Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Добрый Владислав

Умудрился подслушать. Коровка ненароком сбил грудью замешкавшегося на дороге пехотинца с коротким копьем. Бедняга с воплем отлетел в сторону. Останавливаться и извиняться я не стал, хотя мне и было стыдно. Зато остальные пешеходы сразу резво стали разбегаться с нашей дороги. Люди были рассыпаны по полю как горох, я с трудом угадывал боевые порядки.

— Доблесть как золото. Редка но может оказаться спрятана у любого. Просто дать повод его достать, — наконец ответил я Белому рыцарю. Мы заехали в ворота, и тут же свернули в сторону, освобождая проход.

— Постройте людей у стены. Вперед тех, у кого есть копья! — рявкнул я Белому и Эскеру. Тот. кажется, все еще пользовался определенным авторитетом в Караэне. Я тоже предполагал, что рыцари Короля попытаются прорваться в город. А городские ворота не достроены. Просто дубовые створки. Нет хитрых отсечек, нет даже падающей сверху решетки. Закрыть ворота сейчас — обречь на гибель людей за стенами. Скорее всего, придется закрывать тяжелые створки уже когда часть врагов прорвется за них. Я тяжело вздохнул. Я хочу карты и цветные фломастеры, и вдумчиво все распланировать. Хоть раз. Ну почему у меня все битвы постоянно как-то неожиданно начинаются?

Глава 12

Битва у стен Караэна

Меня хватило минут на пять стояния в строю. Вернее, сидения верхом. Работа знаменем и символом это, конечно, очень престижно. Но удивительно скучно. Как только вокруг собралось пара десятков всадников, плюнул, и забрался на стену Караэна — благо башня с лестницей была совсем рядом. Мне открылся прекрасный вид на битву. Со мной увязался Сперат, прогонять которого было бесполезно, и Белый Рыцарь. И неизвестное количество караэнских всадников, не меньше десятка.

Вообще вели они себя максимально бестолково, но очень пафосно. Как будто мы с ними на светский раут собрались. Причем я один из многих — разве что ко мне относились чуть более уважительно. В общем, приказать я им не мог, а просить не хотелось. Оставив своих лошадей на стражников Итвис, а конный отряд Караэна на Эскера, я поднялся на стену. До ворот отсюда было метров двести, я в любом случае успевал, случись там неприятности. А посмотреть на битву очень захотелось. Вернее, даже, невозможно было не посмотреть.

Страх сковывает разум. У нормальных людей. Это как на экзамене, когда ты забываешь не то, что ты там про билеты учил, а даже назвать свое имя не сразу получается. Стоит как следует поволноваться и мозг отключается. Вшитые на уровне биологии инстинкты выживания перенаправляют все резервы от головной коры к куда более примитивным, зато надежным участкам — и ты можешь подпрыгнуть от испуга на полметра выше личного рекорда. Внешне это проявляется так, как обычно и проявляется испуг — человек стоит, молчит, бледнеет, иногда дрожит.

А вот местные рыцари… Рыцари в большинстве своем ведут себя иначе. Бросаются в бой, скорее крича от восторга и предвкушения. Горожане вопили больше от ужаса. Первые повторяли девизы или, в случае с рыцарями королевств, обеты. Сложные словосочетания. Иногда даже короткие стихи. Вторые просто орали.

Однако основное отличие было в действиях. Всадники действовали спокойно, сосредоточенно, а главное, вдумчиво и осмысленно. Пехотинцы бестолково суетились или наоборот, замирали на месте.

Против собственной воли я почувствовал пренебрежение к «пехотной грязи». Умом я понимал, что просто вижу перед собой наглядную разницу в подготовке — как психологической, так и практической — и опыте. Но ничего не мог поделать со своими чувствами.

Как я и ожидал, рыцари Королевств смогли совершить нехитрый, в общем-то, маневр — сначала направили коней словно бы далеко прочь от все ещё строящихся горожан, а потом резко ускорились, повернулись и атаковали. Мне пришло на ум сравнение с тем, как ходит шахматная фигура «конь». Действительно, траектория движения наших врагов была похожа на букву «Г». Несмотря на легкий беспорядок во время поворота, рыцари Короля сумели даже распасться в некое подобие строя. Сверху это напоминало устремившийся к коричневой массе пехоты залп стрел. Каждое перо — рыцарь, а за ним, растянувшись, его свита. Маленький отряд поддержки, который тут часто называли «рыцарским копьем» или просто «копьем».

Как я и надеялся, у всадников из Королевства Фрей на пути оказался обнесенный стеной сад. Рыцари объезжали его стороной, но многим пришлось сбавить ход и они неминуемо столпились. Я видел, как суетились фигурки наших пехотинцев внутри стен и как арбалетчики стреляли в скачущих мимо врагов. Без видимого результата.

— Да попадут они хоть в одного сегодня! — не выдержал я, даже ударив от досады по зубцу стены.

— Попасть в скачущего всадника дело трудное. Без должной практики даже рыцарь не… — тут же встрял Белый.

