Олег Говда - Беспокойное наследство
— Ну и хорошо, — покладисто согласился тот. — Потому как мне это совершенно без разницы. Тогда, перейдем к делу… Зачем пожаловали, сосунки? Разве вас не учили, что покой усопших нельзя тревожить? Златом-серебром разжиться захотели?
— Так это ж усопших… — ответствовал Тарас, доставая из ножен саблю. — А ты — всего лишь призрак давно погибшего разбойничьего атамана. Значит — неуспокоенный дух… Оседлый — как говорят в народе.
— А хороша у тебя сабелька, хлопец, слов нет… — с одного взгляда оценил по достоинству оружие дух атамана. — Жаль только, что бабушка не объяснила тебе самого главного. Призрака нельзя убить вторично. И уж тем более не над местом погребения его бренного тела. Увы. Ни хладной сталью, ни огнем… Ни свяченой водой, ни магией… Ничем. Разве что экзорцист мог бы попытаться, да и то не каждый… Поэтому — прощайтесь с жизнью, хлопцы. Можете, помолиться, если хотите… или — ха-ха-ха, помочиться… Результат будет тот же. Сперва, на год-другой, компанию мне составите, а то — заскучал я что-то… Давненько никто не наведывался. Ну, а потом — кого куда в Прави распределят. Кстати, на Рай советую особо не рассчитывать, вы хоть и безвинно убиенными будете, а все же не с чистыми помыслами ко мне в гости заглянули, верно?
— Я вижу, что тебя и в самом деле давно не проведывали… — бесцеремонно прервал балагурство призрака Степан. — Так давно, что ты, слишком разговорчивое облако, даже позабыло нам условия назвать? Или схитрить задумал? Ведь ты не просто так, у своей могилы остался, ты — спрятанные разбойниками сокровища сторожишь! А значит, обязан каждому, кто спросит, объяснить условие, при котором клад в его руки без вреда перейти сможет…
— Умная молодежь пошла, — хмыкнул дух атамана. — Есть такое дело. Обязан. Да только чем докажешь, что о кладе знаешь? Может, и нет тут ничего? Что-то вы даже лопатой и киркой не озаботились? Как зарытое в землю сокровище доставать собирались? Обмануть хотите?
— Цветок папоротника, сорванный в ночь на Ивана Купала, сгодиться? — невинно поинтересовался Куница.
Во время всего разговора парни, не сговариваясь, медленно расходились в разные стороны, так что теперь зловещее облако оказалось между ними.
— Ух, ты! — непритворно восхитился призрак. — Такое впервые вижу… Похоже, истинные баловни судьбы ко мне пожаловали. Жаль, парни, что на этом ваше везение и закончиться. С кого начнем?
— С меня…
Тарас так быстро крест-накрест взмахнул саблей, что та восторженно загудела.
— Желание гостя — закон для хозяина. Но, ты не волнуйся, хлопчик, твой товарищ ненадолго тебя переживет. И убью я вас легко и быстро — не то, что в былые времена… — протянул мечтательно дух. — Ох, и поизмывался б я над вами, дурашками… А теперь — совсем никакого куража нет, надоело… Скоро сами убедитесь, что с годами все проедается…
— Э нет, — опять остановил его дотошный Степан. — Ты, оседлый, нам зубы не заговаривай. Дурашки мы или нет, но условия, я из тебя все же вытяну. Как бы ты не упирался и не увиливал от ответа.
— Было б ради чего стараться, — буркнул сердито, уличенный в уловке, призрак атамана. — Их всего три. Первое — для того, чтоб снять проклятие с клада, надо отдать десятую часть найденного добра наследникам самого первого, убитого мной купца Ованесяна из города Ужали. А второе — победить меня… Вернее — наоборот. Но, в сущности, какая разница, если вы оба уже покойники? Готовы к смерти, отроки? Молилась ли ты на ночь, дева? Ха-ха-ха!
— А третье? — не отставал Степан.
