Сергей Костин - Игрушка для императора
— Но как? — леший потыкал пальцем в книгу, где красовался отпечаток деткой руки, — Ведь этого же не может быть! Как, варрканушка?
— А как я в ваш придурошный мир четвертый раз попадаю? Посредством волшебства, будь оно неладно. Чего вам спокойно не живется? Вроде бы ото всех освободил. Безору и Повелителей Мрака разогнал. Так нет. Не живется. Нового монстра воспитали.
— Да ты, варрканушка, не волнуйся. И не кричи. Криками делу не поможешь. Вот выпей из флакончика. Настоечка корня валерьянового. Вот и ладно. Вот и хорошо.
Хлебнув пару глотков, я почувствовал себя значительно лучше. Может и корень лешего помог, а может и само варркановское сознание обратно на рельсы вернуло. Хорош, нечего сказать. Разволновался, словно ни разу о колдовстве, да о нечисти не говорили. От криков даже наследник проснулся. Тот, который к делу нашему тоже причастность имеет.
— Как вы смеете кричать, когда я сплю?
— Смеем, — заверил я Оливера и, приподняв его за шкварник, основательно встряхнул, чтобы закрепить действием свои слова, — Иди-ка сюда, друг любезный. Помощь твоя требуется.
Приподнятый над полом наследник поболтал ногами и этот, весьма серьезный довод, убедил его в том, что сейчас не время для проявления характера.
— Тебе вот это ничего не напоминает? — поставив Оливера на ноги, я развернул его голову по направлению к книге, — Никаких ассоциаций? Не тошнит? Сердце не колет? Ты, вообще, чувствуешь что-нибудь?
— Чувствую, — пробурчал Оливер, — В тоску от твоих вопросов, варркан, впадаю.
Мы с лешим переглянулись и отрицательно помотали головами. Не то.
— Ты сюда, умник, смотри. Вот книга. А вот отпечаток.
Оливер, растирая глаза, приблизился поближе к столу. Склонился над книгой, фыркнул и положил ладонь на оттиск.
Варркан должен немного предугадывать будущее. Но то, что произошло с наследником, я ни как не мог предположить. Какую опасность может скрывать в себе простой лист бумаги? Тем более, что и я его трогал, и Пуго обнюхивал, даже на язык пробовал.
Но с Оливером дело обстояло иначе. Как только наследник опустил руку на книгу, под его ладонью раздался страшный взрыв и через миг парнишка стекал с противоположной стенки, прижимая раненую руку к груди и визжа от дикой боли.
Пуго бросился на помощь с криком: — «Убивают!», а я быстренько, воспользовавшись деревянной ложкой, чтоб не дай бог не долбануло, захлопнул книгу. Но перед тем как листы закрылись, я успел заметить на месте отпечатка детской ладони ухмыляющуюся рожицу восьмилетнего мальчишки. И в руках он сжимал глиняную фигурку человека, очень похожего на варркана. То есть на меня.
— … Да все заживет. Да все забудется, — колдовал над Оливером леший, наматывая на больную руку десятый слой бинтов, — Лет через тридцать даже незаметно будет. Но до свадьбы определенно заживет. А ты чего, варрканушка, столбом стоишь? Успокой мальчика, а то шок неврастенический у него.
Я подошел к поскуливающему Оливеру, задумчиво отхлестал его по щекам, избавляя тело от последствий неврастенического шока, и глядя в никуда, проговорил:
— Я только видел Императора. Как вас сейчас.
Леший перестал колдовать над наследником:
— Сбылось предсказание! — прошептал он, — Сбылось слово Пророка. И что, варрканушка?
— А ничего, — вспомнил я то, что написано было в книге про чувство смерти и все такое прочее, — Что-то было, а что, конкретно, не знаю. Но не смерть. Это точно. Смерть я бы узнал.
Пуго вздохнул облегченно и вытер пот с зеленого лба:
— Ну вот что, варрканушка. Теперь все ясно становится. И про Императора узнал ты, и даже лучину его видел. Знак это. Определенно, знак. Вот только непонятно, каким боком спутник твой к делу этому привязан. Как его бросило-то! А я, слышь, варрканушка, я же языком эту гадость пробовал. Уберегло меня провидение. А то б оторвало язык к ягодам лесным, что бы я тогда…
Леший на полуслове замер, прислушиваясь. И тотчас жилище Пуго встряхнуло так, что даже я, не удержавшись на ногах, свалился на пол. Леший оказался там намного раньше, а Оливер перестал вопить и прикрепился к подпорному столбу обоими руками. Раненой рукой также крепко, как и здоровой.
— Ураган что ли? — вставать я не спешил. Мало ли еще какие подземные толчки пройдут.
— Сейчас узнаю, — леший стал прозрачным и исчез, чтобы появится обратно буквально через несколько секунд.
— Нелюдь! Обложили по всем направлениям, — радостно сообщил он, стаскивая с комода здоровенный фанерный чемодан, — Стоят в два ряда, а в руках палки с камнями на концах привязанными. Как пещерные люди, прям. И таран с собой притащили здоровенный. Этой штукой и колотятся. Варрканушка, помоги открыть замок. Заржавел от бездействия.
— В бега решил податься? — замки заржавели слишком сильно, поэтому пришлось воспользоваться мечом. Быстро и надежно.
— Какие в мои годы бега, варрканушка? — леший, проявляя чувства нездорового веселья, вытащил из чемодана коробку, — Стар я уже. Да и не брошу я дом родной. Плечом к плечу вместе с тобой сражаться пойду. Ты внизу, а я с веточек.
В руках лешего появился скорострельный арбалет, производства черт знает какого столетия. На дне коробки также валялся пучок тонких стрел с серебряными наконечниками.
— Внизу, так внизу, — согласился я, — Только перенеси меня сам под дуб твой. Для начала надо посмотреть, что за гости такие.
— И меня, — Оливер рывками вытаскивал серебряную шпагу.
— Здесь останешься, — остановил я его, — Теперь ты у нас главное богатство. Думаешь, за старым лешим нелюдь пожаловала? Или за мной, про которого и слыхом не слыхивали? Нет, брат. За тобой они пришли. Зачем ты им понадобился, не скажу. Не знаю. Но чувствую.
— Не брат ты мне, — ах, какое лицо у наследника стало. Огонь, а не лицо. Кровь кипит, кулаки хрустят, — Я сам себе хозяин. Хочу с вами пойти, и пойду. И тебе, варркан, меня не удержать.
В доказательство слов своих наследник вперед шпагу выставил.
И быть бы потасовке небольшой, воспитательной, да Пуго вовремя встрял. С разворота табуреткой точненько в лоб наследника заехал. Взял грех на душу. Только руками развел.
— А говорил, не обижать пацана, — я склонился над наследником. Дышит и сердце бьется. Значит, живой пока.
— Я не обижаю, — закидывая за спину колчан со стрелами, ответил леший, — Но его и в самом деле беречь надо. Ключ он к тайне великой. Причем, ключ не совсем обычный. С секретом.
И ухмыльнулся, как раньше.
Разбираться с ухмылками Пуго времени не было. Жилище сотрясалось все чаще. Того и гляди, завалит.
— Руку давай! — леший стоял посередине комнаты, глядя на подрагивающий потолок. Схватив меня за ладонь, приказал на мгновение закрыть глаза, чтоб не ослепнуть от переноса.
