Брэнт Йенсен - Вендия 1. Город у священной реки
— Я обязательно вернусь к тебе, Рамини, — пообещал киммериец.
— Попробуй только обмани, — очень серьезно произнесла маленькая жрица и погрозила Конану пальчиком.
Киммериец улыбнулся и пригубил вино.
Замечательный напиток. Почти такой же, как женщина, его подавшая.
— Что ты делаешь в Вендии, Конан? — спросила Рамини.
— Командую сотней туранских воинов, — ответил киммериец. — Исполняя повеление царя Илдиза, мы сопровождали в Айодхью нашего нового посла.
— Плохо, — вздохнула жрица. — Я надеялась, что ты в Айодхье надолго. Не верю, что ваш царь позволит такому воину, как ты, прохлаждаться в дальних краях. И как скоро ты отправишься в обратный путь?
— Не раньше, чем через две-три седмицы…
Рамини оборвала его фразу страстным поцелуем.
— Я буду с тобой целых три седмицы, — радостно прошептала она.
— Я думаю, что дольше, — поспешил уверить ее Конан. — Мы должны сопроводить в Аграпур вдову бывшего туранского посла и ее семейство. Насколько я понял, госпожа Телида не очень торопится уезжать. Она уже четырежды отодвигала сроки. Если так будет продолжаться и дальше, то раньше чем через два месяца мы из Айодхьи не отправимся.
— Это же замечательно, — сказала маленькая вендийка и вновь поцеловала Конана.
— Теперь и я так думаю, — признался киммериец. — Боюсь, что даже через два месяца мне не захочется уезжать от тебя, Рамини. Страшно подумать, что еще этим утром я умирал со скуки, не знал, куда себя девать. Незнакомая страна, незнакомые нравы.
— Но язык-то ты знаешь, — заметила вендийка.
— У меня способности к языкам, — сказал Конан.
— И не только к ним, — хихикнула Рамини.
— Серьезно, я просто задыхался от безделья, — продолжал северянин. — Оттого я и отправился на праздник Вишну, решил начать постигать местную жизнь.
— Хочешь, я буду твоим наставником? — встрепенулась Рамини. Казалось, эта идея ее очень сильно захватила. — Расскажу тебе о Вендии всё-всё! И тогда ты не захочешь уезжать и останешься здесь со мной!
— Если я соглашусь, — спросил киммериец, — ты займешься со мной любовью прямо здесь и сейчас?
— Шантажист, — прошептала Рамини и сбросила с бедер шелковый платок.
Глава 11.
Первый день расследования. Казармы.
Выспаться Конану толком не удалось. Мало того, что вернулся в казармы глубоко за полночь, так еще и кошмары донимали. Что именно ему снилось, киммериец вспомнить не мог, но ощущения наутро были самые гадкие.
Но и это было еще не все.
Казалось, что дурной сон продолжался и наяву. Голова болела, тело ломило, но самое неприятное – то, что не хватало воздуха. Каждый новый вздох давался киммерийцу все с большим и большим трудом.
На здоровье Конан никогда не жаловался и кроме как колдовством объяснить происходящее не мог.
— Кром! — процедил сквозь зубы киммериец.
Преодолевая слабость, он поднялся на ноги и сделал первый неуверенный шаг по направлению к двери. Надо было отправить одного из солдат в посольство к Шеймасаи за магами. Но киммериец не смог даже сделать второго шага. Ноги подкосились, и он свалился на пол. Хватая воздух ртом, северянин смотрел, как его комната медленно погружается во мрак. Страха он не испытывал, лишь горечь оттого, что ему не суждено принять смерть на поле боя, как он мечтал.
За дверью послышались человеческие голоса.
Киммериец попытался позвать на помощь, но язык его не слушался. К счастью, люди за дверью уходить от комнаты сотника не спешили.
Раздалось злобное шипение. От распростертого на полу Конана в угол комнаты метнулась тень и через мгновение исчезла. Тут же исчезла слабость, воздух перестал казаться густым, словно желе. Осталась лишь легкая головная боль.
И тогда киммериец испугался.
У него появился враг настолько опасный, что впору было начинать думать о бегстве. Конан вспомнил свои ощущения, когда он вчера возвращался в казармы после разговора с Сатти, – присутствие зла, неведомого и неосязаемого. Сотник понял, что видел именно ту тень, что сбежала из комнаты, заслышав человеческие голоса. Она прошла вместе с ним весь путь от садов до казарм, дождалась, пока он заснет, и попыталась убить его. Еще немного, и ей бы это удалось.
Как бороться с этим существом, киммериец не представлял. Но он догадывался, что тень так и будет следовать за ним денно и нощно в ожидании того момента, когда он потеряет бдительность, ослабнет или просто уснет.
Нужен был хороший маг, который смог бы обуздать тварь. Вот только Конан не верил никому из местных колдунов, а тех, что привел с собой Шеймасаи, считал дилетантами.
Киммериец вытер пот со лба, поднялся на ноги, добрел до кувшина с холодной водой и сделал пару глубоких глотков.
В этот миг двери в комнату отворились, и внутри оказался одни из солдат. Амьен – человек Газила. После смерти последнего именно он возглавил десяток. Конану показалось, что туранца в комнату втолкнули. Об этом же говорил и его растерянный вид.
— Сотник, — неуверенно произнес седобородый туранец. — Там посол, требует, чтобы его к вам пустили.
Следовало догадаться.
Только Шеймасаи было под силу вот так вот, словно котенка, впихнуть в комнату одного из самых опытных бойцов в сотне, чтобы тот объявил о его приходе. По совершенно непонятным причинам все солдаты буквально трепетали перед послом. За глаза они его костерили направо и налево, но стоило им оказаться в непосредственной близости от Шеймасаи, как они теряли всякую волю к сопротивлению.
Никакой магии здесь не было, просто посол очень умело давал понять, насколько выше он стоит, чем все эти люди. Конану даже пришло на ум сравнение с вендийскими кастами. Всё-таки неспроста Илдиз назначил послом именно этого человека. Дипломатом он был посредственным, способности его были иного толка. Весь вопрос в том, к чему их можно было применить.
Киммерийца с каждым днем все больше и больше интриговала фигура нового туранского посланника.
— Иди, — Конан махнул рукой на дверь.
Выучка и приверженность дисциплине не позволяли Амьену покинуть комнату без разрешения сотника.
Конан окинул взглядом комнату, нашел, куда бросил вчера штаны, и быстренько натянул их. Не дело появляться перед Шеймасаи в чем мать родила, крику поднимется – пожалеешь, что он на пару с Амьеном тень прогнал. Лучше смерть, чем вопли посла.
Едва киммериец закончил завязывать веревочку на поясе, как в комнату вошел Шеймасаи. Без стука, разумеется.
— Здравствуй, сотник, — в начале разговора посол неизменно придерживался правил этикета. Лишь через несколько реплик он сбивался на ругань и оскорбления.
![Пирс Энтони - Хтон. [Дилогия "Атон": Хтон. Фтор]](/uploads/posts/books/51671/51671.jpg)