Олег Никитин - Падение сквозь ветер
– За какие, например?
– Почему я должна вам об этом рассказывать? – возмутилась Мунна. – Это личное дело клиента и меня. Что это вы, в самом деле!
– Хорошо. Тебе не показалось, что в последние месяцы он несколько изменился? – осторожно поинтересовался магистр.
– Вы знаете, он ведь совсем не обращал на меня внимания, хватал свою тарелку и сразу дверь закрывал, а через полчаса я ее забирала. Мне даже обидно было, ведь он такой симпатичный человек. Но он все больше своими делами занимался. А в конце мая он мне сказал, чтобы я зашла к нему. Он знал, что к нему на третий этаж я в последнюю очередь добиралась, и никто из магов меня в это время с обедом не ждал. Я зашла и рядом встала, оробела, а у него такой вид дикий, словно у зверя, и кожа на шее почему-то желтая…
– Что было дальше?
– Как будто не догадываетесь! Точно как дикий на меня накинулся, думала, живой не выйду, но он только немножко мне платье порвал, почти незаметно. А как услыхал, что ткань рвется, опять нормальный стал и как будто опомнился. И заплатить не забыл, по полному тарифу выложил, и больно мне не сделал. Но после этого мне как-то страшно было к нему ходить. Я даже Блоттера вместо себя посылала, чтобы он у него посуду забирал. Ведь он в июне уже, в начале месяца, по два раза в один день меня к себе затаскивал – когда я обед приносила и когда тарелку забирала. В конце у него уже на шее жуткие прыщи появились, так неприятно было на них смотреть, и он меня всегда к себе спиной поворачивал. Будто чуял, что я его боюсь.
Кое-что из показаний Халлики, с которой Валлент беседовал накануне, прояснилось, когда он сопоставил показания обеих работниц ресторана.
– Значит, ты не разговаривала с ним?
– Что вы, он бы и не стал меня слушать, я же видела, еще ударил бы или чего похуже сделал, ведь он маг.
– А с июля ты уже не носишь в Орден обеды?
– Я же говорила – как многие маги уехали в экспедицию, меня и перестали звать туда. Экономят, видно.
Судя по всему, девушка или не подозревала о смерти Мегаллина, или умело скрывала свое знание.
– Как магистр Мегаллин вел себя после… Э…
– Часто ложился на свой диван в углу и закрывал глаза, а я уходила, у меня было мало времени.
Валлент встал и пару раз обошел вокруг кровати, а девушка в это время перевернулась на спину и села, подтянув колени к подбородку. Пока магистр расхаживал перед ней, она следила за ним встревоженными глазами. Остановившись перед зеркалом, следователь несколько минут рассматривал в нем съежившуюся фигуру Мунны.
– Ты знаешь, как зовут азианцев, приходивших к тебе?
– Нет! – испугалась она, отпрянув и прижав ладони к груди.
– Зачем же так нервничать? – мягко проговорил Валлент, приближаясь к ней и наклоняясь над кроватью. – Как звали самого щедрого? Скажи мне, я ведь все равно узнаю у кравчего или других девушек.
Ее рот открывался, словно пытаясь выдавить из себя какие-то слова, и закрывался снова.
– Но я правда не знаю их имена! – с плачем в голосе воскликнула Мунна. – Они такие сложные, я не смогла запомнить…
– Довольно! – оборвал ее магистр и прижал кристаллик александрита к ее виску. Девушка закрыла глаза и обмякла, следователю пришлось поддержать ее и уложить на спину. Наклонившись к ее уху, он медленно и внятно сказал: – Ты будешь думать, что к тебе приходил обычный клиент.
Магистр сильно сомневался в своих ментальных способностях, но уповал на кольцо Мастера, в десятки раз усилившего его довольно посредственные магические способности. Это был неплохой и вполне законный способ заставить ее забыть о разговоре с ним. Он задрал ей юбку, стащил с нее шелковые трусики и швырнул их на кресло – маловато, конечно, для полноценной имитации, но на большее у него не было ни желания, ни времени. Затем следователь приподнял ей голову и легко похлопал по щекам, приводя в сознание. После этого он сделал вид, что расправляет на себе одежду, и как раз вовремя – Мунна открыла глаза и удивленно оглядела себя и магистра, с довольным видом покидавшего будуар.
Сейчас, по крайней мере, у него имелась версия того, как Даяндану удалось заполучить вожделенный фолиант. Пусть довольно сомнительная, но все же достойная того, чтобы ею заниматься.
Кравчий выдал Валленту горсть мелких медных монет.
– Я ни разу вас здесь не встречал, господин, – вежливо сказал он.
– Меня зовут Валлент, я приезжий, – сообщил магистр. Он наклонился к собеседнику и понизил голос: – А как ваше имя?
– Друппон, – насторожился кравчий. – А что?
– Дело вот в чем, дорогой Друппон, – доверительно начал следователь и обернулся, но зал был по-прежнему пуст. – Я коммерсант и хотел бы завязать деловые отношения с Азианой, ведь все мы могли бы иметь гораздо больше за те же деньги. Вы понимаете? Я слышал, что азианцы иногда приходят в ваш ресторан и даже посещают девочек.
Друппон находился в явном смущении, не совсем понимая, чего от него хотят. Магистр сомневался в том, что и сам смог бы внятно развить свое высказывание относительно торговли с Азианой, если бы кто-нибудь потребовал от него комментариев к его маловразумительной сентенции. Не дожидаясь лишних вопросов, Валлент выложил на стойку монетку в три дуката и попросил назвать ему имена иностранных гостей «Эвраны».
– Конечно, господин Валлент! – с готовностью воскликнул Друппон. – Я не всех знаю, но несколько раз слышал, как они обращались друг к другу. Самого важного из них зовут Даяндан, он почти всегда молчит и ничего не пьет, еще одного – Фееруз, а третьего, кажется, Баурон. Бывают и другие, но редко, и я не знаю их имен.
– Вы не помните, когда Даяндан появился здесь впервые?
– Да уж года два как ходит, не меньше.
– Ясно, – протянул Валлент. – Постоянный посетитель, значит. Они поднимаются на второй этаж?
– Да, почти каждый раз, причем сразу все. Однако не в наших правилах ограничивать фантазию клиентов, ведь платят они полную стоимость. Мы даже не заставляем их сдавать оружие – двое из них всегда со своими кривыми саблями, прячут их под плащами. Даяндан приходит без оружия, поэтому мне кажется, что он у них главный.
– Это замечательно, – восхитился магистр. – И что, они всей толпой вваливаются в будуар? Как на это смотрит «официантка»?
– Да никак! Ее ли это дело? Я вам так скажу, господин Валлент: клиентов у нас и так не густо, если мы введем какие-нибудь ограничения, их станет еще меньше. Нам это нужно?
– И кого же они предпочитают?
– Когда как, но чаще всего Мунну, – ухмыльнулся Друппон, – ведь у нее глаза уже, чем у остальных. Я так думаю, она напоминает им женщин родной страны. То есть провинции, конечно.
– Часто они здесь появляются?
