Погружаясь во тьму (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич "Морроу Винд"

- Это как? – приподнял он бровь.

- Есть враги Пожирателей, есть союзники, а есть те, кто как бы не хочет служить Темному Лорду, но умирать тоже не охота, вот они и «симпатизируют». Денег дают, прикрывают и поддерживают. Все, лишь бы не принимать метку. А сами тем временем по-тихому к переезду готовятся. Потому что, если Темный Лорд потребует службу, отказать ему равносильно самоубийству. Так что сам догадайся, какие проблемы принесет моя сила моей же семье.

Эванс не стал продолжать этот разговор и все понял.

Ну и тут она не солгала. Все так.

С разницей лишь то, что ее точно не ждет ничего хорошего, если правда о ней выплывет.

Конечно, раскрывать ее Эвансу не хотелось, но иного способа начать с ним разговор она просто не смогла придумать в той ситуации. Может, будь у нее время, она бы подобрала другие аргументы, но в той ситуации действовать нужно было быстро.

- Ладно, Эванс, мне пора, - сказала она, поднимаясь с дивана. – Обдумай мои слова, а затем встретимся и обсудим все.

- Хорошо.

Он вернул ее палочку, а затем, открыв дверь, выпустил ее наружу.

Парень остался у себя рассуждать обо всем, а она отправилась к себе. Ей тоже есть о чем подумать. Он согласится на ее предложение, она была полностью уверена в этом, а потому нужно лишь дать ему самому прийти к таким же мыслям.

- Ты уже мой…

Глава 17. Союз.

- На сегодня все, можете идти, - произнесла профессор МакГонагалл, отпуская нас с урока.

Настроение у нее явно было неплохим, вот сегодня нас и не загружала особенно сильно. После выходного и хорошего отдыха, сразу же нагружать всех самому не охота.

Это, кстати, и отличает ее от Снейпа. Она, когда ей хорошо, старается сделать хорошо всем вокруг, даже слизеринцам не жалеет баллов за ответы. А вот Снейп делает все, чтобы грусть гриффиндорцев перерастала в ненависть к нему за еще большие придирки.

Короче, день сегодня был весьма неплохим, для некоторых.

Я же заработал еще одну отработку, которую придется отбывать. А ведь я уже подумал, что, наконец-то, смогу отдохнуть, но не вышло.

Все из-за того, что я погрузился в свои мысли во время урока и, когда спрашивать стали меня, я тупо не услышал вопроса. Короче, лишь благодаря настроению МакГонагалл я получил всего один вечер работ.

Почему я витал в облаках?

Просто потому, что вчерашнее никак не выходило из моей головы.

Сначала я «изгнал» Пивза, что пока и правда никто не заметил. А затем…

Затем был тот разговор с Паркинсон, и он никак не укладывается в моем черепе, все продолжая крутиться и мучить меня вопросами без ответов и общим отчаянием моего положения.

Сейчас после ее слов я стал сам обдумывать свою жизнь, и чем больше думаю, тем больше понимаю всю правоту ее слов.

Действительно.

Я был проклят… и, похоже, все было ну очень серьезно. Настолько, что близкий друг моих родителей был вынужден отказаться от меня и держаться подальше. Теперь мне ясен тот внутренний страх и нерешительность Сириуса в разговоре со мной. Он… боится меня… точнее, то, что я окажусь все еще проклят, и он боится привязываться. Видно, что хочет быть ближе, но опасается. Похоже, ему было очень плохо все эти годы, раз даже сейчас, когда директор сказал, что я в порядке, он еще боится.

«А в порядке ли я?»

Сложно сказать.

Сколько я потом ни пытался, но тот свет вызвать уже не мог.

Неизвестно, как и откуда, но у меня появилась необычная сила, которую я просто не понимаю, но я… боюсь ее…

Нечто, что способно вот так легко избавиться от призрака, нечто, что до ужаса пугает дементоров, и… Я просто не знаю, что это может быть и не опасно ли вообще.

Паркинсон правильно сделала, что остановила меня.

Я не знаю, что мог бы предпринять директор в такой ситуации. Он знает об этой Позитивной Энергии больше меня, а потому всякое может со мной случиться и сделаться.

