Павел Липский - Тень угасшего пламени
- Стой здесь, Фалькир, не двигайся. Жаль, что... так выходит. Ты был хорошим слугой.
После этих слов, ваззир подошел к чаше, вытащил из складок своей рясы нож и сделал широкий разрез на своей ладони. Кровь медленно заструилась вниз, капая на черный металл.
- Услышь меня, Владыка! Раб твой обращается к тебе за помощью! Мы слабы и ничтожны, мы взываем к тебе, дабы даровал ты нам Алого Охотника, ибо сегодня свершилось невиданное - неверные дерзновенно ограбили сокровищницу храма твоего! Сжалься над нами, о Владыка, и даруй нам Воина своего, чтобы вернуть украденное!
С этими словами жрец с силой сжал руку в кулак, отчего кровь полилась сильнее, наполняя жертвенную чашу. Факелы на стенах затрепетали, раб испуганно посмотрел на ваззира.
- Г-г-господин, может ли недостойный слуга... идти? - пролепетал он, и стал медленно пятиться назад.
- Стой здесь, глупец, я же сказал тебе! - повелительно выкрикнул жрец, оборачиваясь к Фалькиру.
Но страх придал тому сил. Раб рванулся к выходу, изнывая от ужаса, но тогда, когда он почти достиг цели, что-то с силой ударило его в шею, подбросило в воздух и швырнуло обратно к чаше, в которой образовалось небольшое озеро крови. Еще мгновение его поверхность была ровной, а затем множество тонких кровяных щупалец разорвали ее и потянулись к распростертому на земле рабу. Они словно иглы пробивались через его кожу и впитывались внутрь, соединяя его с чашей множеством ужасных пуповин. Еще мгновение длилось это, пока в чаше не осталось ни капли жертвенной крови. Потом все затихло. Жрец молча наблюдал за корчащимся на полу человеком, пока судороги не затихли.
А потом с рабом стали происходить жуткие перемены. Руки забугрились мышцами, тело стало расширяться, полностью очищаясь от волосяного покрова. Через мгновение на полу жертвенной комнаты на коленях стоял статно сложенный абсолютно лысый мужчина, по коже которого расходились тонкие красные линии, пульсирующие в такт ударам его сердца. Он медленно поднялся, не открывая плотно сжатых век, повел мускулистыми плечами и наклонил лысую голову вправо и влево, разминая шею. Ваззир медленно подошел к нему и, устремив твердый взгляд своих темно-карих глаз в алые зрачки демона, спокойно произнес:
- Приветствую тебя, Алый Охотник. Ступай и выполни то, что следует, во славу нашего Владыки!
Глава двенадцатая
Войско Скальдорна стояло лагерем невдалеке от столицы. Местность здесь была холмистая, вокруг города раскинулись бескрайние вересковые поля, по которым струились несколько крупных дорог, завиваясь в кольца вокруг городских стен. Ургард был построен на одном из крупных холмов и находился на порядочном возвышении. Чуть севернее на небольшом почти ровном участке располагался военный лагерь. Уже почти все доступные королю войска собрались там, и была отдана команда немедля приступать к обучению новобранцев. Конечно, не все из призванных были зелеными новичками, кое-кому уже довелось побывать в горниле боя, но число их уступало количеству тех, кто и меч-то правильно держать не умел. Основная часть рекрутов была крестьянами, ремесленниками и охотниками, многие из которых имели необходимую стойкость и храбрость, но страдали отсутствием военного мастерства. Конечно же, обучение это не могло затягиваться надолго, ибо его длительность напрямую зависела от все более истончающегося терпения короля, но даже его горячая голова понимала, что бросить в бой необученное войско - равносильно простому самоубийству, отягчающемуся еще в данном случае и количеством жертв.
