А. Мартинес - Адская закусочная Джила
Упыри поспешили юркнуть в дальние углы зала, правда, слегка замешкались. Дюк поймал одного их них за ногу и потащил на середину. Существо шипело, отплевывалось и извивалось, но он прижал его к полу и со злорадной ухмылкой оттянул назад голову. Тонкая шея хрустнула. Гнилая плоть отвалилась кусками. Дюк полностью оторвал голову и отбросил ее в сторону. Пока та летела прочь, упырь успел одарить его злобным взглядом. Обезглавленное тело продолжало извиваться на полу. Дюк в считанные мгновения одну за другой оторвал конечности, после чего с видимым удовольствием переломал твари позвоночник. И все равно то, что только что было упырем, продолжало извиваться. Даже голова по-прежнему злобно скалилась. Но упырь, растерзанный на куски, это, как правило, безобидный упырь, если только какой-нибудь болван не додумается сунуть ему в рот палец.
Лоретта обвела фонариком свое заведение. Упыри тотчас поспешили в укрытие. Один забился в угол. Другой прищурился, прикрыл ладонью глаза и издал низкий, звериный рык. Свет фонарика тотчас потускнел.
Дюк бросился на мерзкое создание, схватил его за воротник порядком истлевшего костюма и поднял когтистую лапу. Свет погас. Ставший жидким, упырь просочился сквозь его пальцы. Дюк кинулся за ним и нанес сильный удар. Упырь взвыл. В воздухе пронеслась черная тень, затем что-то шлепнулось на пол и превратилось в извивающуюся руку. Дюк нанес новый удар, однако упырь успел увернуться.
Лоретта принялась щелкать кнопкой фонарика. Судя по всему, тот был в полном порядке, однако упорно отказывался включаться. Рядом с ней возник упырь. Она выпустила в него целую обойму, но, увы, промахнулась. Упырь проскользнул под нее и поднял в воздух. Вздрогнув под ее весом, он бросил Лоретту на прилавок. Достойная женщина с глухим стуком шлепнулась на гладкое покрытие.
Копп повернулся и выстрелил в упор. Но тварь даже не шелохнулась, а осталась висеть в воздухе, буравя его пронзительными красно-желтыми глазами. Затем она отлетела прочь — оборотень явно интересовал ее больше, чем простой смертный.
Дюк принял боевую позу — упыри наступали на него со всех четырех сторон. Сразу всех четверых ему не одолеть. На их стороне преимущество — темнота и серебро. Хорошо, если справится с одним, в лучшем случае с двумя, прежде чем они, наконец, решат, что порезвились вволю и настала пора вогнать ему в сердце вилку.
Упыри приняли самую минимальную форму — ее хватило лишь для того, чтобы он разглядел злорадные ухмылки на их мерзких рожах.
Дюк всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Ну, может, не так, как сейчас, но насильственная смерть казалась ему неизбежной. Такова плата за то, что он оборотень. А оборотни, как известно, до глубокой старости не доживают.
Неожиданно включились фары полицейского фургона. В окна закусочной хлынул ослепительный белый свет.
Дюк довольно осклабился.
Он бросился на упыря и вонзил ему в шею клыки. В зубах остались кости и куски плоти. Держась лишь на лоскутах кожи, голова упыря запрокинулась назад. Затем Дюк оторвал монстру ноги. Со свирепым рыком он потянулся и когтями располосовал жертве живот. Упырь взвыл от боли и безуспешно попытался устоять на ногах.
Но тут на Дюка двинулся одноногий. Дюк моментально отшвырнул его в сторону и вогнал в грудную клетку кулак.
Упыри зашипели, умоляя тьму погасить ненужный им источник света. Но не успели они дождаться результата, как фары вырубились сами собой. Однако лишь на мгновение. В следующую секунду они зажглись снова, и мерзкие твари бросились врассыпную.
Пока Дюк терзал одноногого, два других ходячих мертвеца обратили свое внимание на куда более легкие жертвы. А именно, двинулись неспешной походочкой на шерифа.
Копп засунул в барабан револьвера шестую пулю и выстрелил упырю в голову. Тот пошатнулся, но остался стоять на месте. Впрочем, ничего другого Копп и не ожидал. Он пытался лишь оттянуть время, пока Дюк завершит свое дело. Затем Копп выстрелил в ближайшего упыря. Тот дернулся, однако продолжал наступать.
Два последних упыря в предвкушении пиршества облизывали черными языками губы. Копп опустил револьвер — вещь бесполезную против этих тварей. Оборотень подкрадывался к ним сзади, и ситуация была более-менее под контролем. Из горла Дюка вырвался сдавленный рык. Упыри тотчас обернулись.
В следующее мгновение все трое слились в один клубок. Дюк сражался, упыри визжали. Даже раненный, он превосходил силами парочку мерзких тварей. Даже парочку мерзких тварей, вооруженных серебряными ножами. Будучи шерифом округа Роквуд Маршалл Копп повидал на своем веку немало ужасов и ни разу не отвел глаз в сторону. А вот сегодня отвернулся, не в силах видеть, как когти Дюка превращают упырей в кровавое месиво. Причем отвернулся не от страха или омерзения, а чтобы в него не летели ошметки сгнившей зловонной плоти. Наконец вопли стихли. Дюк стоял, застыв над кучей копошащихся тел, вернее того, что от них осталось.
В закусочной моментально вспыхнул свет, и взгляду предстало омерзительное зрелище: по всему полу разбросаны конечности, торсы, головы. Ноги продолжали дергаться. Когтистые пальцы продолжали царапать пол. Головы катались кругами, норовя впиться зубами в ногу какой-нибудь случайной жертве.
Копп сунул револьвер в кобуру и посмотрел на Лоретту.
Та села.
— Со мной все в порядке, Маршалл. Не берите в голову, подумаешь, разок шлепнулась. — Хозяйка закусочной попыталась перенести вес на ноги. — А это еще что за твари такие? На зомби не похожи.
— Упыри, — пояснил Дюк. — Наполовину зомби, наполовину тени.
— И как от них можно избавиться?
— Ну, в принципе, можно сжечь. Но вонь будет стоять еще несколько дней. А можно дождаться рассвета, и тогда они растают, превратившись в кашу. Правда, потом придется убирать все это дерьмо.
Лоретта нахмурилась.
— Только не в моей закусочной.
И она отправилась за шваброй.
В разбитые двери вошел Эрл.
— Эй, как тут у вас дела? Все в порядке? Черт, ну и видок у тебя, дружище, — произнес он, обращаясь к Дюку.
Оборотень поднял с пола перевернутый стул и сел. Вид у него действительно был еще тот. Хотя на самом деле ничего серьезного, просто с головы до ног в крови. Раны уже начинали затягиваться. Еще несколько деньков, и он будет как огурчик. Правда, поскольку раны были нанесены серебряным ножом, останется пара шрамов — напоминание о сегодняшней ночке.
— Молодчина, догадался врубить фары, — поблагодарил он друга.
— Спасибо.
— Ты-то как?
Вампир посмотрел на дыру в груди.
— Ты про это? Ерунда, подумаешь, царапина.
