Джал Халгаев - Оскольки
— Ну, и о чем я тебе говорила?
— Да ладно. Наверное, просто ветер в другую сторону дул…
— Ага, как же, дул он в другую сторону. Ты как хочешь, а я из-за тебя своей жизнью рисковать во второй раз не собираюсь, — она развернулась и собиралась уйти, но я схватил ее одной рукой за хвост и насильно потащил к дому.
— Отпусти!
Она шипела и вырывалась, как дикая кошка, но мне, одним словом, было плевать. Ученик должен слушать своего учителя, это я усвоил прекрасно. В конце концов, об этом мне каждый день напоминали ноющие шрамы на брюхе.
Я пробежался по скрипящим ступенькам вверх и постучал кулаком в дверь. Девчонка успокоилась, но злиться не перестала, каждый раз норовя отвесить мне пощечину, но я выставил перед ее лицом свою ладонь и отодвинул подальше.
Сквозь дерево я услышал неспешное шарканье шагов, а затем дверь со скрипом отворилась, и я сквозь полумрак прихожей, освещаемой парой-тройкой тусклых свечей, увидел сухонькую низкую — примерно в половину моего роста — бабульку, одетую в коричневого цвета старое платье и с цветастым платком на голове.
Девчонка прекратила упираться.
Я прищурился. Идиот. А она-то была права! Но задом пятиться уже поздно.
— Здравствуй, бабушка, — я поклонился ей в пол и жестом приказал Ольхе сделать то же самое. Она ответила мне вопросительным взглядом, но все же повторила за мной.
— И тебе не хворать, — бабуська оскалилась, обнажая ряд кривых желтых зубов.
Я слышал, как сглотнула от страха моя новоиспеченная помощница.
Ее лицо, морщинистое до такой степени, что в них запросто могли бы поместиться мухи, исказила гримаса насмешки и скрытой злобы. Кривоватый косой подбородок дрожал от нетерпения, а костлявые пальцы, заканчивающиеся шелушащимися острыми ногтями, нервно терли юбку.
— Чего приперлись-то в такую погоду? — скрипучим голосом спросила старушенция.
— Перлись, перлись и приперлись, — без тени улыбки ответил я и машинально потянулся к серпу. Бабка приметила это движение и с опаской стрельнула в меня взглядом, и я, мысленно чертыхнувшись, остановил руку.
— Проводник шоль?
— Ага, проводник.
— А это ученица твоя?
— В точку. Работенка есть?
Она потерла горбатый нос и оглядела луг, раскинувшийся у ее дома, а затем перевела взгляд на свой заброшенный амбар, тень от которого подобно ястребу падала прямо на нас.
— Изводят вас, изводят, а спасенья от вас все равно нет, — проворчала она, но все же кивнула. — Только в дом не пущчу, хоть брюхо свой железякой режь, и дольше дня не оставайтесь. О себе не думаешь, хоть о девчонке своей подумай, вояка.
— О большем и не прошу, — я воздержался от едких замечаний.
— М-м-м, все вы не просите. А потом один такой молодец в окно лезет, да башки своей тупой и лишается. Ну, да ладно, завелся у меня тут в сарайчике черт лысый, хоть метлой его гони, а к вечеру все равно воротится и все вверх дном ставит. Разберешься, будут тебе деньги и еды на неделю. Не разберешься — лучше проваливай подобру-поздорову, покуда кишки на пень не намотались. Усек?
— Усек, бабушка, — я взял девчонку под руку и потянул в сторону амбара. — Пойдем…
— Что?..
— Молчи. Молчи и иди. Все потом объясню.
Я поджал губы и прибавил шагу, спиной ощущая на себе пристальный взгляд бабки. Мы остановились у амбара. Я оглянулся и с улыбкой махнул рукой хозяйке дома. Та сплюнула, ругнувшись, и ушла, затворив за собой дверь.
— Итак, я была права? Она ведьма?
Я щелкнул ее по носу, стараясь не выдавать волнения. Ни к чему ей первым же делом заниматься ведьмой.
— Не глупи, какая ведьма? Ведьмы уже все давно вымерли, ты мне поверь, а это обычная старая ведунья. Ну, немного нелюдимая, немного странная и немного… спятившая.
— Я думала, они предсказывают будущее, а не угрожают намотать твои кишки на пень, — нахмурившись, пробормотала девчонка. — И вообще, разве это не одно и то же?
— Ведьмы убивают, ведуньи предсказывают будущее. Разница просто огромная, и не заметит только дурак, по ошибке сунувшийся в дом не ведуньи, а ведьмы. Поверь, исход печальный, и одними кишками тут не обойдешься. Кстати, предсказание на славу. Я прямо чувствую, как меня до костей пробирает оптимизм…
— Да? А мне страшновато.
Усмехнувшись, я ткнул ее пальцем в плечо.
— Расслабься, первое дело как-никак. Было бы, чем, отметили бы.
— Я не пью.
— Зато я — за милую душу, — я одернул затвор маленькой дверцы в сторону и толкнул боком дверь, в один миг погружаясь в полутьму амбара.
Я медленно прошел на середину и огляделся.
Все вокруг было усеяно редкой желтовато-грязной старой соломой. Несколько тюков сена валялось в дальнем углу, прикрытые тонкой серой тряпицей размером с приличный корабельный парус. Два маленький оконца сзади и спереди едва освещали помещение, а верхний ярус с перилами, к которому вела хлипкая деревянная лестница был сплошь заставлен проржавевшими насквозь инструментами.
— Отлично, — пробормотал я, наблюдая за девчонкой. — Итак, если наша старушенция вконец не впала в маразм, то мы имеем дело с проказником. Слышала когда-нибудь о таком?
Она нашла за столбом низенькую табуретку и села на нее, скидывая с ног туфли и блаженно выдыхая.
— Не-а, — пробормотала она, опершись спиной на столб и закрыв глаза.
Я хмыкнул и взял в руки свое копье, опираясь на него как на трость.
— Это такая мразь, которая творит, как ты говоришь, всякую чертовщину. Целей его никто не знает, да и навряд ли они у него есть. Проказник хочет только как можно больше подгадить людям, и на этом его благая роль в обществе заканчивается, причем он не гнушается и самыми подлыми поступками. Не тупой, но и не шибко умный. Для него все — игра, и ему плевать на всякие правила. Для него важен не результат, а сам процесс. Никакого чувства ответственности, ни капли морали и просто уйма лишнего времени.
— На тебя похож, тебе не кажется?
— Не сказал бы, — я ничуть не обиделся. — Своей формы у него нет, поэтому примеривает на себя шкуры всяких изуродованных животных.
— Мертвых, что ли?
— Да нет, просто изуродованных. Например, кто-то видел проказника в форме ходящей на задних лапах лисицы с человеческими руками и ногами, а кто-то — собаки с лицом человека. С такими тварями ни в чем нельзя быть уверенным.
— М-м-м, — она распустила волосы. — Дай угадаю, и убивать ты его собираешься железом.
— Не собираюсь я его убивать, девчонка! Откуда в тебе столько кровожадности?
Она вздохнула и уставилась на меня.
— Йен, только не надо больше загадывать мне загадки. Ты ведь знаешь, что я ни черта не знаю о твоем мире!
![Александр Колпаков - Отступившие в океан [Самуры; Пришельцы из Гондваны]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
