Хауэлл Морган - Собственность короля
— Тихо! — прикрикнул Коль на малютку голосом, больше подходящим для усмирения солдат, чем грудных детей. Но ребенок продолжал плакать.
Коль держал ребенка, и править приходилось одной рукой, но, будучи опытным конником, он легко с этим справлялся. Вскоре он уже скакал по знакомой местности, где вересковые пустоши сменялись пастбищами. На зеленых холмах паслись овцы. Торговля шерстью помогала выживать небольшому, обнесенному крепостной стеной городку на реке Лурвен. Лурвен делила долину пополам. Дорога вела к единственному мосту — каменной арке примерно в миле вверх по течению от города. Когда мердант Коль добрался до моста, было еще довольно рано.
От дождей река набухла, ее темные воды стремительно мчались под клубами тумана. Коль остановил лошадь посередине пролета моста. Вдалеке туман начал золотиться в лучах утреннего солнца. Это было прекрасное, умиротворяющее зрелище. Коль поднял успевшую притихнуть и заснуть Фрей и повернул лицом к востоку. Ребенок был так легок, что Коль без труда размахнулся. И швырнул его в реку. Короткий крик — и всплеск. На поверхность черной воды всплыло одеяльце, но его тут же унесло течением.
Мердант Коль повернул лошадь к городу, радуясь тому, что вскоре вкусно позавтракает.
Женщины тронулись в путь еще раньше, чем мердант Коль въехал в город.
— Дар, — спросила Кари, — что ты делала сегодня утром в шатре?
— Мылась.
— Зачем?
— А она оркские привычки переняла, — неодобрительно буркнула Тарен. — Сначала — черные зубы. Теперь мытье.
— Как думаете, мердант Коль подыщет дом для Фрей? — спросила Дар, пытаясь перевести разговор на другую тему.
— Может, и найдет, — ответила Тарен. — Но живется сироткам нелегко.
— Все-таки ей будет полегче, чем ее матери, — вздохнула Дар.
— Да уж, — сказала Тарен. — Мужчины об этом позаботились.
Дар брела по дороге. Ее печаль из-за смерти Лораль боролась с тревогой за Фрей и страхом из-за возвращения мерданта Коля. Его внезапное появление сильно напугало Дар, хотя она и понимала, что это неизбежно произойдет. В том, как они встречались, было что-то странное — скорее так говорят друг с другом мердант и его подчиненный, а не мужчина и его женщина. Коль коротко расспросил Дар о рождении девочки и смерти Лораль, но гораздо больше его заинтересовало то, откуда у Дар взялся меч. Фрей ему, похоже, была безразлична. Вечером он взял у Дар меч, а на рассвете забрал ребенка.
Ни чистое небо, ни хорошая погода не радовали Дар. Она шла все медленнее и в конце концов оказалась посреди орков.
— Даргу гавак нервлер, — услышала она знакомый голос, обернулась и увидела Ковока.
— Что-что? — спросила она.
— Я говорил: ты выглядеть грустный.
Дар всегда с трудом могла понять по лицу Ковока, что тот чувствует, поэтому удивилась, что он заметил и понял выражение ее лица.
— Мер нав, — сказала она и тем самым подтвердила высказывание орка.
— Кам («Почему»)? — спросил Ковок-ма.
— Лораль идет по Темной тропе.
Взгляд Ковока показался Дар озадаченным.
— Какой это дорога?
— Это дорога, по которой странствуют души, когда покинут тело. Лораль умерла.
— Она вернуться к Мут ла, — возразил Ковок-ма. — Это грустно для тебя, но не для Лораль.
— Она лежала на земле, и я бросила ее там, — проговорила Дар, и голос у нее дрогнул.
— Мы бы сказать: «на груди у Мут ла» — «те фар Мутц ла». Это хорошее место. Вспоминать свою мать.
После этих слов орка Дар тихонько заплакала. Ковок-ма понаблюдал за ней, потом заметил:
— Ты раньше уже делать такой звуки. В тот день, когда мы познакомиться.
— Мер нав нервлер («Мне грустно»). — Дар перестала плакать и судорожно вздохнула. — Как по-вашему сказать «настоящая мать»?
— Настоящая мать? Я не понимать.
— Лораль родила ребенка. Разве это не делает ее настоящей матерью?
— Мы бы называть ее «мутури». Это на ваш язык значить «дающая мать».
— Понятно, — кивнула Дар. — Лораль дала жизнь. А я даю только кашу.
Она снова горько вздохнула.
— Все равно ты мать, — утешил ее Ковок-ма. — И зубы у тебя красивые.
Дар улыбнулась в ответ на его похвалу.
— Хай. А они когда-нибудь снова станут белыми, как у собаки?
— Нет, если ты почаще жевать вашутхахи.
— Постараюсь не забывать.
— Приятно видеть красивые зубы.
Некоторое время Дар шла молча, потом спросила:
— А каковы собой матери уркзиммути?
— Они мельче, чем сыновья, голова у них гладкая и все зубы маленькие, — ответил Ковок-ма. — Они немного похожие на тебя, но более красивые.
Дар улыбнулась.
— Ты знаешь, что такое лесть?
— Что означать «лесть»?
— Ты не поймешь. Это вроде лжи.
— Это как говорить слова без смысла?
— Хай. Как если бы ты сказал, что я красивая.
— У тебя красивые зубы.
— Это ты уже мне говорил.
— И у тебя большая грудь.
Дар опустила глаза.
— Вовсе не большая.
Ковок-ма улыбнулся.
— Тва уркфар. Я не про такую грудь говорить. «Большая грудь» значить большое чувство, большая храбрость.
— Вашавоки сказали бы: «большое сердце» или «храброе сердце», — подумав, сказала Дар.
— Быть может, это одно и то же, — не слишком уверенно проговорил Ковок-ма. — Хорошо иметь большую грудь. Я тебе не говорить лесть.
Дар вернулась к женщинам к тому времени, когда шилдрон проходил мимо города. До этих пор самым большим людским поселением, какое она видела, была деревня неподалеку от ее родного дома. В сравнении с горсткой хижин маленький городок выглядел впечатляюще. Дар широко раскрытыми глазами смотрела на постройки, видимые за городской стеной, и изумлялась их размерам. Стенам, сложенным из тесаного камня, черепичным крышам. Этот ее восторг забавлял Кари, и она подшучивала над Дар. Вдруг из ворот города верхом на лошади выехал мердант Коль. Дар прищурилась, всматриваясь в даль и пытаясь разглядеть, держит ли мердант на руках Фрей. Она бы непременно заговорила с мердантом, но он сразу направился к офицерам, ехавшим во главе колонны. До конца дня Дар с нетерпением ждала возможности узнать, нашел ли Коль людей, которые взяли Фрей. Когда шилдрон наконец остановился на ночлег, Дар поспешила разыскать мерданта.
— Мердант Коль, — спросила она, — какие вести? Тебе повезло?
Коль улыбнулся.
— Карм была благосклонна к малютке. Я нашел семью, которая приняла ее как родную. Это ткачи, а они ценят ловкие девичьи пальцы.
— А у них еще есть дети? — спросила Дар.
— Три дочери. Когда я уезжал, они уже нянчились с малышкой.
