Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
– Существует ещё один вариант, – нехотя признал Винсент. – Тъёрн мог её запугать и заставить молчать, к примеру, путём шантажа.
Я скептически поморщилась.
– Надо признать, во всей этой истории есть одна странность, – задумчиво проговорил Дилан. – Сам факт, что Палейно переехал жить во дворец вместе с племянницей. Это совершенно не распространённая практика. Мать или кормилица – это куда ни шло, но чтобы дядя? Она совершеннолетняя девушка, выходящая замуж. А он, как выясняется, ещё и никогда не был большим любителем светской жизни. Что же так внезапно изменилось?
– Всё равно версия с шантажом звучит натянуто, – поддержала меня Джен. – Особенно когда речь идёт о женщине, приближённой к королю. Ей достаточно шепнуть два слова ему на ушко, и от тъёрна останутся рожки да ножки.
– Если только то, чем он её шантажирует, как раз и не касается предстоящей свадьбы, – возразил Дилан.
– Мы тычем пальцем в небо, – поморщилась я. – Давайте сойдёмся на том, что всё возможно, но маловероятно. Кандидатура маркиза не напрасно стоит последней в списке. Предлагаю там её и оставить. А может быть, даже перенести в конец длинного списка. Сколько там человек? Двадцать три?
– Значит, первыми на очереди – барон, королевский слуга, дворецкий конкурсанток и начальник охраны, – заключил Дилан.
При последних словах я скептически усмехнулась, но повторять свои возражения не стала. Вместо этого заговорила о другом:
– Фаза меняется послезавтра. Ждём, или успеем добыть поренью заблаговременно?
Пореньей называлась особая трава, сравнительно редкая, но в наших краях всё же встречающаяся. Она была очень солёной на вкус; собственно, в своё время местные жители как раз и использовали её вместо соли. Но на сегодняшний день пореньи осталось мало, возможно, именно за счёт столь активного интереса в сочетании с неумением правильно её собирать. Морская же соль, напротив, стоила дёшево, и было её в избытке. Так что в пищу поренью употреблять практически перестали. Про неё, можно сказать, и вовсе забыли – все, кроме Охотников. Дело в том, что организм тъёрнов поренью не приемлет. Эта трава, растущая, кстати сказать, главным образом на возвышенностях, и только на участках земли, открытых лунному свету, по неизвестной до конца причине является практически ядом для существ из другого мира. Убить тъёрна с её помощью нельзя. Однако съев еду или выпив жидкость, содержащую растёртую в порошок поренью, тъёрн начинает задыхаться. Приступ проходит, но он является достаточно заметным для того, чтобы подсыпавший порошок Охотник смог сделать выводы. Формально реакция на поренью не может считаться доказательством принадлежности к другому миру, да и самого тъёрна подобной проверкой можно спугнуть. Однако в ряде случаев использование этой травы тем не менее оказывалось для Охотников весьма полезным, позволяя выявить тъёрна прежде, чем сменится фаза луны и чья-то жизнь окажется под угрозой.
– О! А вот это важно, – оживился Винсент. Когда речь не шла о семействе Палейно, парень снова был прежним: жизнерадостным, деятельным и решительным. – Оказывается, совсем недалеко от дворца, всего в паре миль к югу, есть лунный холм.
– Как любопытно! – протянула я.
Лунными холмами называли те самые возвышенности, на которых произрастала поренья. Как правило это бывали холмы с особым составом почвы, мало поросшие деревьями и не застроенные, то есть максимально открытые лунному свету. Эти возвышенности имели ещё одну особенность, на этот раз неприятную: тъёрн, преображающийся при благоприятной луне, обретал в этих местах особенно внушительную силу.
– Любопытно – не то слово, – согласилась Джен. – Хотите я схожу туда и соберу траву?
– Лучше не стоит, – возразил Винсент. – Не дело тебе одной ходить на лунный холм. Там пустынно, может быть небезопасно.
– Так я, может, и не одна пойду, – проговорила было Джен, но замолчала, встретив напряжённый взгляд Воина. – Неважно, забудь, – буркнула она. – Сам ходи, если так хочешь.
Мои плечи дрогнули в беззвучном смехе. Я похлопала Джен по руке в знак поддержки.
– Вот сам и схожу, – откликнулся Винсент. – Прямо завтра этим и займусь. Если я прав, и поренья действительно там растёт, завтра вечером можно будет начать проверки. Не факт, что за сутки мы успеем проверить всех – даже пятерых, не говоря уж о длинном списке. Но кого успеем, уже хорошо.
– А если нам сильно повезёт, и одним из первых окажется тъёрн, то в ночь смены фазы нам придётся куда проще, – отметила я.
– А если не повезёт, то у нас остаётся чутьё Дилана, – добавил Винсент. – Но попробовать всё равно стоит. Я могу взять на себя барона. Не думаю, что будет сложно найти повод выпить с ним на брудершафт.
– Только не говори, что станешь подмешивать поренью в вино, – рассмеялась я. – За такое пойло он тебя придушит, даже не будучи тъёрном.
– Да будет тебе известно, – с наигранным высокомерием заявил Винсент, – что истинно культурные люди не надираются без закуски. А в некоторых видах закуски соль бывает совсем нелишней.
– Не спорю, – кивнула я. – Ну, как я уже сказала, Торендо беру на себя. Дворецкого тоже. Хотя… – Я задумалась. – Не факт. С дворецким сложнее. Слишком разные статусы. Не представляю, при каких обстоятельствах я могла бы выпить или перекусить с ним на пару. Да и не видела ни разу, чтобы он что-нибудь ел. Наверняка он это делает на кухне. Думаю, тут будет проще Дилану.
– Приятель Педро, видимо, тоже достанется мне, – с весёлым вздохом предположил Следопыт.
– Это, кстати сказать, сложный вопрос, – заметил Винсент. – С Педро вообще может оказаться непросто. Он знает, кто мы такие. К тому же он, как ни крути, лицо, приближённое к королю. Не знаю, удастся ли кому-нибудь из нас накормить его травкой. Не исключено, что проще будет поймать его во время лунной активности с поличным. Если, конечно, это он.
– Полагаю, что и с маркизом проверку провести непросто, – заметила Джен. – Но если у кого-то и есть шанс, то у тебя, Винсент.
– Джен права, – согласился Дилан.
– Ладно, стало быть, шкуру неубитого медведя мы поделили, – оптимистично заключила я. – Теперь осталось раздобыть травку.
Ноги начали затекать, и я встала с кровати, чтобы немного их размять.
– В любом случае послезавтра кто-то из нас должен будет провести во дворец Джен, – напомнил Винсент.
– Я проведу, – вызвался Дилан. – Приду за тобой, скажем… в семь часов? – обратился он к Привратнице.
Джен согласно кивнула.
– Годится, – сказала она.
Ещё какое-то время ушло на обсуждение более длинного списка. Тут, однако, сказать можно было совсем мало: имена были нам незнакомы, а проверить до смены фазы всех мы тоже не могли. Поэтому просмотрели список, обсудили его в общих чертах, прикинули, кому можно попытаться подмешать поренью в ближайшее время, и разошлись. Точнее сказать, мы с Диланом и Винсентом отправились во дворец, а Джен осталась. И судя по тому, как часто она поглядывала на часы и как торопливо закрыла за нами дверь, у неё ещё были на сегодняшний вечер какие-то планы.
