Тимур Свиридов - Миры Непримиримых
– А у меня нет ни клана, ни дома, где я могу повесить их, – пробормотал Дар. – Выходит, они мне ни к чему.
– Дарат, – Ходват участливо обернулся и со значением посмотрел ему в глаза, – ты великий воин! Когда мы вернемся в Хоргурд, наши мастера сделают на твоем панцире очень красивые насечки. Поверь мне! И лучшие талисманные кольца на руки и ноги выкуют. Я обещаю тебе это. Самые мягкие девушки будут щурить глаза, глядя на тебя…
– Годится, – кивнул Дар, – считай, что мы договорились. А в клан меня примут?
– А то поедем в Карн. Возьмешь в жены девчонку из моего рода и наши примут тебя! Я расскажу, как ты сражался! Я покажу твои латниры! Они еще будут гордиться!
– Будут ли? – с сомнением покачал головой Дар, слушая, как зачастил возбудившийся Ходват, упиваясь предвкушением событий в Карне. – Будут ли…
* * *
В некогда белой одежде, а ныне в присыпанном пылью рубище, старик полулежал у глиняной стены. Он был в своем дворе-лепестке, в той узкой части, что выходила к Кольцовой улице и Царакклану. Самое важное место в его жизни. Самая важная вещь в его жизни…
Сейчас Царакклан был растерзан.
Боль в спине и груди, пронизывающая все тело, была ничтожной по сравнению с кровавой бездной в душе. Жестокая длань смерти накрыла родной Изир-дор, вырвала клановую святыню, выжгла ее дотла. Дым и печаль – все, что теперь осталось от жизни; жалкой жизни старика, увидевшего смерть своей цнбр…
Цветок пытался нейтрализовать его боль, но он был уже не всесилен. Он и сам был вывалян в пыли, умирая недалеко от своего сожженного атата.
Старика звали Зордаор.
Еще вчера он был уважаемым старейшиной, главой Круга элитаров. Еще вчера его внуки смеялись и играли в древнем родовом доме, а мир казался незыблемым. А сегодня он валялся в пыли и крови, став свидетелем гибели всего, что ему дорого и ценно, – его родных, его Атсинбирг…
Это было нелепо, как ночной кошмар. Он с радостью принял бы любые муки и смерть, лишь только бы она не коснулась клана. Но смерть не спросила его, она забрала все – и клан, и Зордаора…
Катастрофа была слишком велика, чтобы уместиться в голове. Перед внутренним взором старика вновь проносились страшные картины только что пережитого нападения.
Многолетняя война с кх'Отрией, истощившая а'Зардат, сделала жизнь зыбкой и непрочной. Все меньше мужчин, все больше работы для стариков и женщин в пустеющих селениях, и Изир-дор не был исключением. По нелепому совпадению отаруги последнего отряда и все боеспособные мужчины города вышли вчера в погоню за пришедшим по реке отрядом мерзавцев кх'отров. Изир-дор лежал вдали от полосы войны, в глубоком тылу, и это до последнего времени оберегало его от жестокостей войны. Но, похоже, лазутчикам старого врага все же удалось просочиться ночью сквозь защитные кордоны.
Но кто мог ждать нападения со стороны дружественного Хуурадана?!
Пришельцы нагрянули как смерч. Беспощадные дромаруги на огромных горных скакунах против юношей и женщин. Любое сопротивление карается стрелой, копьем и ударом шиташа. Быстрая жестокая смерть – единственный судья в этом споре…
Зордаор с силой стиснул сухой кулак. Острые края металла больно кольнули плоть.
Ничего не осталось от всей жизни. Только дым Царакклана, печать старика, и эта Метка, которую он сжимал в ладони. После того как клановая цнбр была облита кислотой и подожжена. Метка стала самым ценным, что он имел. Конечная ценность знания… Он чувствовал: жизнь и дух готовились покинуть тело, им более не было места на земле. Последние капли сил истекали вместе с кровью и умирающей Атсинбирг. Смерть глядела на Зордаора широко открытыми глазами и была уже готова вести его в Великую Пещеру. Хотелось закрыть глаза и упасть в безвкусную черноту. Но надо было еще спрятать Метку от отаругов Хуу. Им она теперь не достанется ни за что!
Зордаор отключился от окружающего, погрузившись в свою тризну. Но когда боевой дром с двумя наездниками перешагнул забор, в глазах старика проснулось осмысленное выражение. Пришельцы, остановившиеся около его разбитого атата, были из клана проклятых хуураданцев. И тогда Зордаор, собрав остаток своих сил, горько вопросил:
– Сто семьдесят зим наши кланы совместно несли кувшин с водой мира и не разлили ее. Не текла кровь, не лились слезы, капал драгоценный сок… Почему вы нарушили договор?
Но голос потерял былую силу, он только шелестел, как утренний ветер в листве.
Однако хуураданцы оборотились, один с интересом посмотрел на старика, словно расслышав слова мастера дома а'Зардата. Огромный серый дром подступил совсем близко, в нос ударил резкий запах. Из глубины глазниц блеснули умные голубые глаза. С мимолетным сожалением старик подумал, что когда-то и у него был такой же красивый дром. И сил в теле не меньше, чем у спешившегося воина.
И тут нечто неслыханное заставило Зордаора удивленно замереть. Он вслушивался в пространство, внюхивался в воздух, вчитывался в письмена, которые только пульсация великой жизни может оставить на поверхности рожденной кости…
Великая Мать!
У этого воина не было отбива!
От чужака шла широкая спокойная волна, совсем не похожая на хуураданских отаругов, даже просто на тангров. Не надо быть махо, чтобы ощутить разницу…
Зордаор поднял голову и встретился взглядом с самым удивительным существом в своей жизни. Тот выглядел как хуураданец, но с тем же успехом мог быть и а'зардом, коль скоро оба клана были родственными. И ничто не выделяло его внешне среди тысяч таких же воинов.
– Ты похож на хуураданца, – произнес с надеждой в сердце Зордаор. – Но я не слышу в тебе клана, и Атсинбирг в тебе не живет. Кто ты и откуда пришел?
Незнакомец подошел ближе.
– Мое имя Дар. Никто не знает, откуда я прибыл, в том числе я сам. – У него было странное выражение глаз и странный выговор. – Я недавно в вашем мире. Хуураданские мстители подобрали меня спящим. А кто ты?
Чужак, без сомнения, говорил правду. Но ни один нормальный воин не мог произнести таких слов! Ни один нормальный… Отгадка высверкнула молниеносно. Ответ был выгравирован на классических барельефах Лахирда. Да, Зордаор путешествовал когда-то… Он сумел побывать в отвоеванных скалах Лахирда. Там, на сохранившихся в веках колоссальных каменных плитах, были выгравированы Древние, вернувшиеся с далеких звезд! На барельефах они были совершенно такими же, как нынешние тангры, с той лишь разницей, что их латниры были пустыми! Слышать их он конечно же не мог – у камня нет отбива. Тайна Древних и их пустых латниров – не для простаков. Что ж! Может быть, он прожил свой длинный век именно ради этих коротких мгновений, ради встречи с этим странным пришельцем. Он приоткроет завесу тайны! Было немного обидно, что сила жизни заканчивалась именно теперь, когда судьба показала эту блестящую надежду…
