Наталия Белкина - Гиперборея
Не слишком хорошо владеющей картографией, мне непросто было ориентироваться в подземелье, где никаких запоминающихся ориентиров особенно и не было. На определенном этапе пути мы свернули в нужный нам тоннель, а далее надо было только идти, запоминая ходы и ответвления, чтоб снова повернуть туда, куда надо. У меня не было ни часов, ни какого другого хронометра, чтоб определить, сколько времени длиться наш поход, но где-то приблизительно на пятый день пути, так мне казалось по своим ощущениям, нам встретился один чудик. Он сказал нам, что мы идем правильно, и обрисовал дальнейший путь к пещере Сыча уже более подробно. Я даже не предполагала, что в подземелье, где кругом только земля, камни, да сырость можно было отыскать такие разнообразные приметы.
Каким-то образом Сыч узнал о нашем приближении и вышел нас встречать. Вероятнее всего в этих самых пещерах имелись и другие ходы, не обозначенные на самодельной карте Абариса. По этим-то ходам, вероятно, до Сыча и долетела весть о нашем приближении. Он встретил нас радушно, весь его клан обступил нас, приветствуя и гогоча. Один из чудиков принял у меня из рук, обессилевшего Беса.
— Его только покормить нужно как следует и он оживет, — пояснила я. — Пять дней питался сухим пайком, бедняга.
Странно, но, отдавая божка, я вдруг ощутила какую-то чуть ли не материнскую жалость к нему. Надо же привязалась к этому проныре и подхалиму!
— Вам нужно на свежий воздух, — сказал Сыч, покосившись на беременную Ив.
— Еще как нужно, Сыч! Проводи нас скорее!
Иверлин слишком утомилась. Я предложила ей для начала отдохнуть, и лишь потом уже идти к Заварзузе.
— Только не расстраивайся, если Тейу не узнает тебя сразу. Сама понимаешь, когда вы уезжали, ему было только два года. Водяной с кикиморой заменяли ему родителей.
— А ты?
— Ну… и я тоже. Насколько могла…
— Обещай мне кое-что, — попросила она, поддерживая свой живот.
— Я постараюсь, честное слово, вернуть Ю-Ю. Все будет хорошо…
К Заварзузе Иверлин пришлось отправиться одной. Здесь в Дремучем Лесу ей совершенно ничего не нужно было опасаться, потому я и отпустила ее с легкостью. А меня попросил задержаться мастер Сыч. Он сказал, что у него есть для меня важные новости.
Я расположилась на травянистом бугорке возле входа в пещеру Сыча, протянула уставшие ноги, скинула ненецкую куртку, прислонилась утомленно к дереву. Никакие важные новости из Дремучего Мира не могли перекрыть своей важностью те события, что происходили сейчас в Гиперборее.
— Что за новости? — спросила я его, прикрыв глаза от солнца. — Что новенького в Дремучем Мире?
— Это новости не отсюда. Из мира людей пришли вести, — ответил мастер.
Я открыла глаза и сменила положение. Какой-то холодок пробежал по спине. Выпрямившись, я внимательно посмотрела на Сыча. Дурные предчувствия не замедлили явиться.
— Что случилось?
— Яр при смерти. Хочет тебя видеть…
Я никогда не думала о том, что он может умереть. Никогда… Мой единственный родной человек, единственный среди тех, кто знает мою тайну. Тринадцать лет назад он стал смертным, стал им из-за меня. И теперь он умирает. Я знала, что рано или поздно это должно случиться. Знала, но не хотела в это верить не хотела об этом задумываться. Я подходила к его дому, сжимаясь от страха при мысли о том, что могу не застать его живым. В глазах стояли слезы.
— Вы ведь были друзьями? — спросила я Сыча перед тем, как отправиться в Мир Людей.
— Мы и сейчас держим связь, — ответил Мастер. — Три дня назад он прислал ко мне вестника. Он просил разыскать тебя.
— Сыч, я должна вернуться в Гиперборею. Я уже не твоя хозяйка, но, пожалуйста, выполни мою просьбу. Мне понадобиться меч. Свой я оставила дома.
— Все сделаю. Не сомневайся…
Яр лежал в постели. Я не могла узнать его: от прежнего богатыря не осталось и следа. Он заметил меня, и затуманенные глаза его на мгновенье прояснились. Он даже сделал попытку улыбнуться.
— Я не хотел так умереть, лежа на старческом ложе.
— Я знаю, ты мечтал погибнуть на поле брани.
— Да.
— Что с тобой случилось?
— Сколько мне лет, помнишь?
— Ты и сам уже точно не сможешь припомнить, сколько.
— Я умираю, потому что пришел мой срок. Я и так слишком задержался на этом свете.
Я изо всех сил старалась сдержать слезы. До того, как я увидела его, во мне теплилась надежда на то, что это всего лишь болезнь, что Яр поправиться и снова встанет на ноги. Но теперь я все ясно видела: на его бледном осунувшемся лице слишком отчетливо проявлялась печать смерти. Она уже пометила его.
— Я должен тебе кое-что сказать, кое-что очень важное. У меня слишком мало времени, чтоб пускаться в долгие объяснения и предисловия. Поэтому скажу сразу главное — я один из титанов.
Яр не стал обращать внимание на мой изумленный поперхнувшийся вздох и продолжил:
— Я был бессмертным изначально, благодаря своему отцу.
— Так значит, мы не родственники?!!
— Мы родственники, я не солгал тебе тогда и сейчас говорю правду.
— Но как такое может быть?!!
— Титаны бесплодны, это верно. Но есть одно место на земле, оно находиться по Ту Сторону, где бессмертный титан теряет бессмертие и становится смертным, как человек. При этом он приобретает и некоторые человеческие качества, к примеру — способность продолжаться в своих потомках. Один наш общий знакомый указал мне туда путь.
— Мастер Сыч указал тебе путь к Сердцу Матери Земли?
— Да, это он.
— А как же старуха Энга? Она впустила тебя?
— Она далеко не всех пускает. Только тех, кого считает достойным. Видимо, меня она таким сочла.
— Я уверена, ты был самым достойным, дедушка. Так значит…
— Да. И в тебе, моем потомке, пусть в тысячной доле, но течет кровь ангела.
— Мне не вериться.
— И это очень сильная жила, иначе бы ты не выдержала бы то испытание тринадцать лет назад.
— Можно сойти с ума…
— Говорю тебе это перед лицом своей смерти.
— Дедушка…
Он впал в забытье. Слишком много потратил сил на разговор со мной. Я не могла дожидаться, пока он снова очнется. Мне нужно было возвращаться в Гиперборею. Но теперь в голове моей стало хоть что-то проясняться: почему тринадцать лет назад сила цветка перешла ко мне, не уничтожив меня, почему тогда же в Мире Людей я снова обрела ее, почему я могла разговаривать с лабиринтом, а колдун не смог убить меня. Это все кровь ангела. Всем остальным своим достижениям я обязана ей. Я — лишь отчасти человек. И та битва, что грядет на севере — это и моя битва.
ГЛАВА 13
