Дэннис Фун - Вольный странник
— Не знаю, смогу ли я туда вернуться.
Мабатан пожала плечами и переломила тлеющий прутик из костра. Роун обернулся к Лампи, рассчитывая на его поддержку, но лицо друга выражало непреклонную решимость.
— Роун, сколько времени они еще смогут продержаться? Я имею в виду разлом — Мабатан сказала, что он разорвет.
Роун пристально посмотрел на Лампи.
— Тебя там не было. Ты не видел того, что видел я, не слышал того, что я слышал…
Он замолчал, увидев во взгляде Лампи боль и обиду. Они так много пережили вместе, но никогда еще они не пасовали перед трудностями. А теперь Роун отвернулся от друга в страхе никогда не вернуться оттуда обратно.
— Я даже не могу представить себе, через что тебе довелось пройти, но я видел, каким ты вернулся. Сейчас тебе ни за что нельзя туда возвращаться, даже если бы ты сам очень этого хотел. Время еще не настало. И никто тебя об этом не просит.
Слова Лампи приободрили Роуна. В тот момент он готов был лицом к лицу встретиться с любой опасностью, лишь бы не возвращаться к ужасу, который совсем недавно ему довелось пережить. Вместе с тем он не исключал, что через какое-то время отношение его к этому изменится. А может быть, через какое-то время удастся найти иное решение?
— Как думаешь, когда я снова смогу попытаться?
— Сначала тебе надо набраться сил, — ответила девушка.
— Тогда я пойду в Город.
Лампи не смог сдержать улыбку.
— Неужели ты думаешь, что в Городе будешь меньше рисковать?
— Речь о риске здесь вообще не идет. Мабатан говорит, что в Краю Видений есть такие вещи, с которыми справиться могу только я. Хоть это и не совсем так. Есть еще один человек, способности которого сравнимы с моими, — моя сестра.
Мабатан закрыла глаза. Через некоторое время она кивнула, будто посоветовавшись с кем-то невидимым. Глаза ее резко раскрылись.
— Она не поможет тебе помириться со Святым.
Но зато она сможет помочь сделать так, чтобы разлом исчез.
Лампи расстроенно покачал головой:
— Ты ведь сама говорила, что с ней не все в порядке. Она же одна из Обращенных.
— За все это время я видел ее только в Краю Видений. Но мы с ней одной крови, и мы любим друг друга. Если мы сможем заглянуть друг другу в глаза, коснуться друг друга, может быть, мне удастся сделать так, чтобы она ко мне вернулась. Лампи вздохнул:
— Да неужели? — Потом, повернувшись к Мабатан, с наигранным недоверием покачал головой: — Он всерьез так считает! — Но опасение, явно отражавшееся на его лице, скоро стало подлинным. — Лучше бы ты пошутил. А если в Городе тебя поймают? И как ты рассчитываешь туда пробраться? Они будут искать тебя повсюду. Я всегда тебя поддержу, но даже и не представляю, как мне пробраться к городским воротам, ведь я весь в шрамах от лесных клещей!
Мабатан прикоснулась к Роуну и Лампи.
— Кажется, я знаю, кто сможет вам помочь.
ДЫРА В СТЕНЕ
ДЕМОНЫ СТРЕМЯТСЯ НАРУШИТЬ
ГАРМОНИЮ ГОРОДА. ВЛАДЫКИ ВЕДУТ С НИМИ ПОВСЕДНЕВНУЮ
БОРЬБУ. ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ОГРОМНОГО ЧИСЛА
ЗАЯВОК ЖЕЛАЮЩИХ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ
К НАШЕЙ БОРЬБЕ, НАСТОЯЩИМ ОБЪЯВЛЯЕТСЯ О НАЧАЛЕ ПОСВЯЩЕНИЯ В СЛУЖИТЕЛИ.
ПРОКЛАМАЦИЯ ВЛАДЫКИ КЕРИНАСтоув смотрела на Виллума, с мрачным видом сидевшего на синем лакированном стуле. Она подозревала, что его беспокойство связано с ней, причем девочке это очень не нравилось.
Прошло время, показавшееся ей вечностью. Наконец он, тяжело вздохнув, высказал то, что бередило ему душу:
— Ты слишком пристрастилась к снадобью.
— Но оно позволяет мне проникать в те пределы, которые лежат за гранью воображения.
— А цена, которую тебе придется за это заплатить, лежит за пределами допустимого.
— Владыка Дарий обратился ко мне с некоторыми поручениями. Ты ведь всегда советовал следовать его указаниям, а не противиться им, — ответила Стоув. — А теперь, получается, ты убеждаешь меня, что он действует мне во вред?
— Я говорю лишь о том, что ты принимаешь значительно больше снадобья, чем тебе надо.
— То, что мне предстоит сделать, требует гораздо большего его количества, чем обычно.
— Тебе, видимо, пытаются внушить эту мысль, но в действительности дело может обстоять совсем иначе.
— Виллум, неужели тебе не надоело говорить об одном и том же? Есть такие вещи, которые мы не в состоянии изменить.
В какой-то момент у нее возникло страстное желание выложить Виллуму все, что наболело, рассказать обо всех своих опасениях и надеждах. Странно, но Стоув вдруг увидела в нем не только наставника, но еще и друга. Но она не настолько глупа, чтобы довериться этому чувству. Виллуму, как и всем остальным, что-то от нее было надо. Но о том, что именно он хотел получить, она могла только гадать. Он печально сгорбился на стуле, выпил глоток воды, и она поняла, что учитель смирился. Если бы за этим стоял Кордан, ему бы он ни за что не уступил, но приказ исходил от Дария, а ему Виллум всегда повиновался. Он совсем не дурак… Если знать к нему подход, он во многом может быть полезен.
Стоув подвинула свой стул поближе к Виллуму.
— Расскажи мне, что ты знаешь о ловцах видений.
— Мне многое о них известно. Что именно тебя интересует?
— Я знаю только то, что про них всюду говорят. Все эти рассказы о пятерых, которые открыли снадобье. О том, как Дарий отошел от других четырех, чтобы защитить его. Как их жажда власти обернулась гражданской войной. И о том, как Дарий эту войну выиграл, приведя Город к победе.
— Ты ведь помнишь, мы уже как-то говорили с тобой о том, что история пишется победителями.
Склонившись поближе к Виллуму, Стоув шепотом спросила:
— Значит, в этой истории есть что-то еще?
Виллум усмехнулся и откинулся на спинку стула.
— В истории всегда есть что-то еще. Официальные источники повествуют о том, что семьдесят пять лет назад воздушные машины Дария стерли с лица земли все, кроме четырех армий изменников. Эти армии рассеялись, их бойцы разбрелись в разные стороны. Одна из них позже была уничтожена. От второй не осталось и следов. Потомки тех, кто составлял третью, не так давно были сокрушены Дарием. В живых из них остались только двое.
Стоув похолодела, осмыслив то, что он сказал. Этими двоими уцелевшими были она и Роун. Это они родились в Негасимом Свете, где хотели укрыться потомки одной из армий изменников. Девочку обуревали странные противоречивые чувства, кожа на лице стала местами зудеть, в глаза будто попали соринки. Что это — переживания захлестнули? Она отбросила эмоции и, уняв волнение, пристально взглянула прямо в глаза Виллума.
