Диана Дуэйн - Глубокое волшебство
— Значит, это и есть те двое, кто поднялись против Одинокой Силы там, на острие Пронзающих Небо? Кажется, люди зовут их Манхэттен, — Властелин устремил свой неподвижный холодный взгляд на Кита. — О, не гуди так удивленно, К'ииит! Я достаточно хорошо знаю человеческие слова и названия. В конце концов, вы те, кого мы едим.
Нита задохнулась.
— Ну, ну! — Теперь уже Ниту смерили своим темным, каменным взглядом. — Умерь свой страх, юная Х'Нииит. Твои сородичи, люди, говорят, что я «Убивающая Машина». Мне нравится это имя. Я именно такой. — Ужасный смех вновь зашипел в пузырящейся воде, — Но я машина, наделенная разумом, и не уничтожаю без цели. Те, кого я ем, человек ли, кит или рыба, дают мне жизнь… Но не будем об этом. Я рад, что ты привела их, Ш'риии. Если Сердце Моря, о котором постоянно толкуют Волшебники, существует, тогда эти двое, пожалуй, могут проникнуть в него. Это нам необходимо.
Впервые с начала разговора Ш'риии вдруг выказала легкое раздражение.
— Оно существует, Бледный. Сколько раз ты исторгал вместе с нами ноту Двенадцатой и до сих пор не уверился…
— Много, много нот, много больше, чем ты, молодая китиха, — фыркнул Властелин, — но потребуется еще и еще, чтобы убедить меня в том, что не видно никому, кроме вас, Волшебников. Покажи мне Сердце Моря, эту Сердцевину Времени, о которой вы толкуете, и я соглашусь, что оно существует.
— И ты отрицаешь, что там, именно там рождается волшебство, оттуда оно исходит и черпается? — Голос Ш'риии звучал крайне раздраженно.
— Возможно, — сказал Властелин — это и так. Не взъяряйся без причины, Ш'риии. Вы, теплокровные, такие горячие. Но лишь мы, акулы, обладаем холодным разумом. Вы верите даже в то, что не видели. Я верю в то, что ем или вижу своими глазами. Да, я не отрицаю вашей силы. Я видел действие ее. Просто я не знаю еще, откуда она к вам приходит. Зато я знаю одно — где-то в глубине наших вод таится беда. Эта беда для всех нас, и потому мне стоит присоединиться к Песне, к вашим волшебным нотам-заклинаниям, откуда бы они ни прилетали. А теперь слушайте меня, услышьте то, что ведомо мне. Если все будет продолжаться и идти к тому, к чему стремится, то Высокий и Сухой вскоре станет Низким и Влажным, а те, кто мне подвластны, будут уничтожены…
Глава седьмая. ПЕСНЯ БИТВ
— Да, — повторил Бледный, — те, кто подвластны мне, уничтожат тех, кто в моей власти…
— Кто это? — спросил Кит. — Неужто кальмары? Эд'Ахррумрашш глянул на Кита и принялся медленно, словно бы рассеянно кружить перед ним.
— Ты угадал, — сказал Властелин акул. — Что ж, для человека ты достаточно осведомлен о нашем мире.
— Я знаю и то, что гигантские кальмары выводят потомство в этом году, — прогудел кашалот. — Они крупнее обычных. Нам говорили о них наши Верховные Волшебники. В глубинах моря они могут достигать размера кита или даже подводной лодки.
— От них-то и собирался я вас остеречь, — сказал Бледный. — Мои сородичи нередко страдают от этих коварных жителей Дна. Однако акула, не умеющая сама защитить себя, не имеет права на покровительство Властелина. Знаю, вы, теплокровные, защищаетесь сообща. И все же я предостерегаю вас в благодарность за ту любезность, которую вы оказали моим сородичам в тот раз.
— Спасибо, — ответила Ш'риии и, не останавливая свой ровный ход, чуть наклонилась всем телом.
— Странно, — вслух размышлял Бледный, — очень странно, что в Море осталось так мало Волшебников Высокого Уровня, что приходится приводить сюда людей.
