьян вдрррррызг.
- В таком случае хорошо, что я не к вам, друг мой. У меня есть несколько вопросов к баронессе. Надеюсь, она вином не злоупотребляла.
- Н-не уверен, что б-баронес-са п-принимает, - жизнерадостно объявил Тассел.
- Боюсь, я буду вынужден настаивать, - с деланным дружелюбием ответил Кегнит и как бы невзначай сделал жест в сторону своей немалой свиты. - Сами понимаете, служба.
Тассел на мгновение задумался. Затем отхлебнул из бутылки и махнул рукой.
- Н-ну, что ж, ваши д-дела - д-дела Ура. Б-будет не п-патриотично остаться в с-стороне, - он сдвинул несколько железных запоров и ворота остались закрыты. - Н-но в-вашу армию ос-ставьте с-снаружи. У б-баронес-сы вам не угрожает н-никакая опас-сность.
- Как скажете, Генри. Возьму с собой только своего помощника. Генри - сержант Бергман, сержант Бергман - граф Генри Тассел.
Белобрысый коротко козырнул, а граф удостоил его лишь короткого кивка.
- М-мне вс-сегда к-казалось, что у с-сержантов неп-пррррррименно д-должны б-быть ус-сы. Это к-как ат-трибут з-зрелости.
- Нашему спутнику этот атрибут заменяет титул. Мессир Бергман из дворян.
Тассела услышанное не впечатлило.
- В Уре к-куда не п-плюнь - в д-дворянина п-попадешь. Вот п-плюньте в мою с-сторону. С-срррррразу попадете!
- Генри.
- Д-да?
- Вы уже трижды приложились к бутылке, а уровень жидкости в ней почти не уменьшился. Я не против вашего спектакля и тоже сейчас играю кое-какую роль, но прекращайте заикаться. Пожалейте мои уши.
- Как скажете, - негромко рассмеялся граф Тассел и зашвырнул бутылку в клумбу. - Сказать по правде, никогда особо не любил роль Капитана Бижу. Все эти вечно пьяные фанфароны, несостоявшиеся герои-любовники... в жизни они вызывают не смех, а брезгливую жалость.
- Тогда зачем все это, Генри?
- Ну, должна же быть версия еще и для ваших людей?
Заикание его прекратилось, а вот речь звучала все с той же пьяной дружелюбностью.
Они шагали к особняку чуть не рука об руку, и сержант Бергман, отставший на два шага, обратил внимания, как изменилась вдруг целеустремленная и стремительная походка Кегнита. Теперь помощник коменданта шел вразвалочку, шаркая по песку носками туфель. Ш-ш, ш-ш. Гражданская походка, никакой военной четкости.
Плечи мастер-лейтенанта сами собой опустились.
Мягче, мягче, говорил облик Кегнита. Я не опасен. Я человек, который не служит, а больше отбывает службу... по возможности, не забывая о личном интересе. Эта метаморфоза белоголового сержанта не особо смутила. Подумаешь, жесткий решительный лейтенант вдруг стал мягким, расслабленным и слегка рассеянным. Эдаким плюшевым мишкой.
Это нормально.
Служба в заведениях, подобных Второму департаменту Ура, будь то Палата тайных игр Лютеции или сеть "шептунов" Тортар-Эреба, связана с ношением масок, напомнил себе Бергман. В том же Втором департаменте только те, кто носят малиновые плащи, не утруждают себя перевоплощениями и разыгрыванием спектаклей...
Баронесса Хантер встретила их в холле. Ее волосы были собраны в высокую безупречную прическу, а зеленое платье с глубоким декольте сделало бы честь иному торжественному приему. Не по утреннему часу туалет.
- Приношу извинения за ночное поведение моего гостя, мессир...
- Кегнит. Джеймс Кегнит, помощник коменданта. Мы виделись на вокзале второго дня. Почтен за честь вашим приемом.
- Какой унылый официоз! Позвольте... ну позвольте же вас по-человечески представить, вас друг другу, дорогая Лота, - с пьяной вальяжностью заявил Генри Тассел, заикаться он бросил, но из роли выходить не торопился. - Джеймс, мой первый друг в этом вашем неприятном городишке, а это его помощник. Новый цвет уранийского... дворянства, с позволения сказать. Как там вас, милейший? Бергман?
