Упрямец (СИ) - Галактионов Алексей

— Не найдешь, спешу расстроить, — Нокс с кислой миной вспомнил попытку выйти из тела и проскользнуть сквозь барьер в астральной форме. Эта затея закончилась сокрушительным фиаско. Его забросило обратно в тело. С такой силой, будто путь от вершины барьера до земли был высотой со стену крепости Алатрей. Не говоря о том, что дух едва не разорвало в мелкие клочки, — выйдешь из тела и просто застрянешь в этой дыре.

— Хм, проклятый святоша. Ты прав. А как насчет чего-то помощнее?

— Не выйдет. Эта дрянь устойчива и к эссенции, и к пламени, и к физическим атакам. Ты сам видел. К тому же в таком узком пространстве я просто выжгу все вокруг. Скорее всего мы лишимся кислорода и просто подохнем.

— Получается мы в ловушке, и выходов у нас нет?

— Выходит так.

За эти несколько часов он вымотался как после долгого боя. Мысли роились как личинки в мертвом теле. Он был зол. Он был разочарован. Близок к отчаянию. Волевым движением теург отбросил недостойные мысли и сел на землю, пытаясь сосредоточиться.

— Должен быть какой-то выход.

Теург опустил взгляд, посмотрел перед собой. Останки в молчании глядели на незваного гостя. Как будто радовались. Насмехались над ним. Их веселила кара, которая пала на его голову. Они ликовали и рукоплескали костлявыми конечностями, ликовали в ожидании конца, предвкушали скорое возвращение ко сну и замогильному покою.

— Темный вас всех побери!

Не найдясь, что предпринять, теург вскочил и с размаху саданул носком сапога по костяным нагромождениям. Поднялась грязь с запахом сырой могилы. Один из черепов метнулся вперед и как ни в чем не бывало пролетел сквозь барьер. Купол не счел бренные останки достойной целью.

— Если бы только я мог…, - задумчиво проговорил теург.

Глаза Нокса расширилась. Гнев и отчаяние сменились радостью понимания. Легкостью, словно со спины слетели огромные вьюки. Теург достал короткий кинжал и побежал назад от барьера.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно место поровнее.

— Но для чего?

Нокс нашел прочную поверхность. Земля была голой и твердой.

— Что ты задумал?

— Ничего особенного.

Теург с мягким стуком постучал носком по земле и довольно кивнул головой.

— Это подойдет. — Он встал как вкопанный и напряженно посмотрел за горизонт. Взгляд теурга вновь стал непроницаемым, решительным.

— Я вызову один из аспектов Повелителя Заката.

— Ч-чего?! Я не ослышался?

— Ты все слышал.

— Ты в своем уме?! Нет, ты точно спятил!

Но теург уже не слушал. Он бормотал слова, едва слышные и непонятные стороннему уху. В какой-то момент губы начали шевелиться сами собой. Транс становился глубже и глубже. Сталь кинжала приблизилась к ладони и рассекла живую плоть. Из длинного, тонкого и глубокого разреза хлынула кровь. Теург словно священник с кадилом оросил землю живительной жидкостью, неторопливым шагом обошел по кругу, создал почти идеально ровное кольцо вокруг себя. После этого макнул два пальца в рану и принялся писать странные знаки. Символы выглядели причудливо. Завораживающе и пугающе.

Завершив работу, Нокс встал в середине круга, вновь закрыл глаза и принялся нараспев читать мотив. С губ срывались сложные формулы на давно забытом языке. Трубный голос теурга звучал как гул охотничьего рога, храмового органа и шипение змеи в одновременно. Эти запретные слова не предназначались для человеческой глотки. И тем более для смертного уха.

Между делом теург наложил несколько чар на себя. Его руки засветились золотым сиянием. Он прочел мотив и коснулся сердца. Затем — головы. По телу прошел разряд. Закололо в позвоночнике. Душу связало невидимыми нитями.

Наконец, он замолчал. Все вокруг смолкло и зазвенело в угрюмом, угрожающем напряжении. Нокс посмотрел на мистические руны и вытянул руку, чтобы создать последний символ. Тот, который завершит ритуал. В этот момент в душе зародилось сомнение. Стоит ли оно того?

