Пол Андерсон - Три сердца и три льва
Он яростно рубил камыши ножом. Меч он оставил в лагере. В зеркале озера отражались черные скалы и пурпурный закат, бледный месяц и первая звездочка рядом с ним. Камыши волновались и что-то шептали. С гнилой коряги, прибившейся к берегу, плюхнулась в воду семейка лягушек. Хольгер разложил на коряге удочки и стал наживлять на крючки ломтики солонины.
Ему было холодно, замерзшие пальцы плохо слушались. Сгустившиеся сумерки заставляли напрягать зрение. «А ведь я мог бы сейчас блаженствовать на Авалоне, — вдруг подумал он. — Или, на худой конец, в холме эльфов. Неужели эта дева-лебедь действительно так наивна, чтобы не понимать, к чему может привести привычка разгуливать перед мужчиной почти нагишом? Черт бы побрал всех женщин на свете! Они годятся только для одного. Меривен, по крайней мере, осознавала это».
Рука дрогнула, и крючок впился в палец. Он вырвал его и разразился бешеной бранью.
За его спиной послышался смех. Он вздрогнул, обернулся и увидел перед собой обнаженную женщину. Он не успел ничего понять, как вокруг его шеи обвились нежные руки, силы оставили его, и он начал куда-то проваливаться. И воды озера сомкнулись над его головой.
Глава 19
Полузадушенный, он сделал попытку вырваться, но тело отказывалось повиноваться, а воля куда-то исчезла. Через некоторое время он почувствовал, что его отпустили.
Он обмяк и сел. Невероятно, но он не испытывал ничего похожего на удушье. Несколько минут он сидел, приходя в себя, неподвижно. Потом оглянулся по сторонам. Вокруг был белый речной песок. Там, где из песка торчали черные камни, колыхались длинные зеленые водоросли. Зеленый, странный, как будто люминесцентный, свет позволял видеть все вокруг достаточно ясно. Из его рта вырвался рой пузырьков и умчатся вверх, как рассыпанная ртуть. Слева выплыла рыбина, медленно проплыла мимо и исчезла в зеленой мути. Он вскочил, рванулся вверх, но, потеряв равновесие, стал падать. Тело ничего не весило. Падение было медленным, как в кошмарном сне. Каждое движение встречало упругое сопротивление воды.
— Приветствую тебя, сэр Ольгер, — услышал он. Голос был прохладным и нежным. Он обернулся. Перед ним стояла женщина. Длинные зеленые волосы, как водоросли, клубились вокруг ее головы. На круглом лице с приплюснутым носом и чувственными губами светились ярко-желтые глаза. В ее теле была какая-то необыкновенная грация. «Грация рыбы», — подумал он.
— Кто… ты?..
— Не бойся, — засмеялась она. — Ты же не простолюдин, а благородный рыцарь. Еще раз приветствую тебя. — Она подплыла поближе, и он заметил, что длинные пальцы на ее ногах соединены перепонками, а ногти, как и губы, окрашены в зеленый цвет. Однако это почему-то не вызывало у Хольгера отвращения. — Прости меня за такое бесцеремонное приглашение. — Пузырьки, вылетающие из ее губ, путались в волосах и сверкали, как бриллианты. — Я должна была воспользоваться тем кратким моментом, когда на тебе не было железа и ты проклинал бога. Поверь, я не хотела тебя испугать.
— Где я, черт побери?! — взорвался он.
— На дне моего озера. Я так одинока здесь, — она взяла Хольгера за руку, и он вновь почувствовал, что от прикосновения ее прохладных пальцев стал беспомощным, как младенец. — Не бойся, ты не утонешь, мои чары охраняют тебя.
Хольгер в самом деле не испытывал затруднений с дыханием. Он чувствовал себя как обычно, разве что толща воды немного давила на грудь. Он попытался найти хоть какое-то научное объяснение этой загадки. По-видимому, магические силы создали вокруг его тела тончайшую, возможно молекулярную пленку, проницаемую для кислорода и непроницаемую для воды… Впрочем, какая разница?! Как он выберется отсюда?
— Кто тебя послал? — резко спросил он.
— Никто, — она усмехнулась и грациозно изогнулась, подняв над головой руки. — Ты не представляешь, какая скука заедает нас, бессмертных и одиноких. Как, по-твоему, быть русалке, когда к берегу ее озера судьба приводит прекрасного молодого воина с глазами как небо и волосами как солнце? Она не может не полюбить его с первого взгляда.
Он насторожился. Глаза как небо? Значит, она воспринимала его внешность такой, какой она была до превращения у Мартинуса? И скажите на милость, откуда ей известно его имя?
— Тебя послала фея Моргана! — воскликнул он.
— Какая разница? — она пожала плечами. — Пойдем ко мне, мой дом рядом. Устроим пир. А потом… — Она соблазнительно улыбнулась.
— Моргана, конечно, следила за мной. Знала, что мы идем к озеру, а потом с помощью чар устроила сцену ревности…
— О, разве тебе неизвестно, рыцарь, что ни один смертный не может быть зачарован, если он сам того не желает?
— Мне лучше знать, чего я желаю! Все, конечно, сделано по ее сценарию! Ну что ж, отлично! Сгинь, нечистая! — и Хольгер начертал знак креста.
Русалка улыбнулась своей сонной и таинственной улыбкой и покачала головой. Ее волосы заколыхались в воде.
— Слишком поздно, рыцарь. Кто попал сюда, тому отсюда не выбраться. