Игорь Ревва - Последнее заклятье
— Интересно, — бурчу я, застегивая куртку. — Раздевать прохожих на улице — это идея барона или Принца?
— Бароны и принцы приходят и уходят, — небрежно роняет рыцарь, разворачивая своего коня. — Только армия и закон пребывают вовеки!…
Мы смотрим вслед удаляющейся троице, и я думаю о том, что раньше за подобные речи можно было поплатиться головой. То ли времена изменились, то ли барон Кренг их так распустил? Вечны только армия и закон! А Принц и барон — так просто, погулять вышли!… Между прочим, этот самый Принц законы-то и устанавливает.
— Нигде в Закриарье ни один межгорский патруль не позволил бы себе так разговаривать с жителями! — неожиданно возмущается Ларка. — Что происходит в этой стране?!
— Откуда я знаю? — огрызнулся я.
— Хваленые законы Межгорья! — язвительно заявляет Ларка.
— Заткнись, пожалуйста, — прошу я ее. — И без тебя тошно.
Ларка замолкает и до самой площади не издает ни звука.
На площади же разговаривать становится просто невозможно. Здесь собралась такая тьма народу, что яблоку упасть негде. Многоголосый гул висит над толпой, состоящей, кажется, из всего населения Диирия. Тут и там над людским морем возвышаются конные патрульные, внимательно наблюдающие за происходящим. В центре площади сооружен деревянный помост, перед которым патрульных больше всего — рыцари окружили его плотным кольцом, не давая зевакам приблизиться к троим закованным в кандалы людям, стоящим на помосте. Возле каждого из каторжников расположились по два пеших рыцаря с мечами наголо.
Каторжники эти, надо сказать, на каторжников-то совсем и не похожи. Довольно ухоженные и упитанные ребята. Не сказал бы, что они измождены непосильной работой. То ли они попали на рудники совсем недавно и еще не успели принять соответствующий внешний вид; то ли их там, на этих рудниках, очень хорошо кормят. Хотя что я знаю о межгорских каторжниках и о том, как именно они должны выглядеть? Может быть, именно так? Может быть, барон Кренг считает, что чем лучше кормить преступника, тем лучше он будет работать? Интересно, дают ли в таком случае его рудники хоть какой-нибудь доход?
Я вспомнил слова поваренка из «Веселого кочевника» о том, что на каторге и поят и кормят. Странно, подумал я, что еще не все население Диирия работает на рудниках. В добровольном порядке.
Вспомнив о поваренке, я тут же вспоминаю и об истинной цели нашего прибытия на площадь. Я озираюсь по сторонам, начиная понимать всю бесполезность попыток найти трактирщика в этом людском муравейнике. Не думал, что здесь будет столько народа. Что же теперь делать?
Гул голосов неожиданно затихает, и я вижу, что на помост поднялся высокий худощавый человек в синем плаще, украшенном уже знакомым мне гербом. Наверное, это и есть сам барон Кренг.
Человек поднимает правую руку и обращается к собравшимся на площади людям.
— Властью, данной мне Тизайном, повелителем Межгорья и Принцем Лаоэрта, — говорит он, — я принимаю следующее решение! Каждый из троих преступников, осмелившихся бежать с рудников, понесет заслуженное наказание! Бывший кузнец, каторжник Ланг, будет наказан двадцатью ударами плетей! Бывший пастух, каторжник Синак, будет наказан пятьюдесятью ударами плетей! Бывший охотник, каторжник Таариар, будет наказан отделением головы! Такова воля Принца! Да исполнится закон!…
Толпа на площади взревела, поглотив заключительные слова барона.
— Правильно! — кричал какой-то человек, стоящий рядом со мной. Заметив, что я на него смотрю, он тут же вцепился в рукав моей куртки и принялся с жаром мне втолковывать:
— Нельзя нарушать закон! Верно? Закон один для всех! Верно? Нарушил закон — получи по заслугам! Верно? А если сослали на рудники, то работай как следует! Верно? А не бегай оттуда! Верно?
— А почему только одного из них казнят? — поинтересовался я, пытаясь освободиться от его цепких пальцев. — Он что, при побеге убил кого-нибудь?
— Да ты что, имени его не расслышал?! — изумился человек. — Он же закриарец! Да еще — каторжник! Да еще — беглый! Верно?
— Странно, что преступников за одно и то же преступление наказывают по-разному, — хмуро заметил я.
— А чего тут странного?! — опять изумился мой собеседник. — Давить их надо! Давить! Пусть живут себе в своем Закриарье! Нечего сюда лезть!
Мне стало противно. Я посмотрел на Ларку. Она молчала, опустив взгляд в землю.
— Пойдем отсюда, — сказал я ей.
— Нет, погоди! — снова схватил меня за рукав мой собеседник. — Ты считаешь, что это неправильно? Ты считаешь, что пускай они шляются по Диирию, как у себя дома? Пускай они пасут на наших лугах свои стада, пускай они используют наш металл для изготовления своего оружия, пускай они едят наш хлеб? Так, что ли?
— То-то они тебя, бедненького, объели, — саркастически заметил я, демонстративно разглядывая его упитанную ряшку.
— А чего это ты за них заступаешься? — вскипел собеседник. — А ты сам-то — межгорец? Вы все — межгорцы? Мое имя Триил! Назовите мне ваши имена, добрые люди!
Его возмущенный взгляд перебегал с меня на Ларку, с Ларки на Гилэйна. Нас уже плотным кольцом обступили любопытные зрители.
— Меня зовут Оке, — медленно проговорит я. — И если ты сейчас же не уберешь от меня свои поганые лапы, я сверну тебе твою глупую башку! Клянусь своим именем!!!
Триил мгновенно отпустил мой рукав.
— А твои спутники? — уже осторожнее спросил он. — Как их имена?
— Лариара! — громко и с вызовом произносит Ларка.
Сразу же наступила тишина. Глаза Триила злобно сузились.
— Закриарская сука! — пробормотал Триил, с ненавистью глядя на Ларку.
И тогда я изо всей силы бью его в челюсть. Мой удар сбивает Триила с ног, но он сразу же поднимается, размазывая по лицу кровь. Вокруг нас моментально образовывается пустое пространство, и кто-то из толпы услужливо подает Триилу меч.
— Ну, что, закриарский прихвостень? Готов ли ты умереть? — злобно шипит Триил, и звуки, издаваемые им, свидетельствуют о том, что мой удар избавил его как минимум от двух зубов.
Не люблю убивать людей. Но когда мне встречается подобная мразь, я делаю это с удовольствием.
— Я всегда готов умереть, — спокойно отвечаю я, обнажая свой меч. — Но хочу предупредить тебя, что в этот раз смерть опять от меня отвернется. И посмотрит в твою сторону. А после того как я разделаюсь с тобой, я выпущу кишки тому гаду, — я повышаю голос и шарю глазами по толпе, — который одолжил тебе свое оружие!!!
— Бросьте мечи на землю, благородные люди! — раздается громкий повелительный голос, и в круг въезжает конный рыцарь. Я опускаю меч.
