Светлана Протасенко - Бой для одного (СИ)
— Госпожа Милена! Я же, кажется, просил, если соберётесь прогуляться, оповестить об этом меня.
Пепельноволосый рад, почтительно остановился рядом с креслом и честно старался удержать на лице подходящее выражение. Получалось практически идеально — выдавал его ставший излишне терпким запах, но сам эльф вряд ли задумывался над столь полным контролем. Рады, в общем, как и люди, практически полностью исключали обоняние из необходимого для жизнь набора органов чувств. На взгляд Милены совершенно напрасно. Поэтому для оборотня мнимое спокойствие приставленного присматривать за ней рада смотрелось забавно, хотя и не на столько, чтобы отрыто улыбнуться.
Она чуть виновато развела руками.
— Я хотела, — между прочим, это являлось чистой правдой. — Но вы же не сказали, как я должна была вас оповещать о своём желании «прогуляться».
Роса поджал губы и вынуждено кивнул.
— Прошу прощения, мне почему‑то казалось, что вы знаете наши обычаи. Я не учёл этого, но традиционно комната личного слуги или провожатого находится рядом с комнатами подопечного. Когда соберётесь покинуть собственные апартаменты в следующий раз, сообщайте мне.
Девушка кивнула. Выражение лица рада осталось таким же спокойным, а вот излучаемая агрессия пошла на убыль. Владел парень собой великолепно и если бы не звериное чутьё, Милена едва ли имела представление о его взрывоопасном характере. Хотя оставался ещё вариант, что на самом деле рад милый и добродушный малый, а нынешнее состояние было вызвано каким‑то значительным нарушением этикета со стороны самой оборотня, но, откровенно говоря, верилось в это мало. Не в то, что она не могла нарушить каких‑то правил по незнанию, а в то, что парень милый добряк. Интересно с чего бы?
Роса обвёл взглядом по полкам с книгами, понял, что никуда уходить гостья на данный момент не собирается, и опустился в кресло напротив. Похоже, его статус надсмотрщика она определила для себя правильно. Едва ли кто‑то вроде слуги позволил себе столь вольготно располагаться рядом с подопечным.
Милена вернулась к стихам, но на долго её не хватило.
— Эль'а Роса? Вы не против, просветить меня на счёт некоторых тем?
Рад повернул в её сторону спокойное лицо, и лишь чуть напрягшиеся уголки губ выдавали его недовольство. Вообще именно новоявленный надсмотрщик выглядел воплощением пресловутой радовской гордости.
— Я постараюсь. — Неохотно произнёс.
— Ваша приставка к имени — что она означает?
Милена растянула губы в улыбке, надеясь смягчить возможную бестактность вопроса. Она, конечно, помнила, как лично Мёней объяснял что‑то схожее, но мало ли.
— Ммм, — он растерянно провёл ладонью по переброшенным на грудь прядям. — Просто вежливое обращение к воинскому статусу. — Он пожал плечами, не зная, как конкретней объяснить то, что с детства являлось вполне очевидно для него самого. — Такая приставка традиционно отражает либо социальный статус, либо классовую принадлежность, как‑то — воин, жрец, певец или прочие.
— То есть «эль'а» можно обращаться к любому воину? Это будет проявлением вежливости?
Рад кивнул, чуть расслабившись, судя по всему, он посчитал вопрос исчерпанным. Милена, правда не собиралась так просто забрасывать интересную тему.
— Это что‑то вроде повсеместного обращения к военным? А должности разве не меняют его?
Рад наморщил лоб, видно настраиваясь на длительные объяснения и честно стараясь припомнить всё, что знал по этому вопросу.
— У нас нет военных в вашем понимании слова. Подобное обращение характерно для любого, кто профессионально занимается боевыми искусствами. Тут не важно, обращаешься ли ты к придворному учителю или к представителю стражи или, например к вольному. Обращение остаётся одним. А вот если хотите подчеркнуть именно конкретное звание тогда оно, разумеется, заменяете «эль'а». Я удовлетворил ваше любопытство?
Милена поспешно кивнула, хотя внимательно прищуренные глаза вовсе не выглядели удовлетворёнными, скорее наоборот. И тут же она задала новый вопрос:
— А кто такие вольные?
Роса опять старательно нахмурился, пытаясь понятно сформулировать ответ, но спустя пару секунд откровенно беспомощно посмотрел на подопечную.
— Вольные, воины, руководствующиеся несколько иным кодексом, чем традиционно принятый. Я, к сожалению, не представляю, как кратко об этом рассказать, а полностью, боюсь, что лекция займёт слишком много времени и получится слишком пространной. Давайте вы спросите о чём‑то попроще?
Оборотень послушно кивнула, заметно скиснув. О чём ещё можно спросить, учитывая, что все её знания об этой расе были, мягко говоря, довольно скромными?
— Кстати, а вот можно мне выходить в парк?
— Разумеется. — Он даже брови приподнял от удивления. Но оборотень сделала вид, что этого не заметила. Во всяком случае, спросить она была обязана.
— Это хорошо… кстати, а когда собственно будет ужин?
Она окончательно свернула с неприятных для рада вопросов. Он то ли действительно не желал вдаваться в длительные объяснения, то ли считал, что человеку подобные сведенья и вовсе не к чему, но смене темы был определённо рад.
А Милена представив, как исследует парк нынешней ночью в четвероногом обличие заметно повеселела. Можно было даже не вызывать панику блужданием по коридорам, а выпрыгнуть сразу в окно. Пусть никакой охоты и не предвидится, зато побегает в сласть. Да и оставить эльфов в неведенье относительно своей второй ипостаси было бы не слишком вежливо. Специально им на глаза она, конечно, попадаться не будет, но мало ли.
Естественно, планируемый поступок был сущим ребячеством, но сказать по правде, последние несколько месяцев она и так вела себя исключительно правильно да послушно, и не превращалась уж очень долгое время. Так что ночная прогулка на взгляд самой оборотня была более чем обоснована.
Оставшееся до ужина время они честно просидели в библиотеке, обмениваясь незначительными репликами. Эль'а Роса скучающе пялился в окно, а Милена иногда зачитывала ему наиболее понравившиеся стихи. Воин честно выслушивал, часто задавая наводящие вопросы. По большому счёту прелести поэзии он не понимал. Это в целом было и не удивительно, если вспомнить, что русский не являлся для эльфа родным. Он, конечно, улавливал общий смысл, понимал значения слов, а вот с поэзией почему‑то были проблемы. Осознав это, Милена перестала докапываться до бедняги.
На ужин их пригласил почтительно кланяющийся слуга, предложивший составить компанию элье Мёнею.
За столом в небольшой комнате их уже ожили. Накрыто было на четыре персоны. Четвёртым оказался тот самый блондин — ни то заместитель, ни то личный секретарь посла. Оборотень точно помнила, что на вчерашнем обеде его как‑то представляли, но вот как именно, из головы почему‑то вылетело.
