Степан Вартанов - Вирус контакта
– Это не озера, – подал голос 84-й. – Это воронки от атомных взрывов.
– Что?! – воскликнул 19-й. Все заговорили разом, и какое-то время ничего невозможно было понять.
– Здесь была война, – дождавшись тишины, вновь заговорил 84-й. – Это объясняет все – и отсутствие людей, и то, что мы… Что нас… забыли. И пустой эфир. Полагаю, мы единственные люди на планете.
«Война, – подумал 19-й. – Очень просто – война». Он попытался представить себе облака, сотканные из огня и пыли, поднимающиеся над огромным городом.
– Не сходится, – заявила 113-я. – Небоскреб цел, а он не так уж далеко от ближайшего озера.
– Обычно, – отозвался 56-й, – высотные здания строят с большим запасом прочности. Сейсмической. Кроме того, он стоит к этому озеру самой узкой гранью, на которой, кстати, выбиты все стекла.
– Внимание, – вмешался новый голос, – говорит группа технического обеспечения. Мы нашли в библиотеке карту и этот город на ней. – Голос на мгновение умолк. – Ну так вот. С момента нашего старта до начала войны, судя по тому, что они успели построить, прошло не меньше семидесяти лет.
«Значит, дело не в войне, значит, предательство все-таки остается, – подумал 19-й. – Семьдесят лет – в корабле сменилось три поколения. Война лишь довела злой розыгрыш до логической развязки. Ну что же. Теперь этот мир принадлежит нам. Можно считать, что мы достигли звезд».
Он поднялся, собираясь возвращаться в корабль, затем, неожиданно для самого себя, повернулся, открыл забрало шлема и сделал глубокий вдох.
Пахло незнакомыми травами и теплым летним вечером. В траве звенели кузнечики, кричала какая-то птица.
– Предки, – медленно произнес 19-й. – Благодаря вашему предательству мы остались живы. Но это вовсе не значит, что мы вас когда-нибудь простим.
Диспетчер
– Третий, Третий! – загремело в динамике, – что за бабушкиным сундуком у меня в секторе? Развернуться не могу. Убери его!
– Это не сундук, это инопланетяне, – буркнул Андрей, снимая ноги с пульта и нажимая на клавишу внутренней связи. – Же-восемь.
– А-пять, – тотчас последовал ответ. Андрей крякнул. Игорь Бессонов был самым молодым стажером на диспетчерском спутнике и одним из самых сильных шахматистов. После Андрея, разумеется.
– Ухи оборву, – пробормотал Андрей и, полуприкрыв глаза, мысленно попытался воплотить желаемое в действительное. Настроение заметно улучшилось. Мельком глянув на экран, он трижды чихнул и начальственным голосом произнес: – Бубновая минус единица! Финишируйте в аварийной зоне. Будьте осторожны – график движения изменен.
Затем вызвал «Следопыта» и поинтересовался: куда это его несет? Ответ позабавил, Колония на Гамма Ехидны договорилась с жителями Сириуса о поставке пяти тысяч тонн молибдена. Те честно выполнили договор, однако слово «молибден» у них имеет совсем другое значение, о чем капитан «Следопыта» узнал лишь на полпути к Гамме. Может быть, Андрей знает, что делать с пятью тысячами тонн меховых колпачков, которые сириусяне надевают на хвост, когда в воздухе слишком много соли? Нет? Ну, тогда пока. Спокойной вахты.
– Вот-вот, – отозвался Андрей, и тут инопланетяне наконец проявили признаки жизни.
– Готовьтесь к смерти, ничтожные!!! – прогрохотал динамик.
Андрей вдавил клавишу внутренней связи:
– Эф-пять!
– А-семь!
– Это конец! – сокрушенно простонал Андрей, оценивая ситуацию на шахматной доске.
– Ты прав, презренный, – отозвался мрачный голос, – мы уничтожим ваш мир!
Андрей поморщился, на секунду отвлекся от созерцания шахмат, чтобы почесать пятку – подобно большинству космонавтов, он не пользовался обувью в невесомости, – и строго произнес в пространство:
– Стажер Бушмелев!
– Я! – хрипло рявкнул в ответ динамик.
– Чего хрипишь? – удивился Андрей.
– Сам дурак! – последовал дерзкий выпад, после чего в динамике загрохотало и вполне нормальным голосом стажер извинился за любимого попугая Марсика.
– Стажер Бушмелев, почему в секторе посторонние? Немедленно очистить… Мешают работе. Хотя нет, доложите классификацию!
Кто-то хихикнул. Секунду спустя голос Антона озадаченно произнес:
– Полных данных нет. На запросы не отвечают… Впервые объявились возле Печальной планеты лет триста назад. Назвались демиургами, врезали по ней антиматерией и исчезли. Жертв и разрушений нет. – И, не удержавшись, с надеждой полюбопытствовал: – А что, командир, будет драка?
– Еще чего! – дернул плечом Андрей.
– С какой стати? – Он повернулся к экрану и, тихо охнув, принялся лихорадочно давить клавиши на панели гиперстабилизатора, испуганно бормоча в микрофон: – «Муми-эльф», «Муми-эльф», вызывает диспетчер! «Муми»…
– …На связи, – пискнуло в ответ.
– Я вас дисквалифицирую, – простонал Андрей, – ну что вы там творите?!
– Уже втягиваем, командир, не шуми!
Приборы постепенно успокоились, сигнал тревоги над пультом погас, и только вопли бедного попугая нарушали тишину станции.
«Муми-эльф» был кораблем цивилизации Ой, имевшей богатое пиратское прошлое. Двигался он под нейтринным парусом, используя космические течения. Чтобы идти не только по ветру, но и галсами, ему, как и всякому паруснику, требовался киль или шверт. В качестве такового использовался гиперпространственный трал. Войдя в зону с невыбранным тралом, «Муми» вызвал там жуткий переполох, что едва не привело к столкновению двух транспортников…
– Мы, – продолжал назойливо бубнить динамик, – выполняем великую миссию по уничтожению разума…
Андрей вздохнул, делая очередной ход, и посмотрел на экран. Гости транслировали схему некой абстрактной планеты и во что она превратится после их атаки. Зрелище впечатляло.
– …Вы будете единственными, кто останется в живых из вашей цивилизации, если…
– Вот псих, – буркнул Андрей и переключился на насущные дела, коих накопилось множество. Попугай Марсик вступил в диалог с компьютером, в результате чего возник сбой программы. «Муми-эльф» наконец выбрал гипершверт, и его немедленно снесло в стартовую зону андромедян. График движения был окончательно и бесповоротно сорван. Ко всему, в самом оживленном месте торчала, ощетинившись пушками, громада инопланетного крейсера. Пришельцы требовали сообщить им координаты Земли. Андрей попросил отсрочки. Получил двадцать минут и пошел обедать.
…Экран посветлел, и на нем появилось хмурое небритое лицо Эдика, космогеолога. Эдик поддерживал с Андреем самые дружеские отношения. Впрочем, сейчас у него были неприятности.
– Привет! – весело бросил Андрей. – Плясать будешь?
– Издеваешься? – мрачно поинтересовался Эдик.