Владыке служили многие, но сильнее прочих были трое: Повелитель Рассвета, Повелитель Полудня и Повелитель Заката. Последнего с полным правом считали самым капризным из слуг всемогущего Господина. Он в равной мере награждал и карал последователей, но делал это в своей неповторимой манере. В одних случаях воздавал за храбрость, в других — называл храбрость безрассудством. В одних даровал спасение, в других — страдание. Что случалось с теми, кто не оправдал его надежд, Нокс предпочел умолчать. При одной мысли об их судьбе теурга передергивало от отвращения.

Его пути были неведомы даже преданным слугам, а мудрость простиралась так далеко, что, говорят, сам Владыка прислушивался к словам существа. Остальные Повелители относитесь к собрату с недоверием и некоторым опасением, побаиваясь его взбалмошного нрава и склонности время от времени впадать в буйство.

Словом, несмотря на светлую природу, его считали синонимом непредсказуемости. Теург не был его последователем. Он не поклонялся ни Повелителю Рассвета, который олицетворял новый день, ни Господину Полудня, ответственному за равновесие, ни Повелителю Заката, что олицетворял жизнь. Никому кроме истинного Владыки, единственного Господина над всеми. Но сейчас Ноксу ничего не оставалось.

Теург медлил. Аспекты Повелителей отражали лишь малую часть их реальной личности, но и эти осколки несли в себе невообразимую силу.

Нокс резко выдохнул и зажмурился: сейчас не время сомневаться. Да и поздно. Своим неуклюжим ритуалом он уже привлек внимание Повелителя. Его присутствие ощущалось каждым атомом бессмертной души. Оставить ритуал незавершенным значило оскорбить могущественную и непонятную в мотивах сущность, привязать ее к себе.

Нокс открыл глаза, сложил руки в колдовской знак, создал руну и тихо, но отчетливо произнес:

— Явись на мой зов.

Едва слова покинули его губы, землю охватила легкая дрожь. И без того темная сень леса стала еще темнее, будто наступила безлунная ночь. Теург спешно отступил на несколько шагов. Пространство внутри созданного круга начало дрожать и искажаться под влиянием нечеловеческих эманаций. Сквозь сложную паутину линий начала просачиваться липкая тьма. Словно нечистоты она струилась сквозь землю, бесформенная и неестественная.

В воздуха повис тяжелый запах гниения. Нокс рефлекторно шевельнул рукой, желая прикрыть нос. Однако вовремя остановил себя.

Стелющаяся полуматериальная субстанция начала принимать форму. Из щупалец и потоков зловонного вещества складывались причудливые геометрические структуры. Нокс поклонился, не смея поднять головы. Дрожь земли прекратилась, однако тьма стала еще гуще.

— Так значит таков материальный миииир. Мир, в который меня призвали, — раздался гулкий, низкий голос, он не походил на человеческий ничем. Существо протяжно хмыкнуло и каким-то зловещим тоном, похожим на рык дикого зверя, произнесло несколько слов на неизвестном наречии.

— Верный слуга Того-что-Знает приветствует тебя, Повелитель Заката, — произнес Нокс так смиренно, как только мог. Он не смел поднять головы. Лишь протянул обе руки, ожидая ответа. Как и подобало в его положении.

— Хм. Верный слуга? Дерзновенный человек, что осмелился сковать меня недостойными чарами.

— Прости мне мою дерзость, Повелитель Заката. Но мы, люди, слабы и не можем призвать тебя по-другому.

— Хм. Это верно. Но я не служу никому кроме Него. Ты не волен мне приказывать.

— Я призвал тебя по тому соглашению что ты заключил с моим народом. По договору, который я прошу тебя исполнить еще раз.

— Народом? — В голосе существа сквозила скука. — Я видел бесчисленное число народов и заключал бесчисленное количество пактов. Многие из них не стоят тех слов, что были произнесены. Они недостойны моего внимания. Назови свое имя, скажи кому ты принадлежишь, человек. И я подумаю, стоишь ли ты моего времени.

— Я Нокс. И я верно служу ордену Малефикантов.

— Малефиканты? Малефиканты…, — существо протяжно зарычало. — Ах, теперь я вспомнил, — Повелитель оживился, однако понять, доволен он или нет, Нокс не мог. — Те самые люди, что противостоят созданиям Проклятого. Очень хорошо. Твой народ был честен в своем служении. У меня нет причин наказывать тебя за своеволие. Я не стану карать. Я стану слушать. Чего же ты хочешь, слуга Того-кто-Знает?