Башня тишины (СИ) - Джафаров Рагим

— Я не знаю, что там у тебя за методы, меня это не должно волновать, но если они работают, то я хочу результатов как можно скорее. Подожди, не перебивай. Да, я знаю, что ты нашел фаравахар, что Дауд с твоей помощью добыл записи с камер. Именно поэтому я и даю тебе больше времени. Просто пойми: в любой момент тридцать лет работы могут пойти прахом потому, что у кого-нибудь сдадут нервы. Кто-нибудь решит, что я хитрю, что не собираюсь заключать сделку и зачем-то тяну время. Кланы не договорятся. Огромный проект, в котором участвует пять стран, окажется под угрозой…

— Неужели тебе денег мало? — перебил Руслан. — Неужели тебя волнует только проект, а не собственная дочь?

— Если я завалю этот проект, то не смогу ей помочь. Я даже себе не смогу помочь. Через час у меня важная встреча, мне нужно подготовиться. Дауд по-прежнему с тобой и предоставит тебе все, что нужно. Как ни крути, ты уже добился большего, чем остальные специалисты, занятые в поисках. — Скрипнул стул, Октай встал из-за стола, поправил пиджак. — Но этого мало. Нельзя перепрыгнуть яму наполовину, даже если остальные перепрыгнули еще меньше. Всё. Будь добр.

Руслан сначала вышел из кабинета, а только потом сообразил, что подчинился приказу Октая автоматически, хотя вроде как не собирался.

— Ну как? — поинтересовался Дауд.

— Да никак. Давай в комнату Амины еще раз зайдем. На этот раз ты мне все подробно опишешь.

— Хорошо, да.

Но никаких особых результатов это не принесло. Новых зацепок не появилось, только новые версии старых. Нашлись еще два плаката, но лежащие в шкафу, а не висящие на стене. В остальном — зороастризм.

— Ладно, понятно. Что там по поводу обеда? — устало спросил Руслан.

— Ай, да-а-а! — таким тоном, будто лет пять назад забыл забрать ребенка из садика, возопил Дауд. — Там, наверное, готово уже… Сюда притащить?

— А это не место преступления, например? Полиция ругаться не будет?

— Будет, конечно!

— И в чем тогда суть твоего гениального предложения?

— Я же не знаю, да! Ты, может, когда кушаешь, лучше Ахурамазду слышишь?

— Ты не только поэт, ты теолог. Вполне допускаю, что бога лучше слышат сытые…

Дауд взял Руслана под локоть и повел из комнаты, одновременно доставая телефон. Пока он что-то командовал на азербайджанском, Руслан пытался собрать мысли в кучу. Получалось плохо. Почему-то даже ногами он перебирал с трудом, а уж попытка ворочать мыслями вообще отдавалась болью в висках.

Они пришли в комнату Руслана, послушали недовольное, но не больше, чем обычно, шипение Аждахи, убедились в наличии еды в миске, и только после этого Дауд усадил Руслана на диван и куда-то ушел. Снова завибрировал телефон, но Руслан просто сбросил звонок.

Скоро появился Дауд. Он прикатил целую тележку еды, судя по звукам. Когда он вкатывал ее в комнату, на ней дребезжало не меньше десятка тарелок. Дауд принялся быстро метать все это на недавно замененный стол. Потом началась кулинарная экскурсия.

— Перед тобой дюшпара. Это как пельмени, только лучше. Маленькие-маленькие, с ноготь, да. Бульон, м-м-м. — Такого блаженства в голосе живого человека, а не актера из рекламы, Руслан никогда не слышал. — А с похмелья вообще! Надо только чуть мяты добавить. Можно пол-ложки уксуса. У меня тут есть. А да, сумах, куркума, зира, перец, скажи, если надо. Тут еще сыр-мыр, зелень-мелень, соленья. Есть квашеная капуста из Ивановки.

— Ивановки?

— Потом расскажу! Тут гатыг и каймак, не знаю, что ты больше хочешь. Чурек… хлеб свежий, только с огня. Довгу любишь? Как бы тебе объяснить… Что-то вроде вашей окрошки — только вкусное. А, под левой рукой у тебя хумус, бабагануш, намазки, да. Сыры правее, да, там. Курица слева, и мясо рядом с ней. Кебаб, люля, грамм по двести баранины и говядины. Еще есть жареная дюшпара. Еще гюрзэ — тоже как пельмени, да. Можно джиз-быз сказать, чтоб принесли, но тут его плохо делают, потом угощу, есть одно место. Хингал местный повар делает ай какой! Попробуй обязательно!

