Ольга Хожевец - Пламя на воде
Барс не слышал звуков, кроме свиста своего клинка, работая в предельном режиме - сколько? Минуты? Часы? Дни? Он уже не помнил, не понимал, сколько они уже прошли и сколько осталось, когда сквозь блок одурманенного горячкой боя сознания пробились слова, бросаемые, как удары меча, молодым звонким голосом.
- По горным склонам, взрывая снег,
Прошли копыта боевых коней.
Под зимним солнцем упавших нет,
Нет места страхам прошедших дней.
``Что за хреновина?'` - Изумился Барс в каком-то запредельном далеке, вне сиюминутной монотонной круговерти движений.
- Светло и ясно взошел рассвет,
И мы с рассветом вощли в прорыв.
На горных склонах упавших нет,
Мечи замИршие ждут поры.
Завораживающий ритм слов вплетался в узор битвы, подчинял его себе, озвучивался тяжелой поступью копыт и ударами бешено бьющегося сердца.
- Под зимним солнцем запел клинок,
Нет места страху, и боли нет,
Здесь нет упавших, пролился пот,
Но мы увидим другой рассвет...
``Да это же Бруно'`, - вдруг понял Барс. И следом за этой мыслью пришла другая: ``Да это же стихи!'`. И настолько диким ему показалось сочетание отчаянной мясорубки боя и ритмичного речитатива неумелых, неправильных, но обладающих примитивной красотой фраз, что он расхохотался, запрокидывая голову к ослепительно сияющему в вышине солнцу - а потом меч в его руке запел с новой силой, и каждое движение выгрызало, выдирало еще один кусок пространства из расстояния, отделявшего его от цели.
- Застыло солнце над склоном гор
И равнодушно глядит на нас,
И чем закончится этот спор,
Узнает точно на этот раз.
``Уже близко, - почувствовал Барс. - Вот он, эпицентр, рукой подать''. И подал - рукой, и клинком, и всем телом, и под продолжающий звенеть голос Бруно вырвал у судьбы этот последний отрезок необходимого ему пространства.
- Прикрывайте меня! - Громко крикнул Барс. - Я в центре!
Тут же вокруг него вырос веер сверкающих клинков - Барс не считал, скольких, и не присматривался, чьих. Он вложил в ножны свой меч - впервые за много часов; несколько раз глубоко вздохнул - и начал плести заклинание, очень спокойно, не торопясь, отчетливо понимая, до какой степени не может позволить себе сейчас упустить какую-нибудь нить. Заключенный в кокон спокойствия, Барс больше не был частью боя, и только голос Бруно по-прежнему проникал в сознание, отзываясь болезненными ударами в груди.
- Поверь нам, солнце - мы будем жить,
И ты увидишь еще не раз,
Как злую нечисть мы будем бить,
А нечисть будет бояться нас!
``Сделано!'` - Выкрикнул Барс, затягивая узел, и солнце завертелось безумным хороводом, словно сорвавшись со своего места на небосклоне, а рыцарь почему-то кубарем полетел на снег с приличной высоты, прокатился по склону, взрывая жесткий снежный наст, и замер, оглушенный не столько падением, сколько обрушившейся вдруг на него тишиной.
- 2 -
- Ты этого ожидал? - Спросил сам себя Барс, когда поднялся на ноги и увидел пустой горный склон, взрыхленный наст, покрытый следами копыт, пятнами крови и усеянный тающими на глазах трупами нечисти. При падении рыцарь потерял шлем, и теперь холодный ветер зло трепал его волосы. Выше Барса простирался отсверкивающий голубым гребень, и в нескольких местах на нем что-то темнело, но ничто не шевелилось, ничто не двигалось в пределах видимости. Ни единой живой твари. Ни одного Рыцаря. Впрочем, последнее не совсем верно - Барс быстро поднялся к ближайшему чернеющему пятну, и это оказался Зрак, ничком растянувшийся на снегу. Он без всякого сомнения был мертв: Барс как раз успел увидеть, как превращается в черепки и с глухим стуком осыпается с неподвижного тела потерявший магический заряд доспех. Дальше рыцарь подниматься не стал: не время считать трупы. Вывод для себя он уже сделал - никого живого на склоне не осталось. Если уж даже Шторм умудрился испариться прямо из-под всадника...
- Нет. Не этого, - ответил Барс на свой собственный вопрос. - Да, я ждал, что мы все окажемся за барьером. Разве не в этом должен был заключаться твой подвох, Бранигал? Почему же меня отделило от ребят? Или ты знал и об этом, старый хрыч? Не о моей ли совести ты беспокоился, когда брал Клятву?
Барс хрипло рассмеялся.
Бывший прорыв продолжал ощущаться - как-то смутно, словно бы за стенкой, но он не схлопнулся сразу, как бывало обычно, а просто медленно терял отчетливость. Однако это давало возможность попробовать сделать еще кое-что. Барс опять нашел точку эпицентра.
- Клятва выполнена, Бранигал, - сказал он отсутствующему собеседнику. - Теперь у меня есть свобода действий. И я еще натяну тебе нос. И не нужна мне твоя сопливая забота.
Барс опять начал плести заклинание - вторая заплатка поверх первой. Руки слегка дрожали, подрагивали и ноги в коленях, но с этим можно было справиться. Не время беспокоиться о мелочах.
- Узел как на щите, так ты сказал, Бранигал? - Продолжал рыцарь односторонний разговор. - Верно. Это единственное статичное заклинание, которое мы все знаем. И единственный вид узла. Но ведь это не значит, что не существует других, правда?
Ткань пространства легонько подергивалась под пальцами.
- Я могу окружить себя щитом, но не могу даже прикрыть им своего коня. - Барс говорил вслух - так ему почему-то было легче. - Щит - это пузырь вокруг меня, он защищает, но не позволяет мне атаковать. Однако двигаться я все же могу, верно? Могу, к примеру, что-то взять - если не делать резких движений. А вот до меня нельзя даже дотронуться. Значит - что? Значит, щит - вещь односторонняя. И внутренней стороной направлен ко мне - это ведь логично? Конечно, логично. Он ведь более проницаем с моей стороны.
Плетение сопротивлялось, давалось плохо, но это было одной из тех досадных мелочей, на которые Барс решил не обращать внимания. Как и на усиливающуюся боль в груди. Он просто сделает то, что нужно, и все. Остальное не имеет значения.
- А если я захочу поступить совсем не логично? - Вопросил он окружающую его пустоту. - По-идиотски, прямо скажем, поступить? Повернуть щит внешней стороной к себе? Дурость, правда? Даже и не придумаешь, зачем бы это могло кому-то понадобиться. Ну, допустим, я рехнулся и захотел вот этакое вытворить. Так какой бы узел я связал тогда?
