Олаф Бьорн Локнит - Мятеж четырех
Все замолчали.
– Выслушайте меня, – веско сказал граф Мораддин. – У меня есть три предположения. Во-первых, после уничтожения Небесной горы погибнет все живое на земле. В этом случае мы ничего не сможем сделать. Во-вторых, если эта тварь не погибнет, она вскоре может начать рассылать своих отпрысков во все государства, уничтожая людей. Вы сами видели, что подземных тварей расплодилось превеликое множество. Тогда нас тоже ожидает гибель. И в-третьих, Небесная гора будет сожжена в Изначальном огне, а с ней умрут все ее порождения. Если тогда и мы покинем этот мир, то можно будет предстать перед Нергалом с чистой совестью – мы сделали все, чтобы спасти нашу цивилизацию.
– Нашу – что? – не понял Конан. – Ладно, один шанс из трех – не так уж и плохо. У меня бывало и меньше. Кроме того, остается возможность удрать до обвала катакомб. Ну, Тотлант, решайся!
– Вы уже все решили за меня, – вздохнул стигиец. – Хорошо, начнем действовать немедленно. Так, Фрам, ты пойдешь со мной. На всякий случай пусть черный элайн сопровождает нас. Остальные отправятся к выходу в коридор, ведущий на шестнадцатый уровень, и ждут нас там.
– Может быть, лучше мне с вами пойти? – озабоченно спросил Конан. – Мало ли…
– Только мешать будешь, – бросил волшебник, неожиданно принявший решительный вид. – Отправляйтесь. Впоследствии придется бежать со всех ног.
Нам ничего не оставалось, как подчиниться приказу Тотланта. Быстрым шагом мы прошли к воротам, ведущим на опоясывающий зал балкон и, утроившись возле распахнутых каменных сворок, начали наблюдать за работой колдуна. Ничего особо интересного он не делал. Издалека было видно, как три маленьких фигурки – Тотлант, Фрам и зверь, называемый элайном – бегают по балкону, висящему над озером лавы, а изредка с рук мага взвивается в раскаленный воздух маленький розовый шарик, прилепляющийся к указанным гномом трещинам и углублениям. Через некоторое время все трое появились у прохода. Элайн сидел на потолке и тихонько шипел, Фрам тяжело дышал, постоянно оглядываясь на бурлящее расплавленным камнем пространство позади, а Тотлант выглядел очень уставшим.
– Уходим немедленно, – бросил волшебник. – Чем выше поднимемся, тем будет лучше для нас самих. Я расставил вокруг нижнего конуса Небесной горы огненные шары, способные расплавить породу и обрушить этого монстра вниз, в озеро. На них пока лежит сохраняющее энергию заклятье, но оно развеется не более чем через половину колокола. Соберитесь с силами – и вперед! Скоро здесь случится катаклизм, не сравнимый по силам с любым землетрясением. Эх, жаль здесь нет Тот-Амона, сына Мин-Кау!
– Зачем тебе Тот-Амон? – уже на бегу спросил Конан Тотланта. – Вот уж кого никогда не уважал!
– Сей колдун бы сумел все сделать значительно грамотнее, – ответствовал волшебник, слегка задыхаясь. – И мы бы спокойно ушли. Катастрофа случилась бы лишь после того, как все присутствующие покинули подземелья. Фрам, где лестница на пятнадцатый и четырнадцатый уровни?
…Это была воистину бешеная гонка. Впереди струился черной тенью элайн, за ним тяжело пыхтел Фрам с факелом в руке, вслед бежали остальные. Великие боги, ответьте, как моих сил хватило на то, чтобы подняться по пяти пролетам Бесконечной лестницы, прежде чем…
Я всегда считал себя довольно сильным и здоровым человеком. Или, вернее, оборотнем. Хальк, например, начал задыхаться почти сразу, и Конану пришлось подхватить его за плечи. Но я, не слишком уставая, прыгал через три ступеньки вверх по вырубленной в теле скалы лестнице, и терял силы не от нагрузки на мышцы, а от ощущения неотвратимо накатывающей опасности. Моя волчья полвина со всей отчетливостью говорила: «Если не уйдешь отсюда немедленно, то погибнешь. Заключенная в Небесной горе сила в одно мгновение превратит тебя в пепел». Однако я не хотел бросить своих друзей. Так что вырваться вперед у меня не получалось. Да, я могу спастись, но как тогда жить, зная, что погибли Конан Киммериец, граф Мораддин, Хальк или Тотлант?
– Стойте! – неожиданно для самого себя вырвался у меня этот вскрик. Спасибо моей звериной половине – именно душа оборотня подсказала, что нужно делать. – Сворачиваем направо, в туннель! Никаких вопросов, просто сворачиваем и бежим!