Рядом лязгнуло. Я повернулся и обнаружил Сперата, который взводил осадный арбалет с помощью «ворота» — что-то вроде встроенной лебедки.

Арбалет достался нам от моих несостоявшихся убийц. Вот и пришло время попробовать. Я с подозрением прищурился на Сперата. Что-то я не помню, чтобы брал с собой эту здоровенную дуру. А потом заметил жадносумку у него за спиной. Видать отошел в сторону и покопался в сумке, пока все взгляды были прикованы к начавшейся атаке. Сперат перехватил мой взгляд и сказал:

— Взял там, — и махнул себе за спину, Этот жест предназначался скорее стоящим вокруг. Объяснял, почему они не видели арбалет пока Сперат поднимался на стену, и обнаружился, когда поднялись. Светить артефакт было рискованно, но и ругать за нарушение секретности я Сперата не буду. Пусть человек порадуется. Может помрем сегодня.

— Молодец, — кивнул я.

Реальным битвам, в отличии от кино, сильно не хватало динамики. Большую часть времени уходило на маневры и передвижения. Режиссер бы это все выбросил и оставил только пиковые моменты схватки. Но и с этим было туго. Схватки были редки и скоротечны.

При всей своей отмороженности, рыцари не торопились посылать коней в самую гущу караэнской пехоты. К несчастью для последней, она не везде стояла густо.

Какой-то отряд, еще даже до того, как рыцари приблизились и на сотню шагов, развернулся и побежал. Впрочем, беглецов было полно и в других отрядах. Тут же несколько рыцарских копий, объехав рваный и бестолковый строй наших пехотинцев, устроили форменный геноцид бегущим.

Остальные проносились мимо строя пехоты, не ближе десяти метров. Как я заметил, многие из всадников были вооружены легкими арбалетами, которые они разряжали в пехотинцев. Стреляли хорошо. Я видел крики раненых и падающих горожан. Хотя, чему удивляться — тот же Сперат приноровился из такого же арбалета сбивать на вскидку болотных птиц. На охоте. Охота вполне может заменить боевую подготовку. Магн стрелял сильно хуже. Но, подозреваю, в человека я бы попал. Даже сидя на скачущей лошади. У караэнцев тоже были стрелки — но их результативность оставляла желать лучшего. Я так и не увидел ни одного убитого врага. Хотя некоторые всадники явно были ранены — они выходили из боя и либо ехали к лагерю, либо им в отдалении оказывали помощь их товарищи.

Сперат наконец взвел свой монструозный арбалет. Поставил его на стену. Долго целился, задирая острие болта все выше и выше. И наконец, с оглушающим стуком, выстрелил. Арбалетный болт с ярким, желтым оперением пропал из виду, с такой скоростью ушел с ложа. Глаз за ним не успевал, как за пулей.

— Вон, он, вон! — кто-то показал пальцем, и я нашел снаряд Сперата метрах в двухстах от нас. Он изрядно потерял в скорости, и сейчас падал под острым углом к земле. Я следил за ним взглядом, пока он не вонзился в землю. В общем, упал он примерно в том районе, где были вражеские стрелки. Я глянул по сторонам. На стене стояло несколько десятков человек с арбалетами, но судя по их угрюмым рожам, стрелять они не будут. Слишком далеко. Или болты жалко. Да и их арбалетом явно далеко до монструозной штуковины в руках Сперата.

— Хм… А ваши рыцари вовсе не так уж и плохи, как мне казалось, — сказал Белый Рыцарь. Вообще у этого старикана было нормальное имя, но он его никому называл. Он отказывался от своего имени пока не исполнит обет данный Кругу Фей. Технически это означало не только то, что его теперь все называли Белый Рыцарь, но и отказ от права вступления в наследование. Я почувствовал под пальцами эфес меча, но вовремя сдержался — это была не завуалированная насмешка, как мне вначале показалось. Под нами, внизу, творился упорядоченный хаос. Вокруг относительно неподвижных пятен пехоты клубился и вращался разноцветным бульоном наш враг. Изредка и безуспешно кусая строй и быстро и эффективно расправляясь с отбившимися одиночками и маленькими группами наших пехотинцев. Всадники Караэна, оставшиеся за стеной, как мне казалось, попросту рассеялись в начале битвы. Но нет — вот они внезапно и слаженно атаковали увлекшегося погоней за побежавшими пехотинцами рыцаря. Налетели, бросили короткие копья, несколько отчаянных сошлись в рубке с самим рыцарем и всадниками его копья. Драка была кровавая — в разные стороны поскакали лошади без седоков. Наши потеряли человека четыре, но смогли убить одного из задрапированных в ткань, как дорогие диваны, рыцарей противника. И отогнать остальных вместе с их свитой. Деловито залутав трупы — в отличии от парней Виллы и горцев, благородные люди сдирали с убитых только доспехи — караэнские всадники тут же ретировались. Это было что-то вроде средней конницы, и они сами прекрасно понимали, что в прямом столкновении с рыцарями королевств они не устоят. Поэтому старались ударить неожиданно и навалиться толпой. По меньшей мере один раз им это удалось.