Эльдар Сафин - Рыжие псы войны
— Я сам поеду, — ответил десятник. — Но одному или с моими сосунками там и впрямь делать нечего, выдели мне ребят понадежнее.
Коренмай замер.
Дайрут не только сам шел навстречу опасности, но еще и просил врага дать людей — заведомо ненадежных и способных ударить в спину. Впрочем, последнее вряд ли — конфликт не зашел так далеко. Возможно, Дайрут собирается в сложной поездке переманить сторонников Коренмая на свою сторону? Или же подставить их под чужие мечи?
— Ты получишь все, что нужно. А теперь по остальным лагерям. Манас, Ритан — вы поедете в ставку Тандарея. Тяжелый доспех не берите; места безопасные, ехать далеко, скорость важнее…
Дайрут на самом деле не имел пока четкого плана, просто он знал, что если возьмет с собой своих, то и ряд ли что-то выиграет, а если откажется от этой — самой сложной — задачи, то наверняка проиграет.
Коренмай дал ему восемь человек — все достаточно взрослые, лет по шестнадцать-семнадцать, и каждому из них не раз приходилось сражаться во время выполнения поручений.
Это были закаленные Рыжие Псы, ветераны среди гонцов, на которых и опирался Коренмай. Дайрут оказался самым младшим и самым низкорослым и отряде — впрочем, самого его это не смущало.
Выдвинулись утром, когда солнце уже приподнялось над горизонтом.
Весь первый день шли к тракту, несмотря на жару, пыль и жажду.
Его новые подопечные в любой ситуации действовали слаженно и быстро, не спорили по мелочам, как младшие. Разница между воинами Коренмая и теми мальчишками, с которыми возился сам Дайрут, была просто потрясающей.
И они не видели в десятнике своего.
Приказам подчинялись беспрекословно, не претендовали на место вожака в походном строю и у костра. Спрашивали его мнение в спорных вопроса, но перешучивались только между собой и мгновенно смолкали, едва рядом появлялся Дайрут.
Ночной привал был короток, выехали задолго до рассвета, когда на небе еще сияла ярко-алая звезда, становящаяся больше с каждым днем. Про эту штуку болтали всякое — и то, что она уничтожит мир, и то, что ее появление — предсказание войн, мора и неурожая.
Дайрут только улыбался — байки придумываю те, у кого есть на это время и силы. Сам он терзался воспоминаниями о резне, устроенной его отцом в тронной зале, переживал, что он не успевает, что занимается чем-то не тем, что Разужа все еще жив и Орда не уничтожена.
Он понимал — получилось так, что его, Дайрута, использует покровитель Кира, кем бы он ни был — магом, богом, демоном или порождением свихнувшихся мозгов самого старика.
Однако пока их пути совпадали, Дайрут был готов принять помощь от кого угодно.
Ранним утром выехали с узкой лесной тропки на широкий, идущий между вековых деревьев тракт. И почти сразу, за поворотом наткнулись на отряд наемников, что служат одному из вольных городов.
Их было полтора десятка — закованных в тяжелые панцири, крепких рубак, привыкших продавать свои мечи и считающих бой обычной работой.
Дайрут остановил своих, и оба отряда мгновенно приготовились к схватке.
Наемники не напали сразу — они ждали от противника, что тот сделает первый ход.
Дайрут поднял руку, предупреждая своих, чтобы не дергались, и пустил коня вперед медленным шагом.
Из ряда наемников тут же выдвинулся мощный, едва ли не поперек себя шире человек в тяжелом доспехе.
— Что сказать-то хотел? — поинтересовался наемник на ломаном языке кочевников.
— Если не пропустите нас просто так, то предлагаю вам поединок, — сказал Дайрут на наречии Империи. — Один на один с тобой или любым другим твоим воином.
Воин расхохотался, всем своим видом показывая, что оценил шутку.
— Не вижу смысла, — ответил он, отсмеявшись. — Вас мало, и все вы еще мальчишки. Легкие кольчужки, плохонькая сталь. Мы раздавим вас, как надоедливое насекомое.
И он был прав: наемники, прошедшие через десятки битв и стычек, закованные в хорошие доспехи, куда сильнее, а их к тому же и больше, и единственное преимущество Рыжих Псов — скорость, но она тут ничего не решает.
Наемник ехидно смотрел на юношу, Дайрут же пытался сообразить, поймать ускользающую мысль — и внезапно вспомнил.
Отец рассказывал про наемников — самые лучшие приходят из варварских земель за горами или из западных краев. Этот, судя по выговору, был родом с запада, из королевств, уже захваченных ханом Разужей.
Несколько имен знаменитых командиров наемников Дайрут помнил, среди них упоминался Деан «Медведь» из Збышца, о силе которого ходили легенды. Конечно, никто не докажет, что это именно он, но рискнуть стоило — уж больно подходил под прозвище обладатель тяжелого доспеха.
— У нас легкие доспехи, но быстрые кони, — начал Дайрут, вызвав усмешку на лице наемника. — А значит, хотя бы нескольким из нас удастся спастись — вы не сможете догнать всех.
Усмешка на лице собеседника превратилась в гримасу отвращения — никто не любит трусов.
— И когда те из нас, кто спасется, приедут к хану Разуже, они скажут ему — Деан из Збышца напал на твоих людей.
Наемник насторожился, стало понятно, что Дайрут попал в точку.
— И хан Разужа сотрет с лица земли Збышец, даже не чтобы отомстить, а просто чтобы не рождались больше такие, как ты. Дома разберут по камням, колодцы отравят. Орки будут пытать женщин и детей, а людоеды затем съедят их. Хочешь ли ты этого?
— Ты, сын гнойной суки и порченого верблюда, нечистое отродье, гнилой слизень, — очень спокойно сказал Деан. — Мы убьем вас всех, и ваш вонючий хан ничего не узнает.
— Всех не убьете, — покачал головой Дайрут. — Мы — быстрее.
Медведь засопел — понятно, что прожженному наемнику начхать на родной город, но просто вот так отдать его на разграбление из-за пустяка, из-за каких-то сраных ханских гонцов…
— Пусть будет поединок, — сказал после недолгой паузы Деан из Збышца. — Проигравшие отдадут победителям лошадей.
Он явно ожидал протестов, однако Дайрут легко согласился на эти условия, выставив свои:
— Сражаться будем пешими, круг не чертим.
Если он проиграет, то дальнейшее не имеет особенного значения: заберут лошадей — пусть, ничего страшного в том, что одна из тысяч слегка отстанет от тумена Вадыя и нагонит его позже.
— Пешими, без круга, — подтвердил наемник. — От нас выйдет Роже.
— От нас буду я, — Дайрут усмехнулся, увидев удивление на лице Деана.
Рыжие Псы выслушали предводителя хмуро.
Они прекрасно понимали, что выстоять против и кованных в сталь наемников шансов мало, однако вовсе не желали потерять пусть и чужака, но десятника, да еще и лошадей.
