Ксения Баштовая - Что выросло, то выросло (гл. 1-6)
Рон стоял, небрежно поигрывая значком подполковника. Ой, напугал грона морковкой. У меня статус гарнизонного мага и есть собственное так сказать, "начальство". Кроме того мне дико интересно, чем он командовать-то будет? Или с собой из Айхарта привел? Да нет, за спиной мужчины стоял только один воин. Тоже темный. Но в звании рядового.
-Вай-вай-вай! - хихикнул за моей спиной знакомый голос. Весь такой божественный-божественный. - Такой старый, лет сорок, уже и до сих пор рядовой! Плохой он карьерист, панимаешь, дарагой, да?
Естественно, когда я оглянулся... никого не было...
Еще была знакомая продавщица дивных зверушек. М-да, устрашающее боевое соединение...
- Это ты о чем? - хм, кажется последнее предложение я произнес вслух.
- О твоих подчиненных. Подполковник, под командованием которого один... или два рядовых? Страшное зрелище...
- И не говори, - согласно качнул головой Рон и с мрачноватой усмешкой добавил: - Как тебя увидел, так и испугался!
- Надо же какой, пугливый! - фыркнул из-за моей спины кузен. - Смотри, заикаться от страха не начни!
Мужчина прищурился, уставившись взглядом за мою спину:
- О? Это кто тут запел? Никак эльфеныш? Косичку сперва подровняй, а потом умничай...
В следующий миг я отлетел в сторону: Рин, как-то резко забывший о запрете на дуэли, страстно возмечтал посмотреть какого цвета кровь у рыцаря Ордена Тьмы. А еще через мгновение клинок эльфа замер в опасной близости от горла:
- Возьми свои слова обратно!
- Обязательно, - ухмыльнулся воин: - Сейчас только за метлой и совком сбегаю, в кучку их все соберу. Подождешь? - бывший маршал и сам не мог бы сказать, какого маргула он так прицепился к эльфу. Казалось бы, после Плато и смерти Царицы Ночи можно было бы забыть и о несостоявшейся дуэли, и об язвительных фразах, вскользь оброненных при разговоре, но... Какой-то противный уголек продолжал жечь сердце бывшего рыцаря, заставляя не прекращать глупый спор.
- Рон, хватит! - положил руку ему на плечо второй темный. - Ты зарываешься.
Мужчина, не глядя, смахнул его ладонь, и вновь вкрадчиво повторил:
- Ну что? Ждать будешь, эльфеныш?
Рин рубанул без размаха.
Девушка, стоявшая за спиной нового подполковника, завизжала, закрывая рот ладонью... А бледная как смерть Элиа повисла на руке моего кузена:
- С ума сошел?!
Вот только за миг до того, как клинок пронзил тело рыцаря, мужчина легко ушел в сторону... А когда он успел выхватить меч, я просто не заметил. От скрежета сомкнувшихся лезвий у меня аж зубы заломило.
- Дитятко, отойди, а? - вежливо попросил темную соперник моего кузена. - Мне бы не хотелось, чтоб ушастик потом говорил, что я поранил его лишь из-за тебя.
Теперь уже воздухом поперхнулась Элиа. Выпустила руку эльфа и, отступив на шаг, обронила:
- Рин, заканчивай быстрее. Только постарайся, чтоб площадь была поменьше кровью заляпана.
Кузен хищно ухмыльнулся, сделал шаг вперед... Но на этот раз в его руку вцепился я:
- Совсем сдурел?! Может, завтра враги нападут, а вы тут устроили непонятно что!
Рона на этот раз удерживал не только его спутник, но и девица - торговка:
- Рон, хватит!
- Гар Тшхен, прекрати! Сейчас не до этого!
Кузен замер на мгновение...
- Потом разберемся, - эльф мрачно тряхнул головой, убрал клинки и зашагал прочь.
Я рванулся за ним.
Старшекурсники молча потянулись за Дираном и Рином, а Элиа все стояла, не в силах отвести взора от все еще не убравшего меча воина.
- Гар Тшхен... - пораженно прошептала она. - Зверь... чудовище...
Начавший было успокаиваться воин вскинул голову и расплылся в недоброй улыбке:
- О? И чем же я обязан столь лестной оценке? Я сжег ваш дом? Надругался над вашей матерью?
- Гар Тшхен! - Ильрих успокаивающе положил ладонь ему на плечо, но, как и в прошлый раз, подействовало это очень плохо...
На лице бывшего маршала заиграли желваки:
- Ну? Я вас слушаю?
- Н-нет... - только и выдохнула Элиа. - Не было ничего...
- Тогда почему?
Тон рыцаря звучал мягко, успокаивающе, но то, что над ее головой скапливаются тучи, девушка понимала прекрасно. Вот только остановиться уже не могла:
- Отец говорил... - темная осторожно отступила на шаг, готовясь в любой момент сорваться с места.
- О? И как же звали вашего уважаемого, пусть ему Тьма будет покрывалом, папеньку? - последнее слово позвучало из уст рыцаря как оскорбление.
- К-клод Аркэн...
Рыцарь, надвигающийся на замершую Элиа подобно лавине, замер, словно из него стержень какой-то выдернули:
- Аркэн?! - в голосе проклюнулась уже знакомая темной спокойная усмешка. - Что, господин светлый рыцарь так и не простил того, как я его впечатал лицом в песок ристалища? Так вроде в расчете были - я рану на плече месяца два лечил...
Теперь земля зашевелилась под ногами у девушки:
- Вы... Вы знали моего отца?!
Тихий смешок:
- Я - знал. А ты... Ты так похожа на Морну... - и резко повернувшись к Ильриху и Нире, удивленно наблюдавшими за этим странным разговором, обронил: - Пошли.
Он уже почти ушел с площадки для тренировки, когда за спиною его раздался напряженный голос:
- Вы и маму знали?..
Спина уходящего окаменела...
В первый миг у него возникло дикое искушение обронить что-нибудь вроде: "Чуть-чуть"..
- С детства, - оборачиваться он не собирался. Впрочем, этого и не потребовалось: через мгновение послышались тихие шаги...
- Расскажете мне о ней?.. - кажется, в голосе девчонки проклюнулись слезы...
Мужчина обернулся и с трудом выдавил улыбку:
- Пошли, найдем место поспокойнее...
...А на ветке дерева, выросшего в дальнем углу полигона, сидел, лениво подбрасывая на ладони кадуцей, черноволосый мужчина в странном одеянии. Проводив взглядом удаляющихся людей, он зевнул, сладко потянулся и вздохнул:
- До чего же я люблю классические пьесы!..
Рин умчался вперед, вот только... Раздражение его как-то мгновенно передалось мне. После разговора с рыцарем я был готов рвать и метать! Хотя... интересно, а с чего это я такой раздражительный? Странно. Никогда за собой такого не замечал... Отрешившись, решил доискаться причины. Ответ меня не сильно успокоил. Поселившееся на задворках сознания какое-то нехорошее предчувствие заставляло постоянно быть настороже. Все чувства словно обострились и усилились. Только это напряжение сказывалось и на характере, вызывая эту самую повышенную раздражительность.
