Эльберд Гаглоев - Во славу Блистательного Дома
Этот пестрый балабол принес еду и вино, ароматы которых немилосердно терзали чуткий нос степняка. Желание убить стало непереносимым.
Мархар-охранник учуял запах. Опасность.
Волосы герба шевельнул жар распахнутой пасти, а потом он почувствовал...
Холод, жуткий холод, длившийся неизъяснимо долгое мгновение.
* * *И поглотил этого, в черном. Потом он где-нибудь выпадет. Где? Мархара это не интересовало. Главное – спаситель был в порядке, а от почтенного человека не исходило даже малого запаха опасности.
Мастеру А Фраиму вдруг показалось, что глаза котят, примостившихся на плечах дракона, который украшал оправу зеркала, самолично спасенного им от переплавки (и как потом выяснилось, не зря, большой древности оказалась вещица!), вдруг ярко заблестели. Но лишь на мгновение. Показалось. До того ли сейчас? Такая беседа! Такой гость! А охранник его, наверное, вышел. Какой умелый страж! Какая беззвучность! Да, такого человека надо беречь. Надо охранять.
– Нет, о плате не может быть и речи. У меня есть список с этой работы. Но оригинал – вам. Вам, вам и только вам, уважаемый коллега. Нет, не обижайте старика, это я вам должен за те потрясающие гипотезы, которыми вы так великодушно поделились со мной.
Пообещав обязательно вернуться, провожаемый самыми добрыми напутствиями, тот, кто называл себя Ольгердом, направился прочь от гостеприимного дома. Он был доволен. Оригинал книги, в пристраничном узоре которого содержалась информация о великих зеркалах, методах их поиска и идентификации, наконец-то попал к нему в руки.
Недалеко от дома к нему присоединились двое. Одеты они были по-другому, но вот цвет кожи их роднил. Красноватые, как будто обгорелые лица.
– Она у меня, – ответил он на невысказанный вопрос. И через несколько шагов: – И куда пропал этот Кани?
– В кабак, поди, сбежал.
– Да, с дисциплиной их надо работать.
– Дикари.
Я очень тщеславен. Вот и сейчас я шел и думал, как здорово меня будет хвалить Сергей Идонгович. Ведь так все ловко обернулось. И информацией разжились, и от предмета опасного избавились, и оружием, опять же дорогостоящим, обзавелись. Я любовно погладил трость. С детства о такой мечтал. От мыслей о горнем меня оторвал Хамыц. Он вдернул меня в какой-то проулок.
– Тихо, аладар. Арфаны.
Нет, ну везде они. По улице, негромко переговариваясь, целеустремленно шагали трое. Их лиц в сгущавшемся сумраке я разглядеть не мог. А у этого сына гор зрение, как у кота.
– Возьмем, – решил я проявить инициативу и собрался уже опробовать новое приобретение, но подчиненный заосторожничал.
– Постой, аладар.
Очень своевременно. Веселенькое место этот Университетум. За арфанами, умело скрываясь в клочьях тени, шли. Ловкие такие. Маленькие. Но уверенные. Целеустремленные. И опасные. И хорошо, что целеустремленные. Нас проигнорировали. Хотя явно обнаружили. И хорошо. Воевать мне с ними не хотелось. Интуиция, знаете ли.
– Пойдем, аладар. Пусть их добычей станут они. С нас сегодня хватит. – И мы, не скрываясь, двинулись по переулку. Законопослушные такие. Но не больше трех десятков шагов прошли.
Мастер А Фраим наслаждался. Сейчас ему нравилось все. И вкус цветочного чая, и аромат меда, и сгущающиеся за окном сумерки. Какая беседа! Обязательно надо будет поделиться с лордом-проректором. Но не сейчас. Потом, когда статья будет написана. Это ведь надо! Все на глазах, на виду, и никто, подумайте, никто, и даже он не мог подумать, что эта, ну с детства известная книга сказок может принадлежать перу Первого Императора. Но обороты, на которые указал удивительный собеседник, указывали на верность этой идеи с невероятной убедительностью.
Мастер стыдливо потупился. Один на один с собой он мог пооткровенничать. Ведь он слукавил. Слукавил. Нет, не подумайте. Та книга, которую он презентовал, тоже пришла из седой древности. И цена ее была велика. Но являлась она списком. Очень хорошим, почти аналогичным, со строчным узором. Но ряд признаков однозначно указывал на то, что изготавливалась она где-то на берегах Разноцветного моря, а не в Коронных землях. А вот та, другая... Она тоже существовала. Но не здесь.
Плавный ход течения мыслей прервался. Одномоментно.
Сначала ярко вспыхнули глаза котят на плечах дракона. Того самого. Обвившего зеркало. А потом с грохотом распахнулась дверь, в нее влетел плащ кожи огнистого змея и с громким звяком и с не менее громкими проклятиями влип в зеркало. Проклятиями сыпал высокий шатен совершенно героических пропорций, в плащ этот одетый и пытающийся из плаща выбраться. Наконец ему это удалось. Однако безобразия не закончились. Шатен дернул плащ. Кожа огнистого змея – очень крепкая кожа. Шатен был сильным мужчиной, и рывки его постепенно стали венчаться успехом. Зеркало начало с треском отваливаться от стены. Глаза котят запылали.
Мархара-охранителя разбудили истошные вопли котят.
– Братики, – в два голоса вопили они.
– Какие братики? – всполошился Мархар и вдруг сразу почуял: – «Братики».
Но они оказались зачем-то спрятаны в драконью кожу, и ее от него хотел оторвать какой-то человек. Братики, кстати, орали не тише котят. Мархар решил поглотить человека, но братики заголосили, что он хороший, а сейчас придет умный, и все станет совсем здорово.
* * *Мастер А Фраим растерянно взирал на творящийся в его лавке разгром и уже собирался проявить всем известную ярость фандо, ведь здесь же никто не знал, что не было в нем никакой ярости, так что обычно действовало. Но в этот момент шатен перестал отрывать от стены зеркало и жалобно, если, конечно, можно говорить жалобно таким глубоким баритоном, позвал:
– Брат мой старший, аладар. Помощь нужна.
На его зов явилась помощь.
В содранную с петель дверь вошел его давний знакомец Саин. Присел на корточки и сказал плащу. Строго сказал. Но ласково.
– А ну, перестаньте.
И плащ послушно шлепнулся на пол.
* * *Не знаю я, о чем беседовали два зеркала. Спокойно! Я не съел ложку ЛСД и грибов не ел. Так вот: я не знаю, о чем болтали зеркала, но то, что они радовались встрече, это совершенно однозначно. Рядом с ними даже как-то неудобно стоять было, от лучащейся из них энергии радости. Но то, которое мое, видно, другое в чем-то убедить сумело, так что я и глазом моргнуть не успел, как запястье мое украсилось массивным таким браслетом, бронзовым с виду. Обвивал его дракон страшный, а на плечах – котята смешливые. Сидят. Умываются.
* * *Старика мы, конечно, своим появлением озадачили. Да нет, озадачили – мало сказать, прямо в пятку сразили. Одно то, что с таким грохотом в помещение вломились, само по себе немалого стоит, так еще и в момент зеркало, как стало понятно из его причитаний, древнее и соответственно ценное, неизвестно куда девали. Но последней каплей явилось то, что старец знал Саина. Интересно, кто-нибудь в Столице не знает душку-Саина? Как скрываться, в конце концов?
