Юлия Морозова - Знак Единения
Царапина на горле затянулась, как будто ее и не было, но я надеялась, что под подсохшей кровяной коркой этого им не разглядеть.
– А ты проверь. Только, в случае чего, разбираться придется не со мной. И даже не с моим трупом. Говорят, вампиры платят хорошо, но и за неудачи спрашивают в полной мере. И эту падаль ты из страха прикончил.
Кирина с отвращением плюнула на труп. В рядах наемников кто-то было дернулся, но на более активные действия не решился. Еще бы! Пример результатов неповиновения – вот он, перед глазами, лежит с ножом в затылке.
Глава наемников оценивающе-пристально посмотрел на нас, потом кликнул к себе двоих. Призванные для консультации активно возражали, бурно жестикулировали и периодически кивали в нашу сторону. Но последнее слово было все-таки за главарем. И вразумительная зуботычина как весомый аргумент.
Дорого я бы отдала, чтобы узнать, до чего они там договорились!
– Ладно, девки, дело ваше! Идите. – Мужчина ухмыльнулся. – Только мы вас проводим. И на ночлег устроим со всеми удобствами. Негоже таким красавицам одним по болотам шастать – нападет еще кто! А с такими бравыми ребятами, как мы, ничего не страшно.
Возразить было нечего, да и неранка не собиралась ни с кем спорить, все равно без толку. Вот приказать – совсем другое дело.
– Эона, сумки! Быстрее! Оружие не забудь. – Кирина пнула оброненную мной Неотразимую.
«Пинать мой меч! – Я громко скрипнула зубами. Получилось удачно – точно стон боли. – Отомщу. Страшно».
Светловолосая похватала наши вещи и встала рядышком. Девушка выглядела на удивление сосредоточенной и спокойной.
– Эон, прикрывай спину, – шепнула неранка, чуть поворачиваясь. – И далеко не отходи. Все поняла?
Та подобралась, покрепче перехватывая меч.
Наемники расступились. Но обережный круг я перешагнула не без внутреннего сопротивления…
Вечерело. Солнце все не могло решиться – закатиться ли ему за горизонт или поторчать над болотом рыжей макушкой.
Заросшая дорога вывела к покосившемуся столбу с криво прибитой деревяшкой, на которой с усилиями, но еще можно было различить вырезанную на ней надпись «Бераз».
Вот так, не думала не гадала – довелось побывать на родине Сеш…
Сразу за поворотом нарисовалось и само поселение. Когда-то большое и богатое, судя по рассказам Лэнар, теперь оно лежало в руинах. Тихо и пустынно. Ставни на окнах заколочены накрепко. Просевшие «поплывшие» в торфе дома, которые медленно, но верно прибирал под свою длань лес.
И только храм Единому в самой середке Бераза еще держался перед всеобщим разрушением. Добротные каменные стены этого круглого строения даже не пошли щербинами. Лишь колокол на «созывной» башенке позеленел да веревка сгнила.
Факелы разгоняют сгущающуюся над болотом тьму. Вокруг храма толпятся люди, стараясь побыстрее зайти внутрь. Заплаканные дети цепляются за юбки матерей. Мужчины с топорами наперевес настороженно оглядываются. На высоком каменном крыльце стоит служитель Единого, беспокойно подгоняя прихожан.
– Живее-живее проходите! Солнце почти село!
Светило и правда почти закатилось. Темнота падает на Бераз тяжелым душным покрывалом. Завораживающим пугающим узором на ночном небе проявляется россыпь летучих мышей.
Люди сильнее напирают на дверной проход. Женщины голосят громче. Им вторит детский плач…
Очнувшись от видения, я неосторожно дернулась, и на шее затянулась удавка. Кирина тотчас ослабила ремень – она вела меня на поводке. Его неранка сообразила из ремня одного из наемников (ограбленному бедолаге теперь приходилось то и дело подтягивать штаны), когда у нее устала рука держать нож у моего горла. Теперь острие упиралось мне в спину.
– Пришли, девоньки, – крикнул откуда-то сзади главарь. – Пора бы уже на ночлег устраиваться.
– Ну это само собой. – Неранка перехватила удавку повыше и подтолкнула меня по направлению к храму.
– Э-э-э! Краля, ты куда?! – спохватился главарь.
– Туда. – Нож сильнее ткнулся под ребро. – Помолиться на сон грядущий.
Я вновь от души выругалась. Ткань бы острием не пробило! Рана-то зарастет, а куртку зашивать придется.
– Может, другой домик займете? Там кроватки помягче храмовых лавок будут.
Неранка презрительно смолчала, понукая меня быстрее двигаться к храму. Перед крыльцом мы ненадолго замешкались.
– Эона, дверь!
Светловолосая потрусила к входу.
– Прости, Рель, что так долго. Скоро освобожу, погоди. – То, что говорила Кирина, было слышно лишь нам двоим. – Открывается дверь, рвем в храм. Там дружно налегаем на засов. Что-то мне подсказывает, крепкий он…
Тыльной стороной ладони, сжимающей нож, она попыталась смахнуть со лба выступивший пот. Тут же, откуда-то слева, взвились в воздух несколько арбалетных болтов, чтобы с хрустом врезаться в открывшийся девичий бок.
Неранка сделала изумленный шаг в сторону. Следом полетели еще несколько болтов, опрокидывая девушку на спину. Кирина упала, невольно затягивая ременную удавку и сваливая меня на землю. Я впечаталась коленями в мягкий торф, хрипя и пытаясь ослабить ремень. В глазах темнело, но я успела увидеть, как, схватившись за голову, точно она должна была треснуть пополам, с нечеловеческим воплем Эона, оступившись с высокого крыльца, упала на землю.
– Сочтем… – хрипнула багровая темнота голосом Кирины и затихла.
Вслепую нашарив на поясе у неранки нож, я перерезала душащий меня ремень, полосуя заодно нежную кожу горла, и смогла глотнуть воздуха полной грудью.
Зрение прояснилось.
Нас окружили наемники. Я тупо посмотрела на расхлябанные сапоги в комьях грязи, потом перевела взгляд на два тела рядом со мной. Эона, закатив глаза, лежала без чувств. Кирина же была мертва…
Утыканное арбалетными болтами худенькое девичье тело. Кровавая пена на усмехающихся губах успела чуть подсохнуть. Глаза, помутневшим стеклом отражающие пасмурное небо…
«Мертва». – Тяжелый валун отчаяния сорвался и ухнул в ту выгребную яму, что некогда была моей душой.
Это было настолько невероятно и как-то совершенно по-дурацки, что я сначала тихонько захихикала, а потом вовсе запрокинула голову и рассмеялась в голос.
– Эй, Седой, глянь, пацанка-то… того, двинулась умишком.
– Сам вижу. Ничего, пусть с ней кровососы сами разбираются!
Стоя в грязи на коленях, я захохотала еще громче. Прямо до слез.
А ведь угадали, сволочи!
Что-то сдвинулось во мне. С убийственным скрипом, с чудовищной болью, но сдвинулось. Мукой прокатилось по телу изменение, впиталось в каждую его частичку.
Изменение произошло.
