Анна Алмазная - Целитель судеб
Принц вздрогнул. Элан похолодел - хороши же отношения между принцем и телохранителем, если последний так думает о связывающих их с Миранисом узах.
- Считаешь опасным, - продолжал Эррэмиэль, - но держишь рядом с собой? Издеваешься? За что?
- Это не так... Рэми... выслушай.
- Убью! - вскричал вдруг телохранитель, бросившись к принцу. Он схватил Мираниса за шиворот, вжал его в стену и занес над ним кулак.
- Рэми, не устраивай сцен, - холодно сказал Миранис, даже не пытаясь сопротивляться. - Не на виду у чужих.
- Мне плевать... - прошипел Рэми сквозь сжатые зубы. - Если я убью тебя сейчас, все закончится, правда? И больше меня не потянут из-за грани? Мне дадут, наконец-то умереть, не так ли?
- Рэми... Ты не сможешь меня убить...
Глаза телохранители вспыхнули синим безумством:
- Не будь так уверен, наследный принц Кассии. Ты слишком долго меня доводил. Теперь я могу все.
- Рэми, - вскричала вдруг забытая всеми девушка, повиснув на шее у телохранителя. - Не тронь его, слышишь, не смей! Не смей!
Она плакала, била кулаками по спине Эррэмиэля и не замечала, что тот уже давно отпустил Мираниса и в бессилии оперся о стену, опустив голову. Он все так же не двигался, хоть и заиграли на его щеках желваки, а принц, получивший свободу, сполз по стенке на пол к ногам телохранителя и вдруг безумно улыбнулся, глядя опустошенным взглядом в пол:
- Ну почему всегда и все получается так? - прошептал он.
Лия замерла. Рэми выругался и саданул по стене кулаком, разбивая ладонь в кровь, сорвал со стены гобелен с пегасом и швырнул его в Мираниса.
- Не думал я, что ты настолько дура, - сказал он фаворитке наследника и вышел. Девушка отшатнулась, будто ее ударили. Она вдруг очнулась, бросилась к принцу, отрыла его в ворохе мягкой ткани, прошептала:
- Ты в порядке? Мир...
- Иди в свои покои! - прошептал Миранис, поднимаясь. Будто вспомнив, что они не одни, он посмотрел на Элана, учтиво улыбнулся:
- Поговорим позднее, хранитель вести.
- Конечно, принц, - поклонился наследному принцу Кассии Элан, сделав вид, что ничего не произошло. Виновница происшествия, которую телохранитель назвал Лией, дрожала за спиной наследника, избегая встречаться взглядом с Эланом. Виссавиец ее понимал. Любовница, пусть даже любовница принца, в Кассии существо не совсем уважаемое. Другое дело в Виссавии: пока принц не женат, а Лия не замужем, в такой связи виссавийцы бы не видели ничего плохого.
- И надеюсь, произошедшее здесь останется между нами.
- Естественно, принц, - ответил Элан, сомневаясь, что это можно будет оставить "между нами". Рэми был слишком зол, а высшие маги частенько творят глупости в минуты неконтролируемой злости. Тем более, этот высший маг.
Рэми несся по коридорам, оглушенный гневом. Кричал что-то вслед Лерин. Белоснежной тенью бежал рядом Рык. Отшатывались в сторону придворные, молча пропускали его виссавийцы, мелькали на стенах гобелены и картины, слился в непрерывную, желтую линию свет светильников.
Рэми сбежал по широкой лестнице, чудом не поскользнувшись и не свернув себе шею на укрытом ковром мраморе, миновал зал, едва не врезавшись в одну из витых колон и ударом ноги распахнул тяжелые, белоснежные двери.
Там, за стенами замка, разливался кровавый рассвет. Солнца еще не было видно, но небо уже стало бурым, как застывшая кровь, и быстро затягивалось тучами. Опять приближается буря? А плевать!
Рэми кожей чувствовал, как перешептывались за его спиной перепуганные придворные, как окутывал его синий кокон силы, и как сама сила тугими, хлесткими волнами лилась наружу, срезая с окрестных деревьев ветви.
Он не мог этого сдерживать. Даже более - он не хотел этого сдерживать. Единственная разумная мысль, что еще осталась в его сжираемом гневом сознании - он не может причинить никому вреда. Потому не может себе позволить взорваться в замке. Не может...
Рэми прыжком оторвался от земли, стрелой устремляя свое тело в лесную гущу. Барс не отставал. Он бежал где-то внизу, мелькая среди трав белоснежной молнией. Расступались перед Рэми деревья, смыкались за его спиной, и все сильнее стягивались тучи, закрывая небо плотной, низкой занавесью.
Теперь он один. Теперь можно. Рэми вдруг ослаб. Он кубарем повалился на землю, царапая руки о острые сучки. Встал на колени, сжался в комок, обняв голову руками, и дал свободу просящемуся наружу потоку силы.
...Лия и Мир...
... в низких тучах появились ниточки молний, заплакал гнусаво гром...
...маленькая, невинная Лия и циничный ловелас-Мир. Вместе?...
...над Виссавией опустилась тьма, густая, непроглядная, окутала она Рэми, пряча его горе и отчаяние от всего мира...
...что же ты творишь? Принц? Как смеешь?...
...и подул ветер...
Ветер крепчал. Стонали под порывами деревья. Сыпались на землю сломанные ветки, выл Рык, жался к боку хозяина. Но Рэми уже ничего не видел. Он бил кулаками землю, кусал до крови губы, сходя с ума от бессилия. Он ничего не мог сделать! Он доверял Миру, он доверял Лие, они его предали, но Рэми ничего не мог сделать! Поздно!
Мурлыкал и терся просительно о ноги барс, умоляя успокоиться, но Рэми, не зная, как выплеснуть наружу обиду, боль, разочарование, глотал злые слезы... И молил о чем-то, и сам не знал о чем. Он ненавидел сейчас Мира, его эгоизм, и в то же время сам истязал себя, напрягая связывающие его с принцем нити. Он чувствовал себя бабочкой, попавшей в сети паука и рвался, рвался из последних сил, оставляя на паутине пыльцу и кусочки крыльев.
- Ненавижу, как же я тебя ненавижу, Мир!
Ответила Виссавия. Хлынул на землю дождь, стегая землю тугими, холодными струями, смывая боль и обиду, и последние остатки сил ураганным ветром пролетели над лесом, сгибая до самой земли гордые березы.
- Ненавижу!
- Кто вы?
Вопрос был тихим, но усиленный магией прорвался таки через шум ветра и донесся до Рэми. Телохранитель замер, быстро приходя в себя. Он вызвал эту бурю, он заставил Виссавию отозваться... и он теперь не может показаться Араму в обличие телохранителя принца, не может воспользоваться маской...
Ветер заметно ослаб, дождь перестал бить тяжелыми каплями, пробились сквозь тучи еще окрашенные красным лучи восходящего над лесом солнца.
- Кто вы? - повторил стоявший за спиной Арам.
Рами обернулся. Арам вздрогнул, как он удара, и вдруг упал на колени, склонив голову:
- Вождь!
- Дурак, - ответил Рэми, поднимаясь и приводя себя в порядок. Гнев прошел, оставив за собой опустошение и безразличие. Рэми хотел сейчас одного - уйти и остаться одному.