— Вот дотошный… — притворно возмутился призрак. — Сам что ли покумекать не можешь? Понятное ж дело: церковную десятину уплатить придется. Чтобы попы о душах невинно загубленных супостатом, мной значит, помолились. Хотя, честно вам скажу, хлопцы: если среди всех этих купцов и приказчиков был хоть кто-то чистый помыслами или деяниями, то я — истинный святой отшельник… И хоть кистенем да саблей они не орудовали, загубленных душ на их счету предостаточно. Уж поверьте, мне лукавить незачем…
Пробормотав все это скороговоркой, смертоносное облако метнулось вниз и сжало свои призрачные руки на горле Куницы. Всего лишь болезненно охнув от проткнувшего его насквозь заговоренного лезвия. Ледяная хватка призрака была такой убийственной, что молодой казак сразу стал задыхаться. Он больше не думал о сражении, а лишь безуспешно пытался нащупать душившие его пальцы, дабы еще хоть раз глотнуть живительного воздуха. Но — тщетно. Перед глазами у Куницы уже мельтешили разноцветные круги, когда неожиданно все закончилось и удушье отступило.
Тарас помотал головой, приходя в себя, и едва сдержал удивленное восклицание. Увиденная им картина стоила любого, самого причудливого сна.
В зеленоватом, призрачном полумраке пещеры полуголый богатырь удерживал на поводу великолепного седого скакуна. Причем — не полупрозрачного призрака, а самого настоящего коня.
— Это ж как ты исхитрился призрачного атамана взнуздать, Степан? И в самом деле, ученик чародея что ли?
— Ученик… — не стал спорить тот. — Да только моей заслуги здесь нет. Уздечку помнишь? Сам не знаю, зачем с собой прихватил. А когда понял, что оседлый призрак и в самом деле неуязвим для оружия, решил попробовать: вдруг получиться? И как видишь — не ошибся. Уздечка и призрака взнуздать сумела. Теперь у нас с тобой, кроме клада, еще и лошадка будет. Если самим не пригодиться — учителю в подарок оставлю… То-то он удивиться, когда расколдовать меня надумает. Заодно и призраку достойный противник не помешает.
— Добрый ты, как я погляжу.
— А то… — спокойно согласился Степан. — Ну, чего расселся? Клад ищи… Или заночевать здесь решил?
— Было бы что искать, — буркнул Тарас, делая неловкую попытку подняться и со стоном опускаясь обратно на земляной пол. Призрак все же успел изрядно зачерпнуть из него жизненных сил. — Я как раз на могилке атамана сижу. И все награбленные сокровища аккурат подо мною зарыты… Сейчас, отдохну маленько и достанем. Обещанный желудь посадить бы, не забыть. Только никак в толк не возьму, зачем лешему в пещере дуб понадобился? Как думаешь? Неужели сможет сквозь гору прорасти? Без солнечного света и дождей?
— То не наша забота… Наверняка, тут дело не в самом дереве. Скорее — своеобразный обряд освящения места, что ли? Ну, как будто очищение святой водой. Только на их, лесной лад. Но, в любом случае, рассиживаться нам некогда. Чувствую, что-то вокруг неладное творится.
— Я тоже… — согласился Тарас, отодвигаясь в сторону и поводя волшебным цветком над едва заметным холмиком.
Некоторое время в полутьме огромной пещеры ничего не происходило. А потом — земляной пол вспучился, выдулся болотным пузырем и лопнул, словно перезревший арбуз, — выталкивая из своей утробы на край древней могилы, ничем не примечательный с виду, обычный пятиведерный, стянутый стальными обручами, дубовый бочонок. Из тех, в которые монахи мед и уплотненное вино разливают. Эдакая обыденность, в столь торжественный миг, могла бы показаться даже обидной, если б одновременно с этим в стенах пещеры не послышался отчетливый хруст, а с потолка на головы кладоискателям не посыпались мелкие камешки и сухие земляные комья.
