Пол Кемп - Возвращение
Снаружи ветер бился о стены дерзкого храма. В его свирепых воплях Халисстра все еще слышала призывы к Избранной Ллос, но она знала — или думала, что знает, — что теперь они обращены не к ней.
«Я приду к тебе, — безмолвно пообещала она. — Скоро».
Чвиденча, которые были не более чем просто клубками лап, ринулись вперед с пугающей быстротой. Когда они приблизились, Фарон пожелал взмыть в воздух, и кольцо повиновалось. В одной руке маг все еще держал шарик гуано, другой рукой он извлек из кармана плаща кусочек гриба-чешуйчатки и выкрикнул заклинание. Произнеся последнее слово, он растер чешуйки гриба в пальцах и бросил порошок в сторону одного из атакующих чвиденча. Существо завизжало от боли, когда магия окутала его, содрав с него мясо до костей и оставив после себя лишь бесформенную кровавую кучу.
Остальные даже не замедлили бега.
Джеггред прыгнул вперед, заслонив Данифай, и обрушился на трех набежавших чвиденча. Первого из них он перехватил во время прыжка, поймав на лету могучими боевыми руками, и начал пучками отрывать ему лапы, в то время как существо вопило и рвало оставшимися когтями тело дреглота, оставляя на нем кровавые рубцы. Ихор бил фонтаном, заливая дреглота, смешиваясь с его собственной кровью. Дреглот в три счета разорвал существо на части, оставив от него округлый комок шерсти и мяса.
Два других чвиденча налетели на Джеггреда, один на спину, другой сбоку. От их тяжести полудемон рухнул на землю, и все трое сплелись в рычащий клубок. Джеггред все еще сжимал в кулаке пучок лап первого убитого им чвиденча. Когти тварей поднимались и опускались, будто кирки рудокопов, вонзаясь в землю и в плоть. Клыкастые пасти пытались вгрызаться в твердое, как железо, тело дреглота. Джеггред ревел и в ответ тоже бил когтями. Клочья чвиденча разлетались по воздуху.
Остальные твари продолжали наступать и окружили жриц. Данифай едва успела спрятать священный символ и выхватить свой моргенштерн, прежде чем чвиденча налетели на нее. Бывшая пленница отпрянула назад и ударила одного из них шипастым оружием, перебив ему несколько лап. Она увернулась от когтей другого и залепила моргенштерном ему по груди, но третья тварь высоко подпрыгнула и обрушилась на нее сверху. Жрица попыталась произнести заклинание, но существо плотно оплело ее лапами, словно плащом, и попыталось повалить на землю. Она закружилась, пошатываясь под тяжестью твари, пытаясь все же сдавленно прочитать молитву. Наконец она упала, и пять чвиденча сгрудились над нею. Фарон едва мог разглядеть жрицу под копошащейся массой лап и когтей. Когти пронзали ее кольчугу, ее тело.
К его изумлению и к чести Данифай, она не перестала сражаться. Младшая жрица вытащила из ножен на поясе кинжал и отбивалась лежа, нанося удары руками и ногами, визжа, вновь и вновь вонзая кинжал в тела навалившихся на нее чвиденча. Фарон решил, что она уже все равно что труп, и выбросил ее из головы.
Внизу, справа от Фарона, щелкнула плеть Квентл. Все пять змей вытянулись вдвое против своей обычной длины и впились зубастыми пастями в лапы чвиденча. Почти мгновенно существо окостенело и повалилось замертво, убитое змеиным ядом. Его собратья невозмутимо протопали по нему. Чвиденча приближались к верховной жрице со всех сторон.
Квентл наскоро вознесла молитву Ллос и мгновенно сделалась вдвое выше ростом. От тела ее хлынул фиолетовый свет — свидетельство силы Ллос. Ведомая дарованной магией силой, воспользовавшись своим магическим щитом как оружием, она ударила его стальной поверхностью ближайшего чвиденча, сломав ему лапы, словно прутики. Другой, справа, зацепил ее стремительным взмахом трех когтей, отбросил назад, но заметного вреда не причинил. Ее плеть взлетела снова, отгоняя очередную тварь. Квентл ухватила еще одного чвиденча прикрытой щитом рукой за две лапы сразу и швырнула его через все поле боя.
Прежде чем Фарон успел выкрикнуть предостережение, еще два чвиденча напрыгнули на Квентл сзади. Она оказалась крепче Данифай и попыталась сбросить их со спины, но на нее набросились еще шестеро. Когти стучали о доспехи и впивались в незащищенное тело. Змеи метнулись вперед, но промахнулись. Верховная жрица упала и оказалась погребенной под грудой мелькающих, сплетающихся лап и когтей.
Фарон услышал предупреждающий вопль Данифай, развернулся в воздухе…
И лишь успел заметить мешанину из лап, когтей, пучков шерсти и разинутой зубастой пасти, прежде чем существо налетело на него. Чвиденча подпрыгнул в воздух настолько высоко, что дотянулся до него. Он со всего маху ударил мага в грудь и обвил его лапами. Сила удара отбросила Фарона назад и вниз, не помогла и магия кольца. Маг рухнул наземь, сплетясь с тварью воедино, от удара у него перехватило дыхание. Чвиденча охватил его частью своих бесчисленных лап, щелкая слюнявой пастью и размахивая свободными когтистыми лапами как бешеный. Удары так и сыпались на Фарона — по бокам, по рукам, по лицу — и на землю вокруг.
Лишь магический пивафви Фарона не давал чвиденча выпустить ему кишки, и все же маг чувствовал, как по его телу струится кровь, а удары по голове едва не оглушали его.
Он пытался отбиваться руками и ногами и вывернуться из-под чвиденча, но тот был слишком тяжел и вовсе не собирался выпускать его. Не имея возможности взлететь, Фарон мысленно вызвал было из магического кольца шпагу, но запоздало вспомнил, что истратил кольцо на Белшазу. Клыки чвиденча снова и снова впивались в усиленный магией плащ, безуспешно пытаясь прокусить одежду и вспороть Фарону живот.
Маг изо всех сил пытался вернуть себе трезвость мысли и восстановить дыхание.
Чвиденча высоко занес один из когтей и ударил им Фарона в лицо. Маг попытался отклониться — не сумел, и коготь обрушился на него с такой силой, что мог бы пробить скалу. Защитная магия уберегла его лицо и не позволила раскроить ему череп, но все же удар раздробил ему нос и с маху приложил его головой о камень. На один ужасный миг сознание начало покидать его. Фарон уцепился за него и удержал одной лишь силой воли.
Оглушенный и рассвирепевший, он понял, что все еще сжимает в правой руке шарик гуано летучей мыши.
— Вот оно, лекарство, — пробулькал маг полным крови ртом.
Он начал заклинание, которое должно было испепелить чвиденча и все вокруг. Фарон сглотнул кровь, заливавшую ему рот из разбитого носа, и принялся отчетливо выговаривать слова. Ему оставалось лишь надеяться, что прирожденная устойчивость дроу к магии защитит его и его спутников; в противном случае уповать оставалось лишь на то, что они способны выдержать более суровые испытания, чем чвиденча.