Последней военной компанией Скальдорна была война с северянами пятидесятилетней давности, которую развязал Рикардо Третий, дед нынешнего короля. Трудно сказать, какими он руководствовался побуждениями, однако все его начинания потерпели сокрушительное поражение и привели к сильному разорению страны, из которой воинственный неудачник выжал почти все соки. Осознав, наконец, дело рук своих, Рикардо, недолго думая, свел счеты с жизнью, ловким ходом избавившись от ответственности и переложив весь тяжеленный груз управления разоренным государством на своего сына, Траугила Первого. Но вопреки ожиданиям, сыну удалось справиться с сомнительным наследством отца, но и цена была немалой. Король прожил недолго, положив весь свой энтузиазм и саму жизнь на алтарь восстановления Скальдорна. Его маленький сын рос без отца, и, возможно, именно этот факт объяснял то, что сейчас, спустя пятьдесят лет, он снова хотел повторить ошибку своего деда.
Старый советник Фагайр занимал свою должность еще при Рикардо, он был свидетелем кровопролитной бессмысленной войны, которая велась на чужой территории, в преддвериях северных гор - местности родной для оборонявшейся стороны. Советник был еще молод в те годы, и Рикардо, хоть часто и прислушивался к его мнению, военные его познание ни в грош не ставил. И потому, все предостережения Фагайра были отвергнуты, а воинственный король был твердо уверен в силах своей хорошо натренированной и вымуштрованной армии.
Сейчас ситуация грозила повториться, с той только разницей, что войско Траугила было куда как хуже того, что полегло в горах пятьдесят лет назад. Старик в раздумьях расхаживал по своему полутемному кабинету, освещаемому лишь огнем нескольких свечей. Всей своей душой он был против этой войны, предчувствуя, что нападение на Кальтиру, расположенную в крепких объятиях северных гор, обернется страшными последствиями. Кроме того, до него доходили слухи, что Кальтира поддерживает дружественные, или, во всяком случае, не враждебные связи с варварами, теми самыми, на которых так неосмотрительно напал Рикардо. Это вполне могло быть правдой, ибо горное королевство стояло на самом пороге земель рьялримов, как называли себя северные кланы. Значит, помощь обороняющейся Кальтире была бы хорошим оправданием для свершения праведной мести.
Фагайр недоумевал, почему молодой король не видит этих очевидных фактов. К тому же, действительно не было никаких прямых доказательств того, что его сына похитили именно кальтирцы. Старик вздохнул, тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза морщинистой рукой. Он устал, очень устал. Высокий государственный пост, бывший когда-то предметом его радости и гордости, стал теперь лишь обузой и тяжким испытанием. Зачем нужен советник, если король его не слушает? Фагайр просидел так некоторое время, а затем с усилием поднялся и вышел из кабинета.
Королевский дворец был выстроен давно, и, как и все старые замки, был наполнен множеством тайных переходов. Старый советник знал их все, как свои пять пальцев, и потому, не успев покинуть свой кабинет, тут же очутился у подножия главной башни, а еще через мгновение - за внешней стеной. Тут он накинул на голову капюшон плаща и, несколько сгорбившись, зашагал по лабиринту городских улочек. Здания тут стояли очень плотно, даже в богатом квартале, окружавшем дворец, а что было уже говорить о Крысиной Норе, как часто называли трущобы. Но именно туда направился Фагайр, запахнувшись в толстый коричневый плащ, по которому стекали крупные капли начавшегося только что дождя. Начавшись внезапно, он сразу же набрал полную силу и хлестал по спинам, головам и стенам домов, вымывая грязь с мостовой. Тучи совершенно закрыли вечернее солнце, погрузив город в промозглый сумрак. Старик пробирался по мокрым улицам мимо нахохлившихся, спешащих укрыться от дождя людей. Чем ближе он подходил к Крысиной Норе, тем больше признаков бедности носило все окружающее. Прохожие стали оборванными, на мостовой то и дело попадались пьяные, возящиеся в мокрой грязи и выкрикивающие бессвязные ругательства. Улочки стали еще более узкими, увеличивая опасность быть облитым помоями из окон верхних этажей. Иногда слышалось цоканье лошадиных копыт, но извозчики старались без нужды не заезжать в бедные кварталы, все равно мало кто там мог позволить себе роскошь оплатить их услуги.
