Алексей Замковой - Унесенные магией
— Держись! – орет Ламил.
— Копья! – слышится спереди.
Орда врезается в первый ряд. Большинство тех, кто бежал впереди, повисает на выставленных копьях. Тела протыкаются длинными наконечниками и, по инерции, нанизываются на древки. Щиты трещат от ударов тех, кто все же сумел увернуться. Грохот, крики боли и вопли ярости… Еще одна шеренга полегла под ударом врага. Впереди, на таком близком расстоянии, что до меня долетают брызги крови, творится сущий ад. Бешенное ценами голых дикарей, водоворот копий, щитов, мечей и… Дарен, у эльфов деревянное оружие! Я присмотрелся – действительно. Вот здоровенный, на три головы выше меня, эльф размахивает дубиной, подстать своему росту, из которой торчат во все стороны, будто шипы, множество острых сучков. А вот эльфийка сносит голову одному из наемников деревянным мечом – длинная, прямая, плоская деревяшка, из которой торчат, копируя гарду меча, два сучка. Вверх хлещет фонтан крови из разрубленной этой странной палкой шеи солдата, но и у твари его убившей не получается насладиться победой – в обнаженную правую грудь эльфийки тут же вонзается копье стоящего за убитым наемника и та, вскинув ушастую голову, исчезает в мешанине тел.
— Копья! – кричит Ламил и его голос с трудом пробивается сквозь грохот боя.
Я успеваю заметить, как над нашими головами, змеясь, проносятся розовые молнии и скрываются где‑то за спинами эльфов. За ними, устремляются туда же новые огненные шары, чуть поменьше. В ответ, эльфийские колдуны отправляют в нашу сторону какое‑то черное облако… Полюбоваться дальше картиной развернувшейся над нашими головами магической битвы я уже не успеваю. Стоящий передо мной наемник вдруг захрипел и начал заваливаться на меня. Я вдруг осознал, что все мое лицо покрыто липкой маской крови. Чужой… Повинуясь какому‑то инстинкту, я резко вскинул щит, отпихивая навалившийся труп в сторону, сделал выпад вперед и ткнул наугад копьем. Попал! Наконечник, преодолев слабое сопротивление чего‑то мягкого, заскрежетал по кости и остановился. Тут же последовал удар по моему щиту. Не сильный, но чувствительный. За ним другой – уже гораздо сильнее. Копье повело вниз и я поспешил отвести руку с копьем назад. Тут же снова ткнул копьем, не выглядывая из‑за щита. От сильного удара правая рука на миг онемела и копье полетело куда‑то под ноги. Тут же на мой щит обрушился еще один удар, настолько сильный, что мне пришлось отступить на полшага. Тряхнув правой рукой, я выхватил короткий меч и рискнул выглянуть из‑за щита. От увиденного я, по–моему даже пискнул. Практически в упор на меня уставилась оскаленная эльфийская морда. Спутанная грива светлых волос из которой торчат в разные стороны длинные острые уши, горящие бешенством глаза, разинутый в яростном крике рот… И взмывающий вверх деревянный меч. Скорее от испуга, чем осознанно, я ткнул поверх края щита мечом прямо в это жуткое лицо. Острие меча вошло прямо в левый глаз эльфа и остановилось, упершись в заднюю стенку черепа. Эльф – или это все же была эльфийка? – повалился набок, чуть не вывернув из моей руки меч. Опомнившись, я резко выдернул оружие и снова спрятался за щитом. Новый удар чуть не сбил меня с ног. Щит чуть влево… Я резко рубанул через образовавшуюся щель по первому же, что увидел. Брызги крови на руке… Снова закрыться…
Вдруг напор эльфов ослаб. Еще один удар по моему щиту, еще раз я рубанул вслепую… Что такое? Больше ничего не давит мне на щит.
— Вперед шагом! – еле слышный голос ламила достиг моего сознания.
Сзади кто‑то хлопнул меня по плечу. Я обернулся – это Навин протягивает мне свое копье. Благодарно кивнув, я только со второго раза смог вложить дрожащей рукой окровавленный меч в ножны и принял оружие. Посмотрел направо – Молин тоже вступил в бой. Так же как и я вначале – прикрывается щитом и тычет вслепую копьем.