— Это не странно, а страшно, Бледный, — ответила Ш'риии. — Советники и Верховные Волшебники в последнее время погибали чуть ли не чаще, чем съедобные моллюски на Мелководье.
— Будто кто-то не хочет допустить, чтобы Песня прозвучала, — согласился Властелин, и голос его вдруг стал тише и слабее. — Я вспоминаю о Песне, что текла… да, точно, сто тридцать тысяч лун тому назад. Тогда Дно содрогалось, как и теперь, а Одинокая Сила проиграла Битву Деревьев. Волшебники опускались вниз через Ворота Моря, и один из них был смертельно ранен и погребен под обвалом камней. А когда они все-таки начали Песню, то сначала Убивающий, а потом и сам Синий Кит в самый важный момент захлебнулись собственными заклинаниями. А ты ведь знаешь, Ш'риии: когда Песня дробится между поющими и каждый стремится петь на свой лад…
Эд'Ахррумрашш умолк. И все четверо продолжали плыть некоторое время в молчании.
— Эд… Эд…ах…ррум… — Нита смешалась, не в состоянии выговорить длинное и такое трудное для кита-горбача имя, в котором звучит скрежет зубов. — Послушай, можно я буду звать тебя просто Эд'рум?..
Холодный, пустой взгляд обратился на нее.
— Ну, я хочу сказать, — пролепетала Нита, — что уж коли мы собираемся петь вместе, то, может, стоит быть друг с другом попроще…
— Как ты произнесла? Эд'рум? Этот обрывок имени годится разве что для коротенькой кильки, — сухо откликнулся Властелин. — Кличка для малька, а не для меня. Властелина. — Он испустил короткий, сухой смешок. — Ладно. Тогда ты Килька, а я Эд'рум. — И он снова хмыкнул.
Нита еще никогда не слышала, чтобы смех звучал так устрашающе.
— Отлично, — сказала она, стараясь быть спокойной. — Итак, Эд'рум, что же произошло потом? Ну, в той Песне, когда все пошло не так, как надо, и кто-то из поющих пострадал?
— Поющие были внутри круга-заклинания и надежно защищены… Сломать круг невозможно… если, конечно, Песня не расстроится или не умолкнет один из поющих. Песня требует полной отдачи. Стоит одному ослабить усилия, и Одинокая Сила, которую пытаются окружить заклинанием, высвобождается. А в результате дно Моря на сотни миль вокруг бывает неузнаваемо разворочено и разрушено. Оживают вулканы, бушуют землетрясения… Тогда, сто тридцать тысяч лун тому назад, здесь была суша, большой остров в самом центре вод. Вы знаете, должны знать об этой стране, потому что именем ее назван людьми океан. Тот остров утонул. На нем были люди. Они исчезли вместе с погрузившимся под воду островом. Зато, — вдруг снова издал он жутковатый смешок, — моим сородичам досталось много еды. Все, находящиеся под моим владычеством, процветали…
— Сто тридцать тысяч лун назад… — выдохнул Кит. — Это десять тысяч лет!
— Атлантида! — догадалась Пита.
— Аф-фа-лон, — подтвердила Ш'риии, называя страну на своем китовом языке. — Там были Верховные Волшебники и Советники, — печально добавила она. — Очень много. Но, даже объединив свои усилия, они не смогли остановить того, что произошло. Землетрясения начались одновременно с потоплением Аффалон. Они были такими ужасными, что разорвали крепкую Сушу-под-Морем, которую двуногие, кажется, называют Земной Корой. Аффалон рассыпалась на кусочки и ушла прямо в пылающую Бездну Земли. Она исчезла. Но ваша Суша поколебалась. Плоскости континентов с тех пор медленно перемещались, словно бы пытаясь укрыть подводную могилу острова. Но и после гибели Аффалон беды не кончились. Еще много лет воздух был плотным и серым от пепла, выброшенного вулканами. Наступили холода, и все живое на земле вымерло, потому что не хватало еды. Прошли тысячи лун, прежде чем все стало вновь оживать. Вот почему сегодня так нужна Песня. Помните слова: «Чтобы Море не стало Сушей, чтобы Суша не стала Морем…»
