Александр Лидин - Пески смерти
Когда же ему вновь предложили лечь на носилки, он отказался. Тут же, словно из-под земли, появился гауптштурмфюрер Хек.
— В чем дело?
— Я поеду верхом. Не хочу оказаться беспомощным, если эти твари нападут.
Гауптштурмфюрер задумался, потом с интересом оглядел Василия, словно увидел его в первый раз.
— Нога?
— Перетерплю. К тому же я с детства привык ездить без седла.
— Послушайте, Василий, если вы собираетесь попытаться удрать…
— Я собираюсь попытаться остаться в живых, — в тон немцу ответил оперуполномоченный. — Если вход в обитель шогготов недалеко, нам предстоит неприятная ночка.
— Однако если эти твари, как вы говорите, похожи на червей, они должны передвигаться довольно медленно.
Василий в ответ только пожал плечами. Гауптштурмфюрер еще раз внимательно посмотрел на Василия.
— Хорошо, — согласился он, и, подозвав двух бандитов, приказал им что-то, те согласно кивнули. — Они присмотрят за вами, и не стоит выделывать никаких фокусов. На много километров вокруг — пустыня, и нигде ни поселков, ни оазисов, а потайные колодцы вам не найти. Так что не стоит делать глупостей, — и он исчез во тьме.
Вскоре второй бандит появился с седлом на плече. Он надел седло на одну из кляч, а потом помог Василию сесть верхом. Тот даже не пытался вставить ноги в стремена. Хотя боль почти ушла, Василий очень боялся, что раны его откроются. Он и так слишком сильно напрягал ногу за время «вечерней прогулки».
Еще несколько минут, и отряд отправился в путь… Оба приставленных к Василию бандита держались чуть поодаль, но тем не менее ни на секунду не выпускали оперуполномоченного из поля зрения. Выглядели они настоящими детьми Востока: тюрбаны, халаты, кривые сабли, карабины. Казалось, это два персонажа, сошедших с картин Верещагина. Для полноты сходства не хватало лишь груды черепов на заднем плане. «Ничего, если шогготы догонят, то сходство будет полным».
Время шло, отряд, словно призрачный караван, неспешно двигался по ночной пустыне, залитой лунным светом. В мире воцарилась зловещая тишина. И Василий успокоился, если бы не запах — отвратительный непереносимый запах шогготов. Иногда ветерок разгонял зловоние, а иногда волны его захлестывали караван, заставляя самый слабых сгибаться в седлах от приступов безудержной рвоты. Неожиданно где-то впереди раздались возбужденные голоса. Василий привстал в седле. Скакавшие впереди басмачи остановились, отчаянно о чем-то споря. Потом два всадника отделились от основной скучившейся массы и, развернув коней, на полной скорости понеслись в пустыню. Вслед им грянуло несколько выстрелов, и оба всадника выпали из седел.
— Хасан не любит, когда кто-то оспаривает его приказы, — заметил неожиданно возникший из темноты гауптштурмфюрер. Он восседал на черном как смоль скакуне. А может, это лишь казалось Василию — свет звезд обманчив. Кроме того, у него начала вновь болеть нога. И боль была неприятной, дергающей, словно кто-то то и дело касался горящей папиросой обнаженного нерва. — Это послужит уроком остальным… Видите ли, эти дикари хотят обладать сокровищами Аль-Хазреда, но не хотят ехать в Гоцлар — обитель демонов. Да тут еще эти шогготы — безрадостная перспектива.
Неожиданно для самого себя Василий качнулся в седле.
— Я смотрю, вам нехорошо… — сказал гауптштурмфюрер. — Сейчас позову лекаря…
— Не стоит, — покачал головой Василий. — Если лекарь станет осматривать, а то и лечить меня, то нам придется остановиться. А в данной ситуации это смерти подобно. Судя по запаху, шогготы нас нагоняют. Пусть эти твари окажутся далеко позади, а потом пусть лекарь колдует надо мной, сколько захочет. Нам не стоит встречаться с этими чудовищами, — и Василий дал шпоры своей лошади.
Однако он ошибался. Шогготы не преследовали их. Они подготовили засаду по всем правилам военного искусства…
Через несколько километров характер местности изменился. Каменистую почву сменили пески — невысокие дюны. А потом неожиданно дюны вздыбились, и из-под песка высунулись длинные мертвенно-белые черви. Несколько тварей появилось на пути отряда, несколько позади. В лунном свете их тела имели особый матовый оттенок, словно перележавшие в воде трупы. На конце туловища каждой твари чернело отверстие, напоминающее разверстую пасть с несколькими рядами острых треугольных зубов. Но не это оказалось самым страшным, и даже не чудовищная вонь… Вокруг пасти каждой твари были странные бурые выступы, напоминающие гигантские бородавки. Иногда между ними проскакивали электрические разряды. Потом одна из тварей повернулась в сторону всадников, и из ее пасти вырвалась настоящая молния. Она ударила в одного из басмачей, и тот, взвыв от боли, изогнулся в седле. Оружие выпало из его руки, и он безвольным кулем рухнул на песок.
«Что-то новенькое, — подумал Василий. — Те твари, с которыми Григорий Арсеньевич расправился в том забытом богом уголке Сибири, молниями не били… зато они плевались ядом… Одно другого не слаще».
Тут же на отряд со всех сторон полетели молнии. Бандиты открыли ответный огонь. Как и подозревал Василий, их пули не причиняли чудовищам заметного вреда. Они входили в тела тварей с неприятными чавкающими звуками. Вдруг одно из чудовищ рванулось вверх из земли, поднявшись много выше ближайшего всадника. Пасть твари широко открылась, и из нее на басмача хлынул поток зеленоватой слизи. В один миг рука человека, державшая саблю, превратилась в руку скелета — плоть стала сползать с костей, словно студенистое желе. Она пузырилась, словно погруженная в концентрированную кислоту. А как кричал этот человек! Его крик разносился по всей пустыне. От него звенело в ушах.
Нужно было срочно что-то придумать. Еще несколько минут, и в живых никто не останется.
Неожиданно Василию в голову пришла одна забавная мысль. Он краем глаза взглянул на своих конвоиров, но тем явно было не до пленника, потом глянул в сторону бандитов, ехавших впереди. У одного из них к поясу была приторочена связка английских гранат — здоровенные шайбы на толстой ручке. Василий, пришпорив лошадь, подскакал к бандиту, сорвал с его пояса гранату, дернул чеку и прицельно, как на учениях, метнул в раскрытую пасть ближайшего чудовища. Мгновение, и верхняя часть шоггота разлетелась фонтаном ядовитой белесой плоти. Остальная часть червя тут же исчезла под землей. Владелец гранаты с удивлением уставился на Василия. Тот потянулся за следующей гранатой, но басмач остановил его руку, погрозив оперативнику пальцем. Сам, сорвав с пояса вторую гранату, швырнул ее в другого шоггота. Его бросок оказался не таким точным. Граната разорвалась рядом с чудовищем, оторвав торчащую из земли часть от спрятанного под землей туловища. Мгновение, и обе части исчезли, закопавшись в песок. Тут же вокруг загремели взрывы.
