Песня Печали (ЛП) - Солсбери Мелинда

— О, да.

Хитрая улыбка Лувиана стала шире, и покалывание предупредило ее, что они были беспечными. Она игнорировала это, приподняла бровь с вызовом, радуясь, когда он рассмеялся.

Она пошла за ним по столовой и в дверь на другой стене, ведущей в еще один коридор.

— Тут личные комнаты династии Рэтбонов, — сказал ей Лувиан.

Коридор ничем не отличался от других, хотя комнаты за дверями могли быть уютными и с личными вещами.

Вдруг она захотела увидеть его комнату, и как он смотрелся в ней.

— Тут есть твоя? — спросила она, когда они добрались до конца коридора.

Он покачал головой.

— Я не сплю тут.

Но он не сказал, где спал, ничего не добавил, повел из их коридора в тот, который был из металла, железные болты отмечали линии, и она касалась их пальцами, пока они шли. Их шаги разносились эхом, хоть Печаль старалась ступать мягко.

Как и в других коридорах, там было много дверей, но эти были заметно защищены — много скважин и замков давали понять, что их не нужно было открывать просто так.

— Где мы? — прошептала Печаль, кривясь от эха.

— Это сейфы… — он замер и повернулся к ней. — Тут мы храним награбленное.

— Я — канцлер Раннона, — взмолилась Печаль. — Не показывай мне такое.

— Может, это безумный метод. Может, это часть моего плана. Когда все наладится, ты используешь то, что видела, чтобы посадить в тюрьму всю мою семью, а меня помиловать за неоценимую помощь.

— Ты не хочешь, чтобы я заточила всю твою семью.

Лувиан промолчал и пошел дальше. Печаль следовала за ним.

— Что в них? — спросила она, догнав его.

— Насчет сейчас я не знаю. В прошлом тут было разное — картины, деньги, камни. Какое-то время там были астрийские лимоны, которые пригодились в голодные годы. Нирссейцы хорошо их карамелизируют, и мы смогли на этом заработать. У нас есть и алкоголь. Наркотики, но не такие жуткие, как Звездная вода — мама не одобряет такое. Только странный снокорень, — он приподнял брови. — Хочешь посмотреть?

— У тебя есть ключи? — Печаль не могла представить размер связки, необходимой для всех этих дверей.

— Ключи для скучных, — Лувиан вытащил тонкий сверток ткани из кармана и потянул за ленту на нем. Внутри оказались отмычки. — Я ношу их всюду.

Печаль коснулась длинной серебряной отмычки указательным пальцем.

— Так ты пробрался в архив замка Адаверы?

— Замки везде одинаковые. Их нужно только зачаровать.

— Зачаровать? — она посмотрела на него.

— Так звучит лучше, чем взломать.

Он свернул ткань с отмычками и повел ее обратно. Печаль растерялась.

— Это вся экскурсия?

— Да. Наверное, я перегнул с тем, что тут можно увидеть. Ты все увидела.

Больше никого видно не было, кроме Рэтбонов и людей Печали.

— Мы тут одни.

— Пока что. Обычно тут больше людей, приходят и уходят. Пока я тут рос, у меня было около сорока преступных теть и дядь в любое время. Но когда мы решили привести тебя сюда, мама сказала всем, кто не был близкими родственниками, пока переехать. И ты ее видела. Она заставляет слушаться.

— Но не тебя.

— Я — инакомыслящий, красавица. Я живу по своим правилам.

Почему-то они оба покраснели, не поняв причины. Печаль оправилась первой.

— Не так я представляла логово преступников.

Лувиан рассмеялся.

— Что ты представляла?

Она ожидала тенистые углы, оружие, пятна крови. Не столовую и гостиные. Не домашний ужин и главу криминального мира, разводящую самостоятельно костер в гостиной, как в любом доме Раннона. И не детей. Еще и с ножом в руке.

— Больше… опасности, наверное. А тут как обычный дом, кроме архитектуры.

— В первую очередь, это дом.

Она кивнула.

— Твоя мама это объяснила. Я и не думала о человеческой стороне этого. Я сосредоточилась на воровстве и убийствах. Я забыла, что вы — семья.

— Обещаю, если ты вернешься, я покажу тебе достаточно ужасов.

Печаль улыбнулась.

— Мы под землей? В канализации?

Он издал смешок.

— Не совсем. Тебе понравится вид снаружи. Ты знаешь, что я не люблю хвалиться, но это впечатляет.