Мне… страшно… просто страшно…

Я не хочу, чтобы все стало как раньше. Чтобы учителя не замечали моего существования, чтобы люди вокруг отворачивались от меня, и чтобы она…

Месяц относительно «нормальной» жизни… сделал меня счастливее за все годы моей жизни. Никогда я не жил так хорошо, как за это лето, и просто боюсь теперь потерять хотя бы такую свободу.

«Ну и что мне делать тогда?»

Разумеется, я не поверил всему, что сказала мне эта слизеринка.

Я чувствую, что она не лгала мне, но и всей правды точно не говорила. Она пытается казаться честной, но я быстро догадался.

Как?

Все просто.

Она умело подбирает фразы, она хорошо говорит и отлично играет лицом. Она была очень и очень убедительной, и я вполне мог бы ей поверить. Одно то, что она доверила мне свою тайну о способности к змеиному языку, уже о многом говорит.

Да и в пояснении опасности для нее я прямо ощущал ее страх. Она реально боялась раскрывать свои тайны и говорила чистую правду, когда заявляла о том, какими проблемами для нее это может обернуться.

Все в ее речи было идеально…

Кроме одной ошибки…

Я знаю об этой традиции о передаче оружия. Не такая уж это и тайна, да и в магловской истории что-то подобное вроде где-то было. И, разумеется, такой жест был чисто символическим, чем чем-то реальным. Да и не оставались такие «послы» без защиты и могли быть даже опаснее.

Потому делать такое перед человеком, который может даже не знать смысла этого действия – это показывает ее отношение ко мне.

Она будто говорила мне:

Смотри, я не опасна, палочка у тебя, дурачок. Верь мне.

Переигрывает. Слишком много доверия для первого встречного: и место мое, и оружие отдала, и тайны открыла…

Вот после этого я и начал осознавать все.

Начнем с того, что речь по большей части шла обо мне, а не о ней. Для человека, которого больше волнует собственное положение и желание понять личные проблемы, она уж слишком много времени уделяет моей проблеме. Больше похоже, что она хочет разобраться в моей проблеме, а вот личная ситуация ее не так сильно волнует.

Далее она рассказывает именно то, что может меня задеть, и уже после того, как она раскрыла мне правду, она и начала говорить о себе и пытаться предложить свою помощь. Надеялась, что, будучи шокированным, я не обращу внимание на все.

Но каждый раз, когда я начинал уходить в себя, ее палочка выпадала из моих рук, и, отвлекаясь, мне удавалось успокаиваться…

Ну и…

«Да, прикусывать язык было больно…»

Боль отрезвляет, и, когда я улетал в мыслях, я причинял себе боль, чтобы прийти в себя. Маленькой вспышки мне хватало, чтобы вырываться из цепких лап паники и начинать анализировать.

Глупо выходило, но хоть что-то.

Вот так я и думал.

И к кое-каким мыслям я все же пришел.

Из кабинета я вышел последним, так как опять задумался и пропустил реальность мимо себя. В коридоре сталкиваюсь с Паркинсон, смотрящей на меня с немым вопросом.

Киваю ей и двигаюсь в сторону своей комнаты. Она подойдет позже, чтобы нас вместе не видели.

Пока девушка добиралась, я успел переодеться, так как ходить постоянно в школьной форме не особо удобно, плюс стал обдумывать, чем сегодня ужинать. У меня тут не так много продуктов, да и в Большой зал мне идти не хочется, как и на кухню, потому лучше приготовить себе что-то тут. Благо, небольшую кухоньку я себе тут давно организовал, если можно ее так назвать. Все же, если владеть бытовыми заклинаниями, холодильного шкафа, посуды и запаса выпрошенных на кухне продуктов вполне хватает. И шкаф тут был еще до меня – бывший кабинет зелий, как-никак.

Тук-тук-тук!

Махнув рукой, я отпираю замок и впускаю гостью.

Панси Паркинсон вошла в мою комнату и, смерив меня взглядом, лишь хмыкнула, а затем присела в кресло.

- Итак, ты обдумал мои слова? – сразу спросила она.

- Да, я все обдумал.