Надежда Федотова - Капкан для гончей
– А как же, – пожала плечами Нэрис и улыбнулась. – Поэтому и говорю – средство просто чудодейственное! Всю хворь как рукой снимет. – Она повернулась уходить, но, вдруг что-то вспомнив, приостановилась: – Да, и еще. Лучше бы вам в ближайшие несколько часов ничего алкогольного не пить.
– Ну вот, снова здорово! – возопил болящий. – Это почему же?!
– Во-первых, с двух глотков так захмелеете, что ходить не сможете, а во-вторых, во рту такой мерзкий привкус останется еще на день, что ни есть, ни пить не захотите, и полоскание не спасет. У меня папа один раз хватил стаканчик виски после настойки – двое суток потом плевался и святым духом питался! Так что имейте в виду, я вас предупредила.
– Эх, леди, – горько вздохнул волынщик и бессильно махнул рукой. Вечер сегодня не удался ни на йоту. А ведь сейчас будет ужин, и к нему как раз полагается стаканчик, для сугреву! Эх, женщины… Томас грустно посмотрел на румяных братьев Мак-Тавишей, потирающих ручищи в предвкушении ужина и всего последующего. Им-то сегодня повезет! А вот ему… Тут Том замер и шкодно хихикнул себе под нос. – А ну-ка, вот и проверим! – пробормотал он и бросился следом за бессердечной врачевательницей.
Ивар поднял голову и прислушался. Ему почудилось, или он действительно услышал дробный стук копыт по дороге? Он привстал с бревна и вгляделся вдаль. Там, где алым маячком подрагивал костер проводников, в воздухе замаячила горящая ветка. Нет, значит, не почудилось.
– Творимир, пойдем! Они прибыли.
– Лорд, – сидевшая рядом Нэрис смущенно улыбнулась, – а можно мне с вами?
– Почему нет? – пожал плечами он, подавая ей руку. – Если вам интересно… Том, где ты ходишь? Чуть Макинтошей не прозевал.
– Но ведь не прозевал же! – весело отмахнулся рыжий, поудобнее устраивая на груди волынку и перебирая игральные трубки. – Пойдемте! Я готов! Эйнар, а ты зачем здесь?
– Затем, – сурово отрезал норманн, не удостоив волынщика даже взглядом, и зашагал следом за дочерью лэрда Вильяма. Он выполнял свой долг, как бы ему ни хотелось обратного. Но что уж тут поделаешь? Сказано – охранять, значит – охранять. Как бы ни было противно думать о том, что из воина он, похоже, скоро превратится в няньку для девицы, у которой для защиты вообще-то есть собственный муж. И которая так и норовит своим любопытством спутать все планы! Сидела б себе в шатре, как положено, а не лезла, куда не надо, и не усложняла бы другим жизнь!
Тягучий, заунывный мотив пиброха летел над пустошью. Томас, надувая щеки, важно шествовал впереди, полностью оправдывая свое высокое звание кланового волынщика лорда Мак-Лайона. «В отличие от литературного творчества, – невольно подумалось Ивару, – с музыкой дела у него обстоят куда лучше!» Несмотря на все свои недостатки, коих, если уж не кривить душой, у каждого было в избытке, музыкантом Томас был от бога. Даже не будь он таким славным парнем, уже за одно только умение управляться с волынкой его стоило бы уважать. Потому лорд Мак-Лайон и предложил ему в свое время место у себя в отряде. «Несомненно, – с легким чувством самодовольства подумал бывший королевский советник, – во всей Шотландии не найдется лучшего волынщика, чем Том! Это признал даже его величество, а уж какой он в этом плане разборчивый, все знают…»
Они приблизились к костру проводников. Горцы опустили ветку, которой подавали условный знак, и повернули голову в сторону дороги.
– Едут, – сказал старший. – Как и обещали.
– Наконец-то, – не без удовольствия проронил второй проводник. Ему явно хотелось поскорее вернуться домой.
Лорд Мак-Лайон всмотрелся в темноту. Он узнал расцветку тартана[11] приближающегося всадника. Зрение у него было острое, да и выглянувшая из-за облаков луна немало помогла – крупная красно-зеленая клетка с продольными и поперечными синими полосами разной толщины. Макинтош, несомненно. Только вот…
– А чего это он один-то? – удивился старший из проводников клана Макферсон.
– Второй отстал, верно. Грязища какая, – пожал плечами его собрат. – Ну, что я говорил? Вон и второй, видишь?
– Нет, – хмуро сказал горец. – Черт бы побрал эту темноту!
Луна, как капризная барышня, снова скрылась за плотной завесой влажных облаков, но Ивару она уже и не требовалась: он ясно различил по сбивчивому стуку копыт, что лошадей было две, просто один из всадников действительно очень сильно отстал.
– Порядок, – сказал он Макферсонам. – Сейчас подъедут, все уладим, и можете отправляться обратно. Дождь, я смотрю, снова накрапывает.
Первый из проводников от клана Макинтош осадил коня за пять шагов от встречающих, как предписывали правила, и спрыгнул на землю.
– Джонни отстал, сир, – сказал он низким приятным голосом, шагая по грязи к костру. – У него лошадь заднюю ногу подвернула, когда через канаву прыгали. Мы от Макинтошей.
– Да мы уж поняли! – махнул рукой Ивар. – Давайте к огню, подождем вашего товарища.
Творимир посмотрел на дорогу. Отставший всадник приближался. И достаточно быстро. Пожалуй, даже слишком быстро для человека, у которого хромает лошадь.
Тем более что она не хромала.
– Эх? – непонятно буркнул он, делая шаг к Ивару.
Нэрис удивленно подняла брови. Потом пожала плечами и посмотрела на новоприбывшего. Голос у него был приятный. Еще бы он капюшон откинул! Наверняка и общая наружность тоже…
Том отнял от губ игральную трубку и сдвинул волынку набок. Тревожный взгляд Творимира от него не ускользнул. Да он и сам уже почувствовал, что что-то не так. Рыжий широко улыбнулся и высунулся вперед:
– Послушайте, любезный…
– Лорд Мак-Лайон, – проводник, казалось, не обратил на волынщика никакого внимания, – мне нужно вам кое-что сказать.
Он сделал быстрый шаг вперед.
– А ну стой! – вдруг не своим голосом рявкнул Томас, бросаясь наперерез.
Ивар вскинул голову и отступил на шаг. Творимир закрыл собой командира и напружинился, готовый к прыжку.
– Там две лошади! – отрывисто бросил Эйнар, одним движением задвигая ничего не понимающую девушку себе за спину. Что-то вжикнуло, лязгнуло, зашипело, охнуло и с громким шлепком упало в грязь. Горцы выругались в один голос. Темнота наполнилась отрывочными выкриками и топотом.
Нэрис вцепилась в локоть норманна:
– Эйнар! Что происходит?!
– Тихо, госпожа, – сквозь зубы проронил сын конунга. – Все в порядке. Уже.
– Тогда отпусти, ты руку мне сломаешь! – воскликнула она.
– Погодите…
– Отпусти, Эйнар, – послышался негромкий голос ее мужа. – Угрозы нет.
– А те двое? – подозрительно спросил норманн, кивком головы указав на приближающихся всадников.
