Дана Арнаутова - Колечко
— Подождите, — жалобно попросил Мариуш. — Прошу вас. У меня столько вопросов!
— Не на все вопросы следует отвечать, — мягко улыбнулся призрак великого архитектора. — Но… на некоторые…
— Почему они мне помогли? — выпалил Мариуш.
Юзеф слегка пожал плечами, вглядываясь куда-то мимо Мариуша, в ночь над рекой и городом.
— Разве вы не считали их живыми, мастер Коринза? Разве не приветствовали изо дня в день, ощущая искру жизни, которой я их нечаянно наделил?
— Я…они мне просто нравились, — признался Мариуш. — Они красивые. И это было забавно.
— Понимаю, — спрятал Юзеф улыбку в седые усы. — Но вежливость, даже из шалости, приятна всем. Вы приглянулись этому городу. А вот с Тадеусом Майсенешем они в свое время взаимно не поладили. Город терпел, разумеется. Камни, стены, мостовые и фонтаны. Они молчали и ждали. У города редко есть выбор. Но он все видит и ничего не забывает. Учтите это, мой юный мастер.
— Я непременно учту, — пообещал Мариуш, чувствуя, как бежит по спине озноб. Четыреста лет… Юзеф жил четыреста лет назад! И до сих пор блуждает призраком по столичным улицам…
— Мэтр Юзеф…
Мариуш замялся, чувствуя себя дураком. Но все же снова заговорил под внимательным взглядом серебристо-серых глаз.
— Мэтр Юзеф, у вас неоконченное дело? Или вас держит что-то иное? Могу я что-нибудь сделать для вас?
— Не думаю…
Старый фонарщик покачал головой, совсем как Мариуш недавно, и его слова прозвучали эхом сказанного некромантом.
— Я остался, потому что любил этот город больше жизни и больше собственной души. Он и стал моей душой, видите ли. Так бывает. Благодарю за предложение, мастер, но я счастлив и не хочу иной судьбы.
— Понимаю, — отозвался Мариуш, глубоко вдыхая предутреннюю свежесть, наполненную запахом ночных фиалок и речной сырости. Похоже, ветер, дующий сейчас на мосту, смешал ароматы чьего-то сада и Кираны. — А что мне теперь делать?
— Вам? — удивился призрак, поправляя на плече ремни ящика. — Продолжать образование, полагаю.
— Я заложил собственную душу за дневники Майсенеша, — горько обронил Мариуш.
— Жалеете?
— Не знаю, — пожал плечами некромант. — Его, конечно, надо было остановить. Но отдавать душу я не хочу.
— Ну и не отдавайте, — неожиданно развеселился призрак. — Кто вас заставляет? Вы еще даже в наследство не вступили!
Он подмигнул ошарашенному Мариушу и продолжил:
— Тьеру Майсенешу будет чрезвычайно затруднительно предъявить на вас права оттуда, где он сейчас…
Бронзовые твари, окружившие Юзефа плотным кольцом, как по команде, облизнулись.
— Что до остальных сторон, то время у вас еще есть. Используйте его с толком, юный мастер. И главное — продолжите образование… А теперь простите, но рассвет уже близко. Время гасить фонари…
Мариуш молча сидел на парапете и смотрел в спину удаляющемуся призраку. Фонарщик, надо же. Выходит в сумерках и уходит в них же… Химеры, окружив создателя, проводили его до границ моста. Две, возвращаясь, прошествовали мимо Мариуша: под бронзовыми шкурами переливались мышцы, толстые лапы бесшумно и мягко ступали по граниту, длинные хвосты волочились по плитам. Одновременно вспрыгнув на пустые пьедесталы, химеры совершенно по-кошачьи потянулись, выгибая спины — и застыли, отливая темной бронзой, как и положено.
Обернувшись, Мариуш посмотрел туда, где из-за острых крыш по небу плыли розовые полосы. Усталость навалилась внезапно, вязкой тяжестью, залившей ноги, плечи, голову… Заныл ушибленный где-то локоть, ему отозвалось колено…Он медленно сполз с парапета, поднял обломок шпаги, когда-то — сто лет назад, не меньше — брошенный в кадавра. Видимо, небесное железо пришлось мостовым стражам не по вкусу. Несколькими шагами дальше подобрал и эфес с частью клинка. Пригодится — можно перековать… Подергал перстень Майсенеша — тот сидел, как влитой. Значит, придется что-то решать с наследством. Прошел по мосту до самого конца, еле передвигая ноги. Сошел на мостовую. Остановился. Перед ним, прямо посреди улицы, сидел кот. Тот самый, безусловно оставшийся на той стороне Кираны. А впрочем — что странного? Уж после всего, случившегося этой ночью…
— Доброго утра, сударь мой кот, — едва ворочая языком, проговорил Мариуш. — Я бы с радостью пригласил вас к мэтру Бельхимеру, отметить победу, но сами видите…
Кот, склонив голову набок, немигающими глазами рассматривал Мариуша. Некромант вздохнул.
— Впрочем, если вас устроит мое скромное жилище, сочту за честь. Там неплохой диван, а в очаге живет настоящая саламандра, так что он никогда не гаснет. И можно договориться с молочницей насчет сливок.
Двинув ухом, кот встал, потянулся, совсем как химера, и, повернувшись, пошел рядом с Мариушем по мостовой, розово-серой от лучей встающего солнца.
Город утренних ворон
История первая. Фото для Наташи
Вот так и делай добрые дела. Наташа опять подышала на замерзшие ладони и попыталась засунуть их в рукава. Ничего не вышло: белая кожа итальянской курточки облегала тело как перчатка и совершенно не хотела тянуться. А еще она промерзла насквозь на холодном весеннем ветру, ничуть не грея. Больничный обеспечен. Либо, что вернее, придется таскаться на работу со слезящимися глазами и красным носом, если Дракону покажется, что при подписании очередного контракта без переводчика никак не обойтись. Тоскливо оглядев пустое шоссе, Наташа распрощалась с мечтой о попутке и решительно зашагала назад.
Всего-то дел! Съездить в дачный поселок, где когда-то жила соседка Марья Антоновна, и забрать пачку старых документов, что спокойно пролежали в старом доме несколько лет, но отчего-то вдруг срочно понадобились. Отказать старухе было стыдно: Наташа постоянно перехватывала у нее до зарплаты. Вот как сейчас, на белоснежную курточку, словно по ней сшитую, но куда дороже, чем можно себе позволить на зарплату переводчика в маленькой турфирме. С работы по случаю предпраздничного дня всех отпустили рано, в начале одиннадцатого, никаких срочных дел не предвиделось. Вполне можно потратить остаток дня на просьбу соседки, а первого мая наслаждаться свободой. И поначалу ведь все шло хорошо. Поселок Лысая Гора оказался предпоследним в длинной череде крохотных дачных угодий. Расписание гарантировало, что можно доехать до места, забрать бумажки и вернуться обратным рейсом того же автобуса. Вернуться, правда, поздно вечером, но тут уж ничего не поделать. При самом неблагоприятном раскладе, если замок окажется тугим или Марья Антоновна напутала с расстоянием от дома до дороги, оставался запас времени в полтора часа. Ну, посидит она в пустом доме немножко, ничего страшного. Да уж, рассчитала…
