Макс Фрай - Горе господина Гро
— Есть немного, — согласился Джуффин. — Но и над собой тоже. Не сердитесь, сэр, такая уж у меня манера. В свое время я обнаружил, что смеяться над людьми — прекрасный способ не убивать их чаще, чем требуется. Когда-то это было для меня довольно актуально, теперь насущная необходимость миновала, а привычка осталась. Даже покойный Король в свое время был вынужден с этим смириться, а нынешний, кажется, ценит ее превыше моих деловых качеств, так что вы в хорошей компании.
— Вы позволяете себя смеяться над Королем? — изумился отец.
— Время от времени, — покаянно доложил Джуффин. — Ничего не могу с собой поделать.
— А над моим сыном вы тоже насмехаетесь? — неожиданно оживился Хумха.
— Ну да. А чем он хуже Короля?
— Надеюсь, это идет ему на пользу, — одобрительно сказал призрак. — С молодежью иначе нельзя.
Я с удивлением понял, что эти двое вполне могут найти общий язык. Но уже не был уверен, что это действительно хорошая новость.
— Вообще-то мне не слишком нравится, что мой сын служит в каком-то «малом войске», — тем временем говорил отец. — Я знаю, что он молод, ленив и звезд с неба не хватает. И все же мне кажется, он заслуживает лучшей участи.
— О да, — согласился Джуффин. — Мне тоже так кажется. Но, к сожалению, Королевский трон пока занят. И кресло Великого Магистра Ордена Семилистника тоже. А почетная пенсия за особые заслуги, которую Его Величество в любой момент готов предложить вашему сыну, хоть и велика, а все же гораздо меньше его нынешнего жалованья. Кроме того, без работы сэр Кофа быстро заскучает.
На отца было жалко смотреть. Он окончательно растерялся и даже рассердиться толком не мог.
— Почетная пенсия? За особые заслуги? За какие такие «особые заслуги»?! Вы опять надо мной смеетесь?
— Ну что вы, — холодно сказал Джуффин. — Есть вещи, которыми не шутят. Королевская почетная пенсия — одна из таких вещей. Неужели сэр Кофа не сказал вам, что столица уцелела в ходе гражданской войны почти исключительно благодаря его стараниям?
— Он мне даже о гражданской войне ничего толком не рассказал, — обиженно заметил призрак. — Так, обмолвился вскользь о какой-то смуте…
— У меня не было времени, — объяснил я. — События двухсот лет за завтраком не перескажешь. К тому же ты все равно не веришь ни единому моему слову. Какой смысл?
— Думаю, Кофа, вам следует взять День Свободы от Забот, чтобы насладиться общением с отцом, — сказал Джуффин.
В голосе его звучала неподдельная забота, зато рожа была ехидная донельзя, в точности как в старые времена, когда я очень хотел его арестовать, но не мог, и он об этом знал, а я знал, что он знает, и это делало ситуацию совершенно невыносимой.
Я адресовал ему яростный взгляд. Дескать, спасибо, порадовали несказанно, а теперь, пожалуйста, возьмите свои слова обратно. Немедленно!
— Ну один-то день вы можете провести вместе с отцом, — мягко сказал Джуффин. — Хотя бы для того, чтобы рассказать новости. «Возможно, получив большую дозу внимания, сэр Хумха немного угомонится и даст вам нормально работать», — добавил он, воспользовавшись Безмолвной речью.
«Плохо вы его знаете. Только войдет во вкус и решит, что теперь так будет всегда, — возразил я. — Станет таскаться за мной с утроенным энтузиазмом, сутки напролет».
«Поживем — увидим, — заключил Джуффин. — Что толку спорить заранее?»
Остаток вечера он употребил на то, чтобы призвать Хумху к осторожности. Объяснял, дескать, призраки такие чудесные и могущественные существа — естественно, наши горожане их боятся. А после столетней смуты в Соединенном Королевстве стали почитать спокойствие граждан наивысшей ценностью, поэтому теперь приходится защищать их от любых волнений.
Надо отдать должное, он ловко вел свою партию: безмерно льстил призраку, одновременно воскрешал в нем былые симпатии к простым обывателям, одним из которых отец так страстно стремился стать, и заодно взывал к чувству долга, благо при жизни Хумха всегда старался быть законопослушным гражданином — как он это себе представлял. Я молча наблюдал за выступлением Джуффина и внутренне ему аплодировал, хоть и не слишком верил в успех.
Однако его старания не были напрасны. По крайней мере, призрак согласился отправиться домой в закрытом амобилере, а это дорогого стоило. До сих пор я был уверен, что против отцовского упрямства бессильны любые разумные доводы. Теперь же я начал понимать, почему пару лет назад Король потребовал, чтобы Джуффин бросил все дела и занялся подготовкой его встречи, а позже и переговорами с Завоевателем Арвароха. И кому мы обязаны столь нежной и взаимовыгодной дружбой с желтоглазыми варварами, я тоже уяснил. А думал ведь — что за ерунда, какой из Кеттарийца дипломат, с его-то манерами недавно остепенившегося разбойника. Вообще-то я редко ошибаюсь в людях, можно сказать, почти никогда, но с Джуффином, случается, до сих пор попадаю впросак. Порой я думаю, он нарочно меня дразнит, по старой привычке, хотя убегать от меня ему уже давно не нужно.
Поклявшись вернуться задолго до рассвета, я отправил отца домой, попрощался с Джуффином, который любезно вызвался его подвезти, на скорую руку переменил облик и пошел обратно, в «Герб Ирраши», скорее из упрямства, чем по нужде. Ничего особенного я от этого визита не ждал, просто хотел вернуться в трактир, откуда мне пришлось спешно ретироваться под вопли призрака, остаться неузнанным и провести там столько времени, сколько пожелаю. А то отложится в памяти как место, где я потерпел неудачу, буду потом его недолюбливать, а это при моей профессии совершенно недопустимо. К тому же дома меня ожидал очередной раунд переговоров с Хумхой — на таком фоне перспектива бездарно убить остаток вечера в иррашийском кабаке выглядела весьма привлекательно.
Выглядел я теперь как безобидный выпивоха средних лет, изрядно потрепанный жизнью, но все еще при деньгах. «Герб Ирраши» — не самый дешевый трактир в Ехо, желающие поесть за счет Короля, так уж сложилось, почти никогда туда не заходят; впрочем, столичные богачи это место тоже не слишком жалуют; следовательно, тому, кто не хочет выделяться на фоне постоянных клиентов, следует выглядеть достаточно обеспеченным человеком, но особо не шиковать. Я настолько идеально вписался в обстановку, что трактирщик довольно долго в упор меня не замечал, хотя я занял табурет у барной стойки, под самым его носом. Потом, конечно, извинился, принес кружку отличного свежего вэра и еще маленькую, не больше двух глотков, порцию все того же вэра в отдельной рюмке — комплимент от заведения. У них принято так делать, когда клиенту пришлось долго ждать. Если бы у меня был собственный трактир, я бы, пожалуй, перенял эту их манеру: для хозяина невелико разорение, а людям всегда приятно получить эту дополнительную рюмку — пустяковый, а все же подарок, и хорошо.