Печаль рассмеялась, и они пошли к столовой. Печаль неделями не была так расслаблена.

Чувство растаяло, когда они открыли дверь и обнаружили там Иррис, сидящую за столом, играющую с вилкой, оставленной после ужина.

Она встала, когда они вошли, прищурилась, глядя на Лувиана.

— Я пойду и проведаю маму, — он постучал в маленькую гостиную Беаты.

Они ждали, но ответа не было, хоть это вряд ли означало, что Беаты там не было. Может, она не хотела никого пока видеть.

— Я пойду куда-нибудь еще, — сказал Лувиан. Он посмотрел на Печаль с сочувствием и оставил ее с Иррис.

— Я очень злюсь на тебя, — Иррис не мешкала, заговорила, как только дверь за Лувианом закрылась. — И причин много. Не знаю даже, с чего начать.

Она подняла вилку и опустила ее, повторила движение. Печаль молчала, давала Иррис собраться с мыслями.

— Я злюсь, что ты не доверяла мне достаточно, чтобы все рассказать, — сказала Иррис.

— Я доверяю…

— Не надо, — сказала Иррис. — Я знаю, что ты мне доверяешь. И я знаю, что ты меня любишь. Но недостаточно, — отметила она. — Ты меня не впустила.

Обвинение жалило Печаль. Она поступала так, потому что сильно любила Иррис. Защищала ее. Она сказала ей это, но Иррис покачала головой.

— Людей не защищают, раня их и прогоняя. Ты должна была рассказать мне, что происходит. Ты должна была сказать мне, что я в опасности. Ты должна была позволить мне решить, будет ли мне безопаснее в Истеваре или в Сварте. Сварта, Печаль. Серьезно? Ты собиралась отослать меня на вершину мира?

— Чтобы уберечь тебя. Я не могла рисковать тобой.

— Рисковать?

— Веспус угрожал. Угрожал убить тебя. Он был серьезен, Иррис. Он убил бы тебя, чтобы заставить меня делать то, что он хотел.

Иррис моргнула и сказала с дрожью:

— Даже так…

— И Таасас. Жена Веспуса. Она творит кошмары, касаясь тебя. Заставляет видеть. Она показала мне тебя. Мертвую. Дважды. И Шарона, Аррана, Туву, Бейрама, Раса, слуг… Она показала мне, что сделает Веспус, если я не послушаюсь. Я это пережила, Ирри. Я живу с тем, что видела, как ты умерла из-за меня.

— Печаль… — Иррис подвинула стул ближе и взяла Печаль за руку. — Тебе стоило сказать мне тогда и позволить сделать выбор. Ты лишила меня права решать. Так друзья не делают. Они не бросают людей с проблемами. И они не считают, что одному лучше.

— Я думала, что так будет лучше, — жалобно сказала Печаль.

— Знаю. Поверь, я знаю. Ты видишь теперь, что это не так?

Печаль кивнула. Иррис была права, как обычно, и Печаль смутилась из-за того, что не видела этого. Она думала, что одной будет лучше. Чтобы она никому не навредила.

Печаль, ведь только это она принесет нам. Она не хотела так думать. Но всегда думала.

— Ты не проклята, — тихо сказала Иррис.

Ее слова отвлекли Печаль от мыслей.

— Что?

— То, что сказала тебе Серена, когда ты родилась, было ужасным, но это лишь слова. Это не было проклятием.

— Знаю, — ложь была мгновенной.

— Да? Мне так не кажется. Тебе нужно перестать думать, что ты — черная туча или вестница кошмара. Ты не впускаешь людей. Не впустила Раса. И даже меня.

— Это не так, — сказала Печаль. — Я всегда делилась всем с тобой.

— Явно не всегда, — сказала Иррис, и Печаль покраснела. — Я не хочу ссориться с тобой, — продолжила она. — Я не поэтому сюда пришла. Я хочу все выяснить. Ведь так делают лучшие друзья. Вместе мы сильнее, и ты это знаешь. Больше никаких тайн, — сказала твердо Иррис, хоть ее тон был нежным. — Больше никакой лжи. Пообещай мне.

Печаль посмотрела на подругу, милое личико Иррис было необычно серьезным, она поджимала губы. Печаль хотела пообещать ей, но из-за правды могла бы потерять Иррис, потерять все.

— Мне нужно пока кое-что скрыть от тебя, — сказала она, — еще на день. — И мне придется соврать Веспусу, когда я вернусь.