Велор Сильвер - Убейте меня
28 августа 1993 года
Конец лета. На улице солнечно и тепло. Я стоял на крыльце госпиталя и вдыхал свежий воздух. Я ужасно соскучился по природе. Пахло травой.
Высокие деревья с густой листвой скрывали часть аллеи. Там, у кованых ворот, меня ожидал автомобиль старухи Элл. Стоя на каменных ступеньках, я ожидал, когда Элл попрощается с Николасом.
Он вручил ей мою выписку и длинный рецепт. Я махнул ему рукой, и мы вдвоем с Элл стали спускаться вниз.
Она положила мой чемодан на заднее сидение и села за руль. Я смотрел на своего врача, мысленно обещая когда-нибудь найти его и снова поговорить о чем-то важном.
Когда мы свернули за угол, я посмотрел на дорогу. Старая Элл заговорила первой:
— Том, ты уже взрослый малый и должен понимать, что не все случается так, как мы хотим. Твои родители не смогли тебя забрать, потому как были заняты сбором твоих брата и сестры в школу. Именно поэтому они попросили меня забрать тебя из госпиталя. Надеюсь, ты не сердишься на них.
Я отвернулся и посмотрел в сторону городского парка. Мы как раз проезжали главную аллею.
Она переключила скорость и продолжила:
— Ты всех нас напугал своей болезнью. Некоторые даже пустили слух по округе, что, мол, ты умер. Твои родители ужасно переживали, особенно мать. За одну ночь сильно посидела. Вместе с ней ездили в собор святой Софии, ставили свечи за здравие. Молились на коленях о твоем скором выздоровлении.
Я по-прежнему хранил молчание. Ведь, как бы не переживали мать и отец, а в госпиталь за мной приехал совершенно посторонний человек.
Стараясь показать равнодушие, я перевел тему:
— Сейчас мы едем в деревню?
— Нет, сейчас заедем на ярмарку. Там за прилавком стоит Берта, надо ее забрать и отвезти к родителям. Они живут недалеко. Потом мы с тобой вернемся в деревню.
Через несколько минут наш автомобиль свернул с главного проспекта и остановился у кованого забора городской ярмарки.
Я первым вышел из машины и сразу направился вперед через центральный вход. Народа этим днем было не счесть. Люди сновали туда-сюда, громко торгуясь, предлагая свою цену за товар.
Пробираясь через толпу, я старался идти как можно более уверенно, не показывая слабости во всем теле. Шрам на груди беспокоил меня. Я боялся, что он закровоточит, выдавая мою болезнь.
Берта стояла за прилавком, торгуя карамелью и петушками. Лоток, который обычно занимал я, был пуст.
— А где моя мать? Она разве не приехала?
Берта посмотрела на меня. Ее внимательный взгляд пробежался по моему телу. Затем снова посмотрела мне в глаза и крикнула:
— Здравствуй, Том. Твоя мать не смогла сегодня стоять за прилавком. Поехала с твоими братом и сестрой по магазинам. Попросила меня поторговать твоими поделками.
Я снова оглядел ее прилавок, но свои спичечные замки не нашел. Тогда обошел с обратной стороны и заглянул внутрь. Там было пусто.
— Берта, где арочный мост?
Она поприветствовала очередного покупателя. Затем повернулась ко мне и, протянув бумажный конверт, пояснила:
— Едва я открыла лоток, как за твоим арочным мостом явился мужчина. Солидный такой, с серебряной тростью и саквояжем. Он отдал мне этот конверт и, забрав свою покупку, ушел.
— Он ничего больше не говорил?
— Нет.
Берта отвернулась и заговорила с покупателем. Я заглянул в конверт. Среди денежных купюр я нашел вдвое сложенный листок. Это был новый эскиз. Я не стал его изучать, а сложив на место, убрал конверт в карман пиджака.
Конечно, я очень расстроился, что мои родители так поступили со мной. Мало того что лично не забрали из госпиталя, так и не удосужились приехать на ярмарку. Ведь это было очень важно для меня. Заказчики ждали, и я не мог их подвести.
Значит, остальные спичечные замки они не привезли. Это было немыслимо. Я очень расстроился. С нескрываемым разочарованием я сел на лавку и посмотрел на свои руки.
Сегодня я вернусь в деревню, и снова начнется моя никчемная, презренная жизнь. Как же мне не хотелось туда возвращаться. Видит небо, я очень хотел начать другую, самостоятельную жизнь. Но не мог.
Берта отдала покупателю бумажный сверток с леденцами и, убирая деньги в карман фартука, повернулась ко мне:
— Признаться, я рада, что все обошлось и ты жив. Ты всех нас напугал. Ведь с сердцем шутки плохи, ты мог погибнуть. Врачи сказали, что тебя привезли вовремя.
Она села рядом со мной. Несколько секунд молча смотрели друг на друга. Затем она снова заговорила:
— Сегодня мы с тобой видимся последний раз в этом году. Чуть позже Элл отвезет меня к родителями, и все. Я снова приеду к вам в деревню только на следующее лето.
— Могу я просить тебя о чем-то весьма важном? — внезапно спросил я тихо.
Берта, улыбнувшись, быстро кивнула:
— Конечно, проси. Я постараюсь исполнить.
— Не приезжай к нам на следующий год. Оставайся здесь, в городе.
Улыбка сползла с ее красивого лица. Она помрачнела, но быстро взяв себя в руки, громко отчеканила:
— Если я надоела тебе, то так и скажи, но не смей ходить вокруг да около.
Я посмотрел на нее более ласково:
— Не приезжай, я прошу. Это неимоверно важно для меня. Я обещаю, что, когда приеду сюда поступать в Университет, то обязательно найду тебя.
— Это немыслимо.
Берта снова отвернулась. Стараясь скрыть дрожь в руках, она попыталась их занять. Переставила банки с петушками, вытерла пыль с прилавка и поправила ценник. Я видел, как она волновалась в этот момент. Вероятно, я сильно задел ее.
— Уже не в первый раз ты отталкиваешь меня.
Это была абсолютная правда. Я не нашел, что ей ответить, и она продолжила:
— Я не обещаю, что исполню твою просьбу, а ты не смей этого требовать от меня.
Я медленно поднялся со скамьи и взял ее за руку. Берта медленно повернулась ко мне и посмотрела в глаза.
— Я даю клятву! Клянусь, что бы ни случилось между нами в будущем, я всегда буду с тобой. Даже если случится так, что ты отвернешься от меня и станешь презирать. Я разыщу тебя, и мы обязательно поговорим.
Она не понимала, зачем весь этот диалог. Просто стояла и смотрела на меня. Когда я закончил свою клятву, поднял ее руку и поцеловал кончики пальцев. Она онемела.
Выпустив ее руку, я вышел из-за прилавка и пошел бродить по рядам. Мне нужно было о многом подумать. Осмыслить произошедшие события в моей жизни. А самое главное, подумать о том, что должно произойти. Ведь впереди меня ожидала встреча с моим мучителем Альфом.
13 февраля 1994 года
Едва вернувшись в деревню, я закрылся в доме и никуда не выходил один. Ссылаясь на свое здоровье, не гулял и не общался с соседской детворой. За всю осень и зиму я не видел Альфа. Кто-то сказал, что он снова покинул деревню. Что снова уехал в город.
