Темные (сборник) - Гелприн Майк
– К тебе! К кому же еще?
– Может, к Зайке. Откуда мне знать?
Гоша собрал все свое терпение и спокойно ответил:
– Нет, не к Зайке.
– Зайку ты называешь по имени, а меня – нет!
Парень тяжело вздохнул:
– Я не могу.
– Почему?
– Мне нельзя. Нельзя по имени…
– Почему?
– Нельзя, и все!
Аргумент был веским. Но все равно обидно.
– Грубиян! Зайка, Гоша – грубиян!
Ушастый вздохнул и успокаивающе похлопал Лизу по руке. И тут девочка, хитро сверкнув глазками и подавив улыбочку, с невинным видом сказала:
– Хорошо! Пойдем, – и, как ни в чем не бывало, зашагала в сторону леса, крепко ухватив за лапку семенящего рядом Зайку.
Гоша проводил ее озадаченным взглядом и молча двинулся следом.
Едва они ступили под сень деревьев, со всех сторон их окутала плотная тьма, наполненная ароматами хвои, лесных трав и прелой листвы. Лизе и Зайке понадобилось время, чтобы глаза начали распознавать очертания ближайших объектов, лишь слегка обозначенных призрачным лунным светом, едва пробивавшимся сквозь листву. В отличие от них, Гоша уверенно шел вперед, как будто ночная темень была ему нипочем.
– Вода вон там, – уверенно указал он куда-то вправо.
В той стороне действительно просматривалась большая поляна среди деревьев и ведущая к ней широкая тропа. Следуя за Гошей, Лиза и Зайка подошли к обложенной камнем трубе, из которой текла холодная говорливая струйка, слегка искрящаяся в неверном свете луны. Гоша с наслаждением напился и смыл с лица и рук черные следы гари. Одуванчик по-прежнему выглядывал из его волос нелепым веселым солнышком. Коса стояла поодаль, прислоненная к камню.
Лиза осматривалась вокруг. Она слышала об этом месте из разговоров больничного персонала – сюда приходили, чтобы набрать вкусной и полезной воды.
– Гоша, я отойду ненадолго, – сказала Лиза и крепче сжала Зайкину лапку.
Тот недовольно дернулся и вопросительно уставился на девочку.
– Зачем? – спросил парень, вытирая лицо краем футболки, от чего на свежевымытой щеке снова появилось черное пятно.
– Затем! – раздраженно ответила девочка.
– Не понял. Зачем?
– Надо!
– Пойдем вместе.
– Гоша! Ты дурак?! – Лиза даже ножкой топнула. – Надо мне! Понимаешь? В кустики!
– О, – смутился он, – Ну да, конечно. Только недалеко.
– А ты отвернись! – Лиза отошла на несколько шагов. – И не подглядывай!
– Да не подглядываю я! – Гоша послушно отвернулся и добавил насмешливо: – А Зайка тебе не мешает?
Девочка озадаченно взглянула на зайца, тот так же недоуменно посмотрел на нее.
– Зайке тоже надо! – нашлась с ответом Лиза. – И вообще, Зайка – девочка!
Гоша только тяжко вздохнул в ответ. У Зайки глаза на лоб полезли, но он, естественно, ничего не сказал. Что тут скажешь – гендерная идентификация игрушек целиком и полностью во власти их хозяев!
Девочка завернула за лохматый куст на другом конце поляны и снова крикнула:
– Не подглядывать!
– Да не подглядываю я! – донесся издалека Гошин голос.
Лиза несколько минут молча стояла, выглядывая из-за куста. Удостоверившись, что Гоша спокойно стоит на месте, честно отвернувшись и терпеливо ожидая, девочка подхватила Зайку на руки и со всех ног бросилась бежать.
Колючие ветки больно секли ее по лицу, кусты кидались навстречу, словно ожившие мертвецы, корни и плети ползучих растений цеплялись за ноги, норовя сорвать тапочки. Сердце выпрыгивало из груди от страха и радости, что сумела провести взрослого парня.