— Вперед!
Одновременно со всеми, все прикрываясь щитом, я делаю шаг. Смотрю только под ноги, опасаясь споткнутся об валяющиеся на земле трупы. Смотрю вниз, сдерживая изо всех сил отвращение, но не отрываю глаз от земли. Вид перемешавшихся человеческих и эльфийских внутренностей, отрубленных частей тел, окровавленных обломков щитов и оружия сводит с ума, но упасть – означает верную смерть. Еще один удар в щит. Снова я ударил копьем в ответ. Шаг – удар копьем. Шаг – удар копьем. Вслепую, будто какой‑то механизм… Нога скользнула на чьих‑то кишках, кровавыми змеями распущенных по земле. Шаг – удар копьем. Молин? Жив! Баин? Некогда оглядываться! Буду надеятся, что тоже жив. Шаг – удар копьем…
От особо мощного удара щит Молина раскалывается на две половины. Я заметил это лишь краем глаза. Обнаженная эльфийка, все лицо, руки и грудь которой покрыты потеками крови, заносит сучковатую дубину для нового удара. Я подаюсь вправо, перенаправляя копье, которым как раз собирался сделать очередной выпад, в ее сторону. Длинный наконечник входит в ее живот и протыкает тело насквозь. Тут же прямо в левую грудь ей вонзается копье Молина.
— Назад! – ору я, выдергивая оружие из падающего тела.
Молин оставляет свое копье в трупе эльфийки и ужом проскальзывает между щитами назад. Его место сразу же занимает идущий позади и уже его щит принимает удар, предназначенный спине моего друга. Одновременно, я успеваю заметить, что Баин жив. Хвала Дарену! Шаг – удар копьем… Копье уже третий раз не находит никакой цели. Наконечник прошивает лишь пустой воздух, не находя добычи. Выглядываю из‑за щита. Ближайший эльф лишь шагах в десяти от нашего строя. Их уже гораздо меньше, чем было, но все равно – много, как по мне. Причина, по которой ушастые отступили тоже сразу прояснилась. Разрывая толпу, сквозь эльфийское войско, будто таран, летит треугольный слой всадников. Что творится за спинами эльфов, я не вижу – мы уже давно спустили с холма.
— Стой! – кричит Ламил. – Смена!
Я непонимающе оглядываюсь. Что за «смена»? Замечаю, что те, кто шел в первом ряду, начинают просачиваться сквозь идущие сзади шеренги.
— Чего стоишь? – говорит сзади Навин. – В задние шеренги давай! Или тебе так понравилось?
Голос товарища далек от энтузиазма. Конечно ему не хочется в первую шеренгу, но приказ командира… Мне же оставаться в первой шеренге хочется еще меньше. Вернув копье, я хлопаю Навина по плечу и начинаю пробираться назад. Наконец‑то я не на передовой. Теперь – в девятой линии. Это все, что осталось от нашей роты… От пятнадцати шеренг!
— Вперед! – Ламил уже не сбоку, а впереди меня. – Шагом!
Кавалерия, прорвав насквозь толпу эльфов, вырвалась на открытое пространство и понеслась дальше, прочь от врага. Лишь некоторые всадники, увлекшиеся в пылу сражения и не заметившие, как оторвались от строя, завязли среди эльфов и, практически моментально, погибли. Пехота, ускорив шаг, пошла на сближение с врагом. Вот первые ряды уже снова заработали копьями и мечами. Всадники, отъехав на достаточное расстояние, развернулись и понеслись обратно. Но новый удар не удался. За пару сотен шагов от эльфов прямо посреди ровного треугольника кавалерии вдруг с грохотом поднялись столбы разлетающейся во все стороны земли. Строй мгновенно смешался. Гибнущие лошади плачут, совсем как дети… Всадники вылетают из седел и, упав на землю, больше не шевелятся… Эльфы, практически перестав обращать внимание на напирающую пехоту, бросились прямиком к не успевающим перестроится кавалеристам.