Руслан пытался выхватить в этом наборе слов что-то знакомое или хотя бы примерно сориентироваться в кулинарном безумии.

— Кушай! — возмутился Дауд. — А то основная еда остынет.

— А это какая? — не понял Руслан.

— Закуски, да.

— Эм-м… Ладно, я потихоньку буду всё пробовать, а ты мне расскажи-ка про базилик и Гобустан.

Дауд тяжело вздохнул. Сел за стол, налил себе что-то в стакан. Запахло чаем. Руслан аккуратно попробовал тот самый чудо-бульон. То ли он действительно был невероятно хорош, то ли голод его сильно приукрасил…

— Ай, да-а-а! Подожди! Мята чуть-чуть, уксус чуть-чуть, вот так. Ешь!

Дауд поколдовал над тарелкой, отхлебнул чаю, а потом его голос вдруг изменился. Сахар, понял Руслан. Закинул кусок сахара за щеку. Вприкуску пьет.

— Да что тут рассказать? Амина по работе же много туда ездила. Она же в министерстве культуры работает. А Гобустан — это музей и заповедник. Там скалы, да-а-а, и на скалах много рисунков. Древние люди нету? Вот такие рисунки. Человечки с луками, быки, что там еще? Гавалдаш, табличка римского легионера…

— Гавалдаш?

— Это такой каменный барабан, да! Нет, барабан неправильно… Но принцип такой же. Стоит огромный расколотый камень, и на нем играть можно! Вроде больше там и нет ничего…

— А зачем Амина там базилик сажала?

Руслан временно переключился на салаты и намазки, чтобы попробовать максимальное количество блюд.

— Не знаю. Она не только там сажала. И не только базилик. Что-то у нее с этим рейханом странное было.

— Можешь как-то подробнее объяснить? Она сама руками сажала или что?

— Зачем? Она же курирует разные объекты благоустройства, да. А, реконструкция тоже. Везде разные проекты, все быстро утверждала. Только с рейханом что-то странное было. Везде сажала. Ругалась все время: мол, нет, я все передумала, еще базилик посадите.

— А какие еще цветы были?

— Я не знаю… Лилии помню, жасмин помню…

— Красный? — уточнил Руслан.

— Красный, да, а что? — Дауд, судя по всему, посмотрел на собеседника и спохватился: — Кушай-кушай, да! Потом ответишь! Я пока попробую вспомнить, какие еще цветы были. Наверное, можно через министерство узнать…

Руслан понял, что все ему не одолеть никак, и решил хотя бы по чуть-чуть попробовать каждое блюдо. Но и эта стратегия уже демонстрировала несостоятельность. Он только-только добирался до курицы, а уже не мог сказать, что голоден. Но и остановиться он тоже не мог. Например, те самые жареные пельмешки. Чудо какое-то.

— Майоран, ива и чампа, — прожевав очередной пельмень, сам ответил на свой вопрос Руслан.

— Чампа откуда знаешь? — удивился Дауд.

— А ты откуда?

— Цветы люблю, да, интересуюсь.

— Никогда бы не подумал…

— Откуда знаешь, какие цветы Амина сажала? Ахурамазда подсказал?

— Отстань от Ахурамазды, — вздохнул Руслан. — Это цветы, которые соответствуют семи Амеша Спентам.

— Угу…

— Так, давай я попробую как-то очень просто и обобщенно, да?

— Конечно, Руслан-муэллим, сложно и конкретизированно не надо! — то ли тонко подколол, то ли поддакнул Дауд.

— «Меша», «мрити», «морт» — это смерть. Частица «а» в индоевропейских языках отрицательная, что получаем?

— Не… смертный?

— Сезон шуток про Несмертного Джо объявляется открытым… Бессмертный, Дауд, бессмертный!

— Знаешь, как на азербайджанском будет? Или на турецком? Или на…

— Всё, успокойся! Извини! Итак, амеша — это бессмертный. Слово «спента» в конечном счете восходит к старому санскритскому глаголу «су» со значением «возрастать». Цельный, здоровый, сильный. Всё как в русском, в общем. Святой. Амеша Спента — бессмертный святой. Всего их семь.

— И у каждого есть свой цветок, — понял Дауд, но тут же прервался и сменил тон: — Ты помидор жареный возьми, двумя пальцами шкурку сними, вот так вдоль его ножом порежь, сок течет, да? И в сок макай кебаб. А потом можно капусту закинуть, вообще все изменится! Хингал зачем не ешь?