Я перехватил у Конана Халька, а киммериец взял за руку задыхавшегося Тотланта. Что случилось дальше – я точно не помню. Мы с Хальком ринулись вперед, по темному, воняющему падалью переходу, и тут…
Вздрогнули сами основания земли. Огненные шарики Тотланта, видимо, сработали. Сквозь все коридоры гномьих подземелий пронесся вихрь тугого горячего воздуха, отбросивший меня и Халька далеко вперед. Затряслись каменные своды, роняя на нас мелкие острые осколки, и мы вдвоем рухнули, поваленные неистовым жгучим ветром на пол коридора. Я молился всем богам лишь об одном: пусть нас не похоронит заживо. Почему-то такой смерти я боялся больше всего.
* * *
Я жив.
Одно это уже хорошо. А самое главное – я могу шевелиться, свободно двигать руками и ногами, могу дышать. Следовательно, нас не погребло под бесконечной толщей базальтовых обломков.
Так, а это что такое?
Ответ на вопрос пришел моментально.
– Велл, – из темноты послышался хриплый голос Халька. – Прекрати возить подошвой своего сапога мне по лицу!
– Прости, – буркнул я, подтягивая колени к животу и переворачиваясь набок. – Хальк, ты, что ли?
– Да, я здесь, – библиотекарь зашевелился и раздался звук падающих камешков. – Веллан, я ничего не вижу, факел погас! Где остальные?
Это был интересный вопрос. Я бы тоже очень хотел знать, куда делись Конан, Мораддин, Фрам и Тотлант. Мои воспоминания обрывались на том, как мы с Хальком резко повернули в боковой коридор, буквально вихрем пронеслись через цепочку небольших комнат и узких коридорчиков, а затем нас сбил с ног удар спрессованного разрывом воздуха. Видимо, наши друзья отстали. Постойте, кажется, позади что-то рушилось…
– И что теперь делать? – Хальк снова заворочался. – Извини, конечно, но у меня такое ощущение, что выход обратно к Бесконечной лестнице завален. Ты видишь в темноте, так встань и осмотрись!
Хальк был неправ в одном: да, я отлично вижу в ночном лесу, в темном доме или в подполе. Но в этих местах всегда имеется хоть какая-то частица света, бросающая вокруг отблески, улавливаемые моими глазами. А здесь – кромешная тьма.
– Теперь главное – не потеряться, – я встал, отряхнул с одежды каменную крошку и осторожно прошел по коридору в сторону, откуда мы прибежали. Так и есть. Через десять-двенадцать шагов пальцы вытянутых вперед рук коснулись огромной глыбы, перегородившей проход. Видимо, рухнул потолок. Когда я представил, что этот камень мог приземлиться на наши с Хальком головы, губы задрожали. Вопрос в другом – а не похоронил ли этот камешек под собой кого-нибудь из наших добрых приятелей?
Все-таки хорошо быть оборотнем. Чтобы прояснить обстановку, достаточно позвать свою звериную половину. Что я и сделал. Сейчас темно, Хальк не заметит, а кроме того, я не собираюсь превращаться в волка. Достаточно лишь сменить облик человека на тело полузверя – двуногого, но жутко безобразного чудовища. Правда, находясь в этой шкуре, я приобретаю все качества животного – отличный слух, обоняние…
Запаха смерти нет. По крайней мере, поблизости. Из щелей несет гарью, легким запахом разложения (это дохлыми гномами воняет…) и каким-то странным новым ароматом. Такой запах бывает во время грозы, когда молнии бьют совсем рядом. Откуда в подземелье запах молний? От Халька, между прочим, явственно пахнет страхом.
Ого! А вот это уже гораздо интереснее. Я приложился ухом к гладкому камню и, закрыв глаза, вслушался. Хвала богам, они живы!
«Куда подевались эти два недоумка? – камень отчетливо доносил разъяренный голос Конана. – Их что, завалило?»
Кто-то очень тихо отвечал киммерийцу. Наверное, Мораддин. Потом я расслышал, как Фрам предложил разобрать завал, но, по его словам, заниматься этим пришлось бы не меньше четырех полных дней. Еще Фрам сказал, будто они с Конаном отрезаны обрушившимся потолками от основных подземелий гномьего царства и сейчас находятся в жилых пещерах и возле складов…
– Веллан, – позвал меня Хальк. – Ты где?
– Тс-с-с, – прошипел я и летописец мигом заткнулся. Я слушал очень долго, пока не уяснил твердо: Фрам, король Конан, граф Эрде и стигийский волшебник попали в ловушку, из которой выбраться самостоятельно не смогут. А мы с Хальком без провожатых не найдем дороги наверх. Замечательная история… Остается только завыть.
Я оторвался от стены, сосредоточился, принимая обличье человека, и неожиданно сам для себя заорал от ужаса. Моего лица что-то коснулось. Оно было живым, холодным и гибким.
– Велл, что случилось? – встревожился Хальк. – Рядом враг?
Сверху послышалось знакомое шипение. Фу-у… Ну и напугал меня элайн! Оказывается, зубастая черная тварюга тоже последовала за нами с Хальком и не попала под завал.
