Александра Салиева - Прокляты и забыты
Я закрываю коробочку с бесценным содержимым.
— Я оставлю тебе напоминание, — говорит Александр.
Он достает из кармана тонкую серебряную цепочку, на которой висит тоненькое колечко с гравировкой на внутренней стороне.
— Каменное сердце — это не для меня, но я учту, — благодарно улыбаюсь я и добавляю: — Повешу его на брелок ключа зажигания, чтоб никогда не потерять.
Смеясь, я вдвигаю на место камень, скрывающий нишу под лавочкой беседки…
Воспоминание вспыхнуло и испарилось. Зато теперь я знала, что делать дальше. Вытащила один из камней под скамейкой. За ним нашлась деревянная шкатулка. Не открывается. Но теплая — согревает начинающие замерзать руки.
Подумав, я вспомнила, как получила артефакт, даривший мне похожее тепло.
— Kámelia, áve, áté, — произнесла я.
И невольно улыбнулась своей удаче сквозь еще не высохшие слезы: шкатулка мгновенно открылась. Книга. Нет, дневник. И почерк знакомый. Мой. Причем написано на русском языке. Еще — небольшой бархатный мешочек. Вытряхнула содержимое — кулон, подобный моему кольцу.
О, сколько нового я узнаю о себе.
Я открыла кулон. Светлые волосы забавно вьются до плеч. Бездонные черные глаза понимающе смотрят на меня. До боли знакомые черты прекрасного лица. Чуть тронутые теплой улыбкой губы заставляют смотреть, не отрываясь.
Да. Оказывается, я еще большая дура, чем предполагала!
Еще будучи в здравой памяти, я влюбилась в нарисованную картинку и пошла на обряд привязки к солнцу, прекрасно сознавая, что, скорее всего, не доживу до его окончания. Слеза скатилась по щеке и упала на руку, держащую кулон с портретом Арханиэлиуса. Вторая картинка очень напоминала меня. Только та девушка была моложе и не такая бледная, даже чуть полноватая, — но глаза были точь-в-точь как у меня. Ну, не зря же я — потомок Лилит.
Вот же… бездна адская. Проклятая любовь! Почему мне так больно?!
Слезы катились и катились, капая на руки, на кулон, на холодный снег под ногами.
Я даже не имею права любить его. Как я могла?
В сердцах я кинула серебряный кулон через ограду беседки.
«Катись все в проклятый мир к проклятым демонам», — мрачно подумала я, утирая слезы.
Я не могу любить его и не буду. Я не сломаюсь. Этот вопрос решен.
Остался еще один: где я?
Глава 9
Поцелуй богини смерти
Ненавязчивая тихая музыка в ресторане отеля «Бельмонд Гранд Европа» расслабляла. Но элегантный интерьер в стиле арт-нуво, витражное панно, изображающее Аполлона на колеснице, и потолок из цветной мозаики работы Бенуа больше располагали не к беззаботности, а к мрачным мыслям о прошлом. Даже не притронувшись к стоящему передо мной ужину, я сделала глоток своего любимого капучино с корицей без сахара.
Так. Что мы имеем?
Первое — я шагнула через созданный мною же портал в Екатерининский парк в пригороде Санкт-Петербурга. Вопрос: я умею создавать порталы?
Второе — прочитала четверть своего же дневника, описывающего события двухлетней давности, — правда, он скорее напоминает хронологию с датами и лицами, которые могут быть мне так или иначе полезны в случае чего. Вопрос: почему я была так уверена, что он мне пригодится?
Третье — предусмотрительная я из прошлого позаботилась о том, чтобы я настоящая не нуждалась в средствах, и благоразумно приберегла инструкции, документы и деньги в моей же квартире на Невском проспекте. Вопрос: чем таким занималась прошлая я?
Итог: хорошо, что Ян настоял в свое время на том, чтобы влить в мою голову большинство языков мира. Сомневаюсь, что в России каждый второй говорит на английском. Теперь, когда я узнала некоторые стороны моего прошлого, вопросов стало еще больше, и ответы на них я не только не хотела искать, но и боялась найти. Права была Аврора, предупреждая меня, что иногда лучше забыть и жить дальше. Теперь я твердо уверилась, что так, как есть, — правильно для моего душевного спокойствия. Правда, сидящий во мне праведник терзал меня нотациями: «Как ты могла оставить их, зная, что положение дел хуже некуда?», «Как была эгоистка, так и осталась», «Ты обязана вернуться и все исправить, ведь по большей части именно ты виновата в том, что происходит», «Не будь ребенком и прекрати упрямиться»… Правда, эти мысли тут же перебивала другая моя сторона: я все равно не знаю, как вернуться, да и встреча с Архимагом Ашерро меня страшит больше, чем грядущий апокалипсис. Так что лучше побуду пока эгоисткой и поживу в свое удовольствие.
Расплатившись за несъеденный ужин, я вышла из здания, на ходу застегивая черное драповое пальто. Повернула в сторону Михайловского сквера. Весна в России не так тепла, как в Англии.
Сквер, засаженный боярышником, вязом, дубами, кленами, липами и ясенем, благотворно влиял на меня, и я приходила сюда вот уже пять вечеров подряд. Еще не стемнело, но и светло уже не было.
— Эй, красотка! Что ты тут одна делаешь? — окрикнул меня кто-то.
Я повернулась на звук. Ко мне нетвердой походкой приближались трое индивидов не слишком приятной наружности. Бежать смысла уже не было. Вокруг — ни души.
«Ладно, — поглубже вдохнула я. — Будем вспоминать плавную технику ударов, идеально подходящую мне по мнению Азария».
Индивиды подошли и остановились в шаге от меня, обдавая адкогольными парами.
— Закурить есть? — заговорил один из них, в спортивном костюме.
Я растерянно молчала, думая, что сейчас и сама не отказалась бы закурить, только вот не курю, и сигарет у меня нет.
— Молчишь, да? Всякую хрень про нас думаешь? — влился в разговор второй, в клетчатой кепке.
«Как мне сейчас нужен Джеймс», — с грустью подумала я.
Неспешно расстегнула пальто, чтобы не испачкать.
— О, смотри! Баба без разговоров уже готова, — громко заржал третий.
Мало того что это… хамло отпускает гадости в мой адрес, — он еще и харкнул прямо мне под ноги. Подавив приступ омерзения, я взглянула на испачканные замшевые ботильоны. С тоской подумала, что купила только сегодня.
Между тем первый из компании протянул ко мне свои сальные руки и стянул с меня расстегнутое пальто. Меня поразило, что он сделал это с таким умным видом, будто только что открыл новый тип динозавров. Я задумалась о его вменяемости и замерла, забыв, что надо сопротивляться. Можно ли обижать убогого?!
— Поня-ятливая, — похотливо протянул убогий.
Не знаю, о чем я думала в тот момент, — я просто машинально сломала ему пальцы. Мужчина схватился за повержденные кисти, громко матерясь и постоянно вспоминая мою мать.
