Александра Лисина - Темный Лорд
Один лишь Белик, как ни странно, оставался беззаботен, радостен и по-прежнему неудержимо весел, словно сгустившееся над остальными напряжение его нисколько не затронуло.
Ближе к вечеру он вдруг сорвался с места, без предупреждения ткнув Карраша пятками и что-то шепнув в длинное ухо. Тот негромко фыркнул и, проигнорировав сердитый окрик Дядько, всего в несколько огромных прыжков скрылся из виду. Правда, ненадолго. А когда вернулся - слегка запыхавшийся, но отчего-то ужасно довольный, то с гордым видом прогарцевал перед строем скрипучих повозок и остановился точно перед повозкой с Илимой и Лильки, к чьим испуганным лицам прилагалось настороженное ворчание суровой поварихи и крайне недовольная физиономия купца.
Белик шутливо поклонился дамам, в который раз поразив их своими манерами, а затем, будто ничего не случилось, с преувеличенным почтением передал изумленным хозяйкам крупного зайца - толстого, упитанного, ушастого. Только почему-то черного цвета.
- Это вам, красавицы. В знак моего искреннего расположения.
- Какой он славный! - немедленно умилилась Лилька, принимая подарок.
- Ушастый! - буркнула Ивет, демонстративно отвернувшись. - И вонючий, к тому же. Фу!
- В чем-то вы обе правы, - елейным голоском согласился пацан. - Но в вареном виде, можете мне поверить, он будет очень даже ничего. Тихий, смирный, молчаливый...
В этот момент грызун, оказавшийся не мертвым, а всего лишь оглушенным, буквально подпрыгнул на месте, истошно заверещал и под слаженный визг перепугавшихся от неожиданности девушек сиганул с повозки. Да так шустро, что даже настороженных с самого утра "караульных" поневоле разобрал смех.
Караванщики с восторгом хохотнули, а кто-то даже засвистел вслед отчаянно петляющему зверьку, который со всей доступной скоростью ринулся к спасительным зарослям. Совершив поистине сумасшедший зигзаг и заложив крутой вираж на повороте, он почти добрался до обочины, но тут один из эльфов вдруг обернулся, неуловимым движением вскинув лук. Никто и ахнуть не успел, как пронзенный насквозь грызун упал на густую траву и, вяло дрыгнув лапками, испустил дух.
В воцарившейся неловкой тишине Элиар неторопливо приблизился и прямо с седла подцепил упитанную тушку зайца.
- Отличный выстрел, прямо в сердце! - громко похвалил его Белик. - Туда ему и дорога, ушастому. Вот уж правду люди говорят: "не знаешь, где найдешь, где потеряешь". Кому-то сегодня крупно не повезло нарваться на такого превосходного стрелка, как наш уважаемый "посол", а кому-то, напротив, светит вкусный ужин в теплой компании, рядом с веселым костром и прекрасными девушками.
Светлый пренебрежительно фыркнул, но ответить не соизволил - подвесил добычу к седлу, неторопливо развернулся и снова присоединился к сородичам.
- Ой... ну, зачем он?! Пусть бы себе бежал, - расстроилась Лилька. - У нас же хватает припасов.
- Ничего. Не переживай, - донесся до бессмертных увещевающий голос Белика. - Все равно он был старым и некрасивым... ну, где ты видела такую шкуру у зайца посреди лета? Наверняка больной. Зато теперь он уже не черный, а красный... кровь ведь у всех одинакова. И она смывает различия в поле, возрасте, форме ушей и даже цвете глаз. А зайчику и подавно все равно. К тому же, наш уважаемый посол избавил его от страшного позора и позволил сохранить чистоту породы, потому что он сейчас совсем не темный, а очень даже ничего. Правда, воняет изрядно, как верно заметила многоуважаемая Ивет. Но и это не беда - отмоем, отчистим, приведем в приличный вид. А длинные уши можно просто обрезать, чтобы не мешали в котле, хотя с ними как-то привычнее...
Гаррон сильно вздрогнул и неверяще обернулся: Торк, да что же творит этот ненормальный пацан?! На что он намекал, когда упомянул про длинные уши?! Да еще обозвал забитого кроля во всеуслышание "темным"... о-о-о, нет! Не может быть! Он не может быть настолько сумасшедшим!! Нет, такого не бывает, я сплю! Просто сплю, и все это мне снится!
Таррэн обернулся, как-то очень спокойно посмотрев на умничающего юнца, на мгновение пересекся взглядом с неистово горящими голубыми глазами, потом чуть кивнул, показывая, что все правильно понял, и так же спокойно отвернулся.
Дядько быстро покосился на упрямо набычившегося племянника, всмотрелся в его окаменевшее лицо и внезапно помрачнел. Затем молча придержал своего флегматичного скакуна, дождался мальчишки, с самым невинным видом едущего в окружении напрягшихся наемников, и коротким знаком велел ему спешиться. Белик, пожав плечами, так же молча повиновался.
Никто не слышал, о чем они говорили, пока тяжело катящиеся повозки грохотали мимо. Не разобрали слов сурового дядьки. Ни один из настороженно озирающихся караванщиков не сумел разглядеть его лица, но им с лихвой хватило и того выражения, что на мгновение проступило на всегда веселой физиономии маленького сорванца - это была такая жгучая ненависть, такая бешеная злоба и поистине ледяное презрение, от которых становилось просто физически плохо. Губы сами собой немели, а сердце невольно замирало от ожидания чего-то нехорошего даже у опытных и закаленных воинов. Потому что было в этом неподвижном взгляде что-то действительно страшное. Дьявольское. Какая-то мертвая злоба, иссушающая душу и убивающая все живое на своем пути. Однако вместе с тем, в голубых глазах, неотрывно следящих за удаляющимися спинами бессмертных, стояла и боль. Старая, давняя, но оттого не менее сильная боль, которую не смогло приглушить даже время. А еще - холодное презрение к собственной судьбе, какое бывает только у приговоренных к мучительной смерти. И смутная тень предвидения, что это случится очень и очень скоро.
Белик с трудом оторвал горящий взгляд от неестественно прямой спины Темного эльфа, которого с самого первого дня воспринимал, как кровного врага, и хищно улыбнулся. После чего пристально наблюдающий за ним южанин с внезапным холодком осознал, что пацан, не смотря ни на что, от своего не отступится. И это будет война - настоящая, кровавая, полная лютой ненависти война, в которой очень скоро появятся первые трупы.
-Глава 6-
Деревня показалась внезапно. Сперва в быстро сгущающихся сумерках повеяло слабым дымом, откуда-то издалека донесся истошный собачий лай, которому вдруг ответил глухой волчий вой из глубины леса. Затем оживились усталые кони, сами собой прибавив шагу. Еще через несколько минут деревья подались в стороны, а вдоль дороги потянулась вереница распаханных полей, на которых уже колосились пышные хлеба.
- Ну, наконец-то... - проворчал Аркан, поправляя сползший набок плащ. - Я уж думал, опять придется ночевать на голой земле. Ан нет, вот они - Малые Овражки... рыжий, не спи!
