Мария Быкова - Gaudeamus igitur
— Вот! — наконец решилась Полин, протягивая мне баночку. — Смазывай дважды в день — и все как рукой снимет!
— Спасибо, учтем… — Я немедленно раскрутила крышку и сунула внутрь нос. Пахло зелье пристойно, цветом тоже не поражало, так что я решила все-таки рискнуть. На микстурку оно, правда, не тянуло — скорее уж, сие была мазь, — но терминология Полин была далека от общеупотребительной.
— Яльга, а Яльга, — позвала меня алхимичка несколько секунд спустя, когда я, скорчив гримасу, смазывала зельем пакостную блямбу. — Вот скажи, ты меня любишь?..
— Угум, — невнятно согласилась я. Вариантов все едино не было.
— А ты… ты меня сильно любишь?
— Это смотря что требуется…
— А, там посмотрим! — беззаботно махнула рукой алхимичка.
Я пожала плечами, закручивая крышку. Женская логика в исполнении Полин была еще страшнее, чем женская логика вообще.
Губа болела, чесалась и вообще вела себя крайне антиобщественно. Но с этим, увы, было уже ничего не поделать, так что я хмыкнула, сложила в сумку книги, перекинула ремень через плечо и бодрым шагом вышла из комнаты.
До начала лекций оставалось еще около получаса, и из большинства комнат летели отчетливые сонные флюиды. Я невольно начинала зевать и в профилактических целях ускоряла шаг — так что к библиотеке подошла едва ли не бегом.
Рабочий день Зирака, как и любого уважающего себя гнома, начинался очень рано. Дверь в библиотеку была приоткрыта, и на пол оттуда падала тонкая полоска света. Я переступила с ноги на ногу, потом постучалась и осторожно просунула голову внутрь.
— О-о, гроза ковенцев! — бодро отметил гном, поднимая глаза от книги. — Брать или сдавать?
— Сдавать и дарить. — Поняв, что никого ни от чего не отвлекла, я просочилась внутрь вся целиком. — Вот, это мне вчера на олимпиаде дали…
Гном принял книгу и прищурился на заглавие.
— Неплохо, неплохо… — кивнул он, раскрывая ее посредине. — Оп-па, и даже без заклятия! Ну прям сокровище для библиотеки… Ригли, а ну-ка быстро штамп!
Откуда-то выскочил гноменок — взъерошенный, вихрастый, но бодрый и весьма довольный жизнью. Метелочки у него не было, из чего я сделала вывод, что вчера он получил повышение. В руках у него был квадратный серебряный поднос, на котором возвышалась библиотечная печать, выполненная в виде дракона из какого-то полупрозрачного зеленоватого камня. Кое-где камень растрескался от старости — трещины были желто-коричневые, будто огненные. Рядом лежала губка, пропитанная синей краской.
Зирак благоговейно взял печать, дохнул на рабочую поверхность и прижал ее к губке. Книга сама раскрылась на первой странице, и гном ловким движением приложил печать к новехонькой белой бумаге.
Откуда-то из немыслимой дали глухо донесся удар гномьего бронзового колокола.
— Ну вот и все. — Гном поставил печать на место, и гноменок Ригли шустро унесся обратно в библиотечный лабиринт.
Я поглядела на свеженький синий оттиск. Про библиотечную печать ходило немало слухов — больше, наверное, только про личную печать Великого Магистра Эллендара. Каждому дураку было известно, что ни подделать, ни испортить, ни смыть штамп на библиотечной книге попросту невозможно. Даже если выдрать из книги страницу — не знаю, правда, какой идиот мог проверить это на опыте, — синий оттиск немедленно проявлялся где-нибудь в другом месте. Говорили, кстати, что за «другое место» вполне может сойти лоб адепта, столь нехорошо обошедшегося с книгой. Еще было точно известно, что каждый человек, будь он эльф, гном или кто-то еще, видит знак совершенно по-своему, и потому подделать его ну попросту невозможно. Лично мне там всегда виделся геральдический зверь вроде льва, обвивающий себя собственным длинным хвостом. Хельги, которому я однажды любопытства ради сунула книгу под нос, заявил, что наблюдает там деву-русалку, причем весьма симпатичную. Был вариант, что каждый видит там то, что его больше интересует; испугавшись, что Полин там явится гордый профиль благородного Ривендейла, я оставила сей сомнительный эксперимент.
Зирак громко захлопнул книгу, резким звуком вернув меня к действительности.
— Ну рассказывай! — велел он, с любопытством глядя на меня снизу вверх.
— О чем?
— Как это — о чем? — возмутился гном. — О том! Про олимпиаду давай!
— Ну-у… — неуверенно сказала я.
Вообще-то рассказывать хоть что-то мне сейчас не хотелось: весь запал, который был, я потратила вчера на Полин. Сейчас хотелось спать, есть и чтобы блямба перестала зудеть, — но спорить с гномом, ожидающим историю, куда опаснее, чем дразнить голодную виверну. Гномы в чем-то схожи с фьордингами: и тех и других не назовешь болтливыми, но тем сильнее они любят истории, причем чем история длиннее, тем лучше.
— Ну… пришла я туда. Там ковенцы, много… до мрыса адептов из других школ… Магистр Зирак, а что, магии можно учиться не только в Академии?
— Разумеется, нет! — пожал плечами гном. — А то ты не знаешь!
Я честно помотала головой, и библиотекарь уставился на меня с неподдельным любопытством.
— И откуда такая дикая взялась?.. Ладно уж, просветим тебя, раз выпал случай… В одном Межинграде магических школ с десяток. Разные профили, то да се… Наша Академия, вестимо, лучше всех, потому и денюжка от КОВЕНа идет немалая. Ну и шире… ширше… ширее! — ширее всех по профилю. Боевую магию, кстати, только у нас преподают.
— А некромантию, выходит, не только у нас?
— Вестимо так! — кивнул гном. — Вон есть Высшая Школа Некромантии, так там это вообще разъединственный профильный предмет. Ну и что? Второй Шэнди Дэнн у них все едино нету…
— Это да… — искренне согласилась я, вспомнив некромантку. — Ну в общем, приехала, зарегистрировалась… речь послушала, без этого никак. Потом пришли, зал такой, а посреди торчит стенка. Ой, то есть не стенка, а магическое препятствие второго рода.
— Ох и умный же народ в КОВЕНе сидит… — задумчиво констатировал Зирак, когда я сделала очередную паузу. — Вот что было бы, подсунь они тебе стенку третьего рода? Там бы ведь, поди, от всей резиденции ничего не осталось…
— Э-э… — я чуть замялась, — мы стенки третьего рода еще не проходили.
— Ну и мрыс с ними, просто запомни на будущее.
Я сделала зарубку в памяти и продолжала:
— Там нужно было тварюшек описать, которые за стенкой бегают. Понимаете, магистр Зирак, их там много было — ну всех не опишешь, верно же? Ну в общем, хватаю я тамошнего главного за мантию, спрашиваю: покудова мне зверюшек рисовать? А он так ухмыляется пакостно, смотрит сверху вниз, — я, как могла, изобразила надменный взгляд некроманта, — и в растяжечку говорит: «Берите за пятнадцать, адептка!»
