Глен Кук - Обрекающая. Колдун. Последний обряд
Но Пошит не нанесла удара. Она пролетела вперед, согнувшись в поясе, не владея ногами. Марике припомнились марионетки, которые любил показывать у костра один торговец после окончания дневных работ. Точно такая неуклюжая деревянная походка была сейчас у шаманки.
Ее пронесло через всю избу и приложило к стене в нескольких футах от двери.
Марика смотрела, как медленно встает старая мета, сквозь стиснутые зубы прорывался всхлип. Она обернулась, встретила холодные взгляды силт, и тут же мысль о повторной попытке вылетела у нее из головы.
В поведении Пошит не больше смысла, чем всегда.
— Так что нам с ней делать, щена?
Но Марика все равно не хотела причинять шаманке зла. Она покачала головой:
— Ничего… Я ее не понимаю. У меня нет к ней ненависти, хотя она меня ненавидит.
— Таков обычай ложных, когда они видят истинных. Знай, что ты никогда не будешь в безопасности, пока она жива.
Страх оживил черты Пошит, и Марика вдруг поняла, что силта права: она спряталась в погребе мужской половины просто из трусости.
— Пошит, Пошит, чего ты боишься? Ты так стара, что смерть тебе должна быть близким другом.
Ненависть искрой мелькнула сквозь страх в глазах Пошит. Но она не шевельнулась и ничего не сказала. Марика повернулась к ней спиной.
— Пусть делает, что хочет. Мне это все равно.
Силты тут же перестали замечать Пошит, как и Марика. Через некоторое время шаманка тихо напялила куртку — чью-то чужую, слишком большую для нее, — и выскользнула из избы. Марика заметила, как высокая силта слегка кивнула старшей.
Смысл этого она поняла намного позже.
2
Силты расспрашивали Марику о ее даре. Как она стала осознавать, что она не такая, как все? Как проявлялся ее дар? Казалось, они уверены, что ее дар принес бы ей множество бед, если бы о нем узнали.
— Твоя ма должна была привести тебя в крепость еще много лет назад. Тебя и твоих однопометников. Приводят всех щенят — таков закон.
— Я мало что знаю о крепости и о законе, — ответила Марика. — Знаю только, что и то, и другое мало значит здесь, в Верхнем Понате. Слышала я шуточки насчет закона. А от нашей наставницы Саэттл я слыхала, что мы пришли в Верхний Понат, уходя от закона.
— Несомненно.
Высокая силта страшно заинтересовалась пещерой Махен. Она все время возвращалась к этой теме. Просила Марику рассказывать о своих ощущениях конкретнее. Марика пересказывала каждое — со всеми подробностями, которые могла припомнить.
— Ты как-то неуверенно говоришь о некоторых вещах. Будто есть что-то еще, что ты боишься рассказать.
— Есть что-то еще, — призналась Марика. — Я только не знаю, поверишь ли ты мне.
— Ты удивишься, щена, как многому мы можем поверить. Нам случалось видать такое, что меты из твоей стаи и представить себе не могли бы.
Это сказала старшая силта. Марике было с ней как-то неуютно. Чем-то неуловимым она очень походила на Пошит. И она могла бы стать такой мерзкой, какой Пошит только хотела бы быть.
— Когда я там была последний раз, так на самом деле я была не там. То есть вы понимаете…
— Не понимаем, — ответила высокая. — Просто расскажи.
— Той ночью. Когда ма и другие пошли в налет на кочевников. Они там у пещеры Махен сделали большой огонь, и их Мудрые вели какую-то церемонию. Ну, в общем, я пошла за ма с помощью прикосновения. И оно было сильнее, чем раньше. Я все видела и слышала, что они видели и слышали.
Она поперхнулась словами под странным взглядом силт.
— Ты что-нибудь запомнила?
— Ага. Там была одна вроде вас. С кочевниками…
Обе силты внезапно вскочили. Высокая принялась мерить шагами избу, а старшая склонилась над Марикой.
— Я что-нибудь не так сказала? Вы обиделись?
— Ничего подобного, — ответила высокая. — Сестра, такая же, как мы, говоришь? Расскажи подробнее.
— Мало чего рассказывать. Ма с Герьен напали на кочевников. Они почти все испугались и побежали. Но вдруг мета, одетая вроде вас, появилась ниоткуда и…
— Буквально?
— Простите?
— Она материализовалась? В самом деле? Или она вдруг вышла из-за деревьев или еще откуда-то?
— Нет. Кажется, нет. Она просто появилась перед ма и Герьен. Наставила на них какую-то штуку и тут же ее обругала. Будто эта штука должна была что-то сделать и не сделала. Тогда она хотела ударить их этой штукой, как дубиной. Ма с Герьен ее убили. Какое-то странное было оружие. Все из металла.
Силты переглянулись.
— Все из металла, да? А где эта пещера Махен? Думаю, нам интересно было бы посмотреть на эту металлическую дубину.
— Пещера Махен отсюда к северу, несколько часов пути. Только вам туда не надо. Ма ее домой принесла.
Силты будто загорелись.
— В самом деле? И где же она теперь?
— Надо поискать. Ма ее куда-нибудь положила. Она сказала, что выменяет ее у торговцев на что-нибудь. Или инструменты из нее будем делать.
— Найди, будь добра.
Во время разговора Марика стала наводить в избе порядок. Когда руки и голова заняты, можно не думать о том, что сейчас за порогом избы. Поиск трофея тоже отвлекал ее.
— Вот она.
Высокая мета взяла вещь в руки. Обе силты сели, положив предмет между собой. Они передавали его друг другу, тщательно рассматривали, даже поспорили о каких-то буквах, выдавленных на одной стороне. Только говорили на языке, которого Марика не понимала. По осторожности, с какой они обращались с предметом, Марика поняла, что это что-то опасное, что они уже когда-то видели, но никогда не держали в руках.
— Очень важно, чтобы ты припомнила все подробности о той мете. Которая держала эту штуку. Совершенно очевидно, что она наш враг. Если мы определим, из какой она стаи — скажем, по одежде, — мы лучше сможем защитить свою. Среди кочевников не должно было быть силт.
— И верлена тоже не должно было быть, — отозвалась старшая силта. — Верлен, появившийся неизвестно откуда, да еще с силой, как у нас или почти. Это невозможно.
Высокая на минуту задумалась.
— Да, правда. — И пристально посмотрела на Марику. — Скажи еще раз, где эта пещера Махен? — Марика почувствовала, как что-то коснулось ее сознания — прикосновением куда более легким, чем в ту ночь, когда силта из крепости отозвалась на ее прикосновение. — Ага. Понятно. Да. Сестра, я все же туда схожу. Посмотреть, не осталось ли тел. А ты узнай у верлена, что сможешь.
Старшая кивнула. И высокая тут же вышла из избы.
Оставшаяся некоторое время не делала ничего, глядя на Марику и ничего не говоря. Потом встала и тоже вышла, по дороге ласково почесав Марику за ухом.
