Вера Чиркова - Портрет прекрасной принцессы
Он достал из корзины свиток и развернул перед моим лицом. Хм, а художник-то мне явно польстил. Взгляд нарисовал этаким загадочным… почему-то в зеркале он мне таким никогда не видится.
Вот только абсолютно никакого сходства с моей нынешней внешностью. А значит, я с чистой совестью могу все отрицать.
— Кто это?
— Не нужно.
Он смотрит устало и укоризненно.
— Не думаешь же ты, что мы устроили весь этот спектакль только для того, чтобы тебя разоблачить? Если могли это сделать еще на Гайне? Ведь к тому времени, как вы добрались до переправы, я уже получил подробный отчет, по какой причине сыскари и ковен устроили такую тщательную проверку на всех дорогах королевства, ведущих на север и запад.
Он еще раз внимательно вгляделся в мое застывшее лицо и снова тяжело вздохнул.
— У тебя должен быть амулет переноса. Никогда не поверю, что нету. Мы проверили, ты не имел возможности ничего спрятать по дороге. Так вот, если хочешь, можешь вернуться домой. Я не сделаю ни одного движения, чтоб тебя задержать, даю слово чести. Но если все еще хочешь спасти своих друзей и короля, тебе придется согласиться на наш план. Поверь, слуга лорда ре Десмора никогда не сможет проникнуть туда, куда нужно тебе.
— А какая выгода от всего этого вам? — уставился я на него в упор, мгновенно оценив это предложение.
— Очень большая. Но сказать тебе все я смогу только после того, как ты дашь свое согласие. И поверь, это не просто моя прихоть.
— А если в какой-то момент я пойму… что совершаю нечто… — я запнулся, — нечто, не соответствующее моему представлению о чести?
— Такого просто не может случиться. — Только теперь я заметил, какие у него несчастные глаза. Словно у старого больного пса, с тоской следящего, как представитель вражьего племени кошачьих спокойно ест мясо из его миски.
— Но вдруг?
— Я отдам тебе твой амулет по первому требованию, слово чести, — немного поразмышляв, согласился монах, и мне не осталось ничего иного, как поверить ему на слово.
Все равно у меня нет другого выхода.
— Ладно, я согласен.
— Тогда называй меня брат Гийом. Тебя пока будем звать Тимом. Свое новое имя узнаешь позже. Сначала тебя отнесут к нашим лекарям, — собеседник торопливо махнул рукой кому-то невидимому, — а потом я расскажу подробности нашего плана. Мы надеялись на твое согласие и уже начали подготовку, так что нужно поторопиться.
Двое плечистых монахов почти бегом подтащили удобные носилки, накрытые мягкой шкурой, и едва я пристроил на шкуре свою больную ногу, как мой транспорт сорвался с места.
И почему мне кажется, что не зря они так торопятся? Наверняка какой-нибудь лекарь уже с полчаса сердится в своем кабинете на брата Гийома за то, что тот так долго уламывает строптивого пациента.
Место, где находился вход в подземелье, я бы ни за что не нашел без посторонней помощи. И в первую очередь потому, что не слышал до этого часа про подземные монастыри. В нашем королевстве таких просто не могло быть. Несколько монастырей, контролируемых магами, имели достаточно земель, чтоб не прятаться в норы.
Узкий проход, облицованный камнем, с обеих сторон прерывали ответвления и поперечные, более широкие коридоры. Или это уже тоннели? В их стенах все чаще встречались разномастные двери, и я сам додумался, почему их не сделали одинаковыми. Возле одной из дверей носильщики остановились, и в кабинет лекаря я доковылял сам. Прикрыл за собой довольно широкую створку, огляделся. Ничего подобного я не мог даже представить. Под ярким светом ламп по стенам вились лианы, в горшках росли и цвели всевозможные цветы и экзотические для этой страны кактусы. В дальней стене, за широкой аркой, просматривались еще несколько подобных помещений, и где-то там едва слышно журчала вода.
— Проходи, раздевайся. — Довольно молодой монах внимательно смотрел на меня. — Клади вещи на эту скамью, не бойся, ничего не пропадет.
Я только криво усмехнулся в ответ на это предположение. Меньше всего я боялся за свое имущество. Если бы оно было нужно монастырю, они его уже получили бы. Мне и с оружием не справиться с целой кучей здоровых мужиков, а без дротиков я вообще не боец.
Но парень, не обратив никакого внимания на эту ухмылку, принялся умело помогать избавляться от одежды, а когда на мне не осталась совершенно ничего, указал в сторону дальнего помещения.
— Иди туда, там бассейн. Садись и отмокай.
— Вот это я возьму с собой, — строптиво вцепился я в заветный пояс с кошелем, и лекарь не стал упорствовать.
— Как хочешь. Там есть скамья, до нее не долетают брызги.
И только сидя в теплой, пузырящейся воде, я сообразил, что сам выдал монаху свой тайник. И хотя другого выхода у меня не было, старые вещи могли выстирать или вообще сжечь, в душе бурлила злость за бесконечные промахи. До этого путешествия я искренне считал себя намного более подготовленным к различным перипетиям, а на деле оказалось, что без помощи магов и амулетов не могу даже незаметно проникнуть в соседнюю страну.
— Ну отстали повязки? — Лекарь осторожно поднял из воды мою ногу и начал разматывать тряпье.
В первый раз после того, как громкоголосая травница поила меня своим снадобьем, я имел возможность рассмотреть собственную ногу, и нужно сказать, что это зрелище мне очень не понравилось. Слабо утешало только одно: монаху оно не понравилось точно также.
Непонятно откуда появившийся шрам, длиной почти в ладонь, украшал ногу в том самом месте, где раньше сидел браслет, и я предпочел не задумываться о причинах его появления. Да и стопа была в двух местах проколота, и оттуда торчали какие-то железки, прикрученные к непонятной конструкции из досок.
— Не знаешь, что у тебя с ногой? — спросил монах, задумчиво разглядывая это устройство.
Я как мог объяснил и про старое ранение, и про действия кузнеца со знахаркой.
— Понятно, — озабоченно протянул он, — все немного сложнее, чем я думал. Вылезай, вот полотна для вытирания, вот чистая одежда. Пойду приготовлю ложе, придется тебя усыпить. Так лечение пойдет быстрее.
Мне, конечно, понравилось, что он без утайки озвучил свои планы, но очень не хотелось оставаться без сознания в чужих руках. Слишком странные, а порой даже жутковатые байки о загадочных способностях северных знахарей рассказывали иногда королевские сыскари. Вот потому и шел я в соседнюю пещеру с опаской. А когда, войдя, обнаружил там еще и брата Гийома, расстроился окончательно. Вся моя жизнь была сейчас в руках этих людей, и от них зависело, кем и чем я выйду отсюда. Да и буду ли вообще помнить себя и свое прошлое. Но ничего изменить я уже не мог.
