Екатерина Богданова - Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора
Подружка встретила меня с визгом и слезами на глазах.
— Я так испугалась за тебя. Жуть просто, — причитала она, повиснув на моей шее.
— Да все нормально уже, — успокоила я ее.
Лиза немного помолчала, сосредоточенно глядя на меня, а потом выдала:
— Ну ни фига себе! Это что за тварюшка такая?
— Да ну тебя. Опять в голову лезешь. Пошли лучше спать, — махнула я на нее рукой.
— Ладно, утром поговорим, — смилостивилась любопытная Варвара. — Тебе туда, — и с подозрительно ласковой улыбочкой указала в направлении той комнаты, в которой я провела прошлую ночь.
Я решила плюнуть на все подозрения и завалиться в кровать. Мне было уже не важно где, главное — поспать, потому что, вопреки ожиданиям, адреналин не выжег из крови снотворное, и я чувствовала себя слегка пьяной.
Добрела до уже знакомой кровати и не раздеваясь повалилась на нее. Кажется, я уснула еще в полете. Во всяком случае, как моя голова встретилась с подушкой, я уже не помнила.
— Это уже не петля, а виселица какая-то, — прошипел кто-то рядом с кроватью.
Я приоткрыла один глаз и узрела усталого и злющего, но такого красивого Романа моей мечты. Утро, кстати, еще только обещало начаться, скудно освещая спальню предрассветными сумерками.
— Я сейчас уйду, — пробормотала непослушными губами, пытаясь оторвать голову от подушки.
— Спи, — как-то обреченно проговорил Роман, схватил со спинки стула халат и утопал, наверное, в ванную. А я опять отключилась.
Проснулась от неприятного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Этот кто-то сидел в кресле рядом с кроватью, облаченный в банный халат, и переводил недовольный взгляд с меня на лежащий на соседней подушке, уже подвядший букет и обратно на меня. На букет, на меня, на букет, на меня.
— Ну что? — не выдержала я метаний его взгляда.
— Откуда это? — сощурившись, кивнул на букет директор.
Я улыбнулась во все тридцать два и выдала:
— От пылкого поклонника. Вот, решила последовать вашему совету и срочно влюбиться. Не вечно же принца ждать, будем мастерить из подручного материала.
— Кого? — не понял Роман Любомирович.
— Принца, кого ж еще, — пожала плечами, оглаживая букетик. Букетик был в плачевном состоянии, но… чем богаты.
— Убери это, — с явной злостью произнес Ромочка.
— Это почему? Мне нравится. — И ресничками бяк-бяк-бяк-бяк.
— А мне нет. Я сказал, убери.
Странный он какой-то. Сам же сказал, чтобы в другого влюбилась, а теперь недоволен.
— А если не уберу? — Ага, нарываюсь. А нечего мне указывать, я сама себе хозяйка.
— Лучше убери, — натурально так зарычал директор.
— Пойдем-ка мы отсюда. Иди ко мне, мой хороший, — сграбастала букет и начала подниматься с кровати.
Не успела. Роман подскочил с кресла, как на пружине, выдернул у меня из рук многострадальный веник и, отшвырнув его в сторону, толкнул меня обратно на подушку. И, нависая надо мной, я бы сказала, слишком уж близко, нос к носу, прошептал:
— Не провоцируй меня, девочка. Я не мальчишка, и безграничное терпение не входит в число моих добродетелей.
Я уже даже почти придумала, что ответить. Почти, потому что думать, когда он так близко, было проблематично, а он подался вперед и поцеловал, практически укладываясь на меня сверху.
Целует, значит, меня мужчина моей мечты, а я быстренько так та-а-аю. И совсем неправду в книжках пишут. Там все девицы поголовно тают ме-э-эдленно. Перемороженные они какие-то, что ли? Да под таким напором не то что растаешь, подкоптиться местами не мудрено. А поцелуи становятся просто-таки экстремальными, чувствую себя как на американских горках. Ну и стараюсь конечно же принимать посильное участие в процессе. Опыту-то у меня нет, а вот инстинкты срабатывают на уровне. А на Романе ничего, кроме халата, нет, и я это отчетливо обнаженной ногой чувствую. М-да, шорты наше все! И вот где-то между стягиванием мной халата с плеч Романа, кажется, все же моего романа и разрыванием им моей маечки я отключилась и продолжила функционировать на автопилоте. Ну и испортила все, простонав в макушку целующего мою грудь директора его имя. И главное, так красиво получилось, с придыханием «Рома-а-ан».
Он замер, а потом и вовсе отскочил от меня как от прокаженной. А так хорошо все начиналось, даже ветра не было, так, кровать слегка на месте подпрыгивала.
— Нет, два дня, осталось два дня, — бормотал директор моего облома, завязывая пояс на халате.
Потом посмотрел на меня, пошарил глазами вокруг и, не найдя ничего лучше, прикрыл мою грудь валяющимся у себя в ногах букетом.
— Ты мне еще свечку в руки дай! — возмутилась так и оставшаяся невинной ведьма. Это же позор! Девятнадцатый год ведьме, а она ни одного мужика не соблазнила. Хорошо хоть студенты местные не в курсе, а то затюкали бы.
А директор развернулся и потопал к выходу. Конец всему!
— Э, а я? А мне? — обидно-то как. — Да ну вас! Достали все! Пойду к Сашке, может, из него еще Юржика не вытащили. Хоть помру осчастливленной!
И букетом в директорскую спину запустила. За дверью кто-то сдавленно хрюкнул, и послышался довольный голос Руси:
— И там облом. Уже изгнали.
Роман вышел за дверь, а я осталась лежать памятником мужской несостоятельности. А счастье было так близко… ногой его чувствовала! И ведь вполне такое состоятельное счастье. А теперь все тело ломит и живот болит. Все, точно пойду Лекса соблазнять! Надо же утешить пострадавшего.
Повалявшись немного и совладав с разбушевавшимися гормонами, пошла грабить директорский гардероб. Не в неглиже же мне ходить, чай, не обеднеет. Нечего было рвать одну из моих любимых маечек. Попросил бы — сама сняла. Выбрала одну из белых рубашек, а их там штук десять совершенно одинаковых на вешалках болталось, и принялась мастерить себе креативный наряд. Подвернула рукава до локтя, застегнула три пуговицы посередине, а полы завязала симпатичным бантиком так, чтобы пупок видно было. И в таком виде вышла из спальни, предварительно умывшись и причесавшись рукой. Семейство Голдиных изволило трапезничать.
Проскользнуть мимо распахнутой двери в столовую мне не удалось.
— Сита, иди завтракать! Уже остыло, наверное, все, пока ты прихорашивалась, — елейным голоском проговорил Руслан Любомирович.
Я идти не хотела, а вот мой желудок был очень даже «за», и пришлось пойти на поводу у забившегося в истерике от доносящихся из столовой ароматов шантажиста.
Роман подчеркнуто не замечал меня. Ишь какой подчеркивающий! Ну и пусть, я его тоже буду игнорировать. Так мы и ели в полной тишине. И я была рада, что мой аппетит непробиваем и от плохой атмосферы за столом страдать не приучен.