Еще чуть-чуть, и лес кончится! Лиза ускорила бег, чтобы как можно быстрее оказаться вблизи обитаемых мест, а дальше… А что дальше? В больницу Лиза возвращаться не хотела категорически! До дома далеко… Что же…
Внезапная резкая боль в ногах заставила Лизу вскрикнуть и упасть, придавив Зайку и сильно ударившись лбом о выступающее из земли толстое корневище. Дождавшись, когда звон в голове утихнет, девочка попыталась встать, но снова рухнула на колени, как подкошенная. Ее что-то держало. Лиза ощупала свои ноги и наткнулась пальцами на тонкую прочную веревку, туго обхватывающую лодыжки. Она принялась распутывать узлы. Опасаясь погони, девочка в спешке теребила веревку и дрыгала ногами, запутываясь еще больше. И вдруг сверху на нее что-то набросилось и мгновенно обездвижило, стянув все тело тонкой веревочной сетью. Девочка отчаянно закричала, и в то же мгновение ее поволокли куда-то в самую чащу леса, во влажную темноту.
– Зайка-а-а! – успела жалобно вскрикнуть Лиза, прежде чем оказалась в извилистом тоннеле, по которому ее тащили куда-то под землю, и откуда ее крики уже вряд ли кто-то услышит…
Лиза лежала в темноте, опутанная сетью, спиной ощущая холод утоптанной земли. Она не знала, как пахнет свежевырытая могила, но именно такие безрадостные ассоциации возникали в этом месте, наполненном плотным смрадом, сладковатым и противным духом гниения.
В этой затхлой норе возник слабый источник света. Крошечный язычок пламени появился, задрожал и повис в пространстве, заключенный в стеклянную колбу старой керосиновой лампы. По мере того как глаза привыкали к полумраку, Лиза смогла рассмотреть новые подробности. Здесь кто-то был. Зверь? Человек? Неясная тень копошилась невдалеке, издавая мерзкие скрежещущие звуки и визгливое бормотанье.
Лиза начала дрожать от страха. Ей очень хотелось позвать на помощь. Но кого? Кто сможет найти ее так глубоко под землей? Как вообще это могло случиться? Что за жуткие твари обитают в мирном лесу в двух шагах от города? Гоша знал про них? Гоша… Зайка… Мама…
Глаза защипало от слез, Лиза машинально шмыгнула носом. Существо затихло, обернулось на звук – и Лиза почувствовала на себе чужой пристальный взгляд. Душа ушла в пятки, и девочка снова зажмурилась. Несколько долгих минут ничего не происходило, потом возня и бормотанье в углу возобновились.
Когда Лиза решилась, наконец, приоткрыть один глаз, в норе стало заметно светлее. Огонек в старой керосиновой лампе горел ярче, но… Лучше бы кругом по-прежнему было темно! Прямо на земле сидело существо, отдаленно напоминавшее человека. Оно было совершенно голым, с рыхлой обвисшей кожей, белой, как брюхо дохлой рыбы. Спутанные волосы торчали во все стороны и спускались на покатые плечи и блестевшую от пота горбатую спину. Существо, довольствуясь тусклым освещением, плело большую сеть из тонких черных веревок, проворно орудуя худыми, как палки, руками и… длиннопалыми обезьяньими ногами. И хотя конечностей было четыре, а не восемь, сходство с пауком было до омерзения очевидным.
Повсюду в этом довольно большом подземном жилище были веревки; они валялись на полу спутанными клубками, тянулись от стены к стене. В углу Лиза разглядела еще кое-что – большую бесформенную кучу, в которой вперемешку с какими-то корнеплодами лежали высохшие тельца белок, ежей, лягушек с опутанными все теми же веревками лапками, как будто они были марионетками в каком-то кошмарном балагане…
Лизу затошнило от страха. Ей казалось, что она лежит здесь уже несколько долгих часов, может быть, сутки…
«Что оно собирается со мной делать? Что ему от меня нужно? Неужели… Неужели я останусь здесь навсегда?»
Вдруг девочке померещился слабый, почти не слышный на фоне бормотанья паукообразного существа, звук…
«Должно быть, я брежу от страха… или недостатка воздуха, – с отчаянием вздохнула Лиза. – Никогда мне больше… Что? Опять?.. Я действительно что-то слышу?»
«Паук» снова замолчал и тоже прислушался. Да, сомнений быть не могло – откуда-то сверху, сквозь толщу земли, искаженный многочисленными подземными ходами, доносился чей-то голос. Чей-то далекий отчаянный зов:
– И-и-и-йа-а-а!
Лизе стало еще страшнее – она представила, как мертвецы на самом дне могилы слышат голоса живых…
«Паук» бросил свое занятие и на четвереньках подобрался вплотную к девочке. Она зажмурилась, но, к сожалению, не сразу – успела увидеть широко расставленные белесые глаза навыкате, две дырочки крошечного носа и отвратительную, огромную зловонную пасть с темным частоколом гнилых зубов.
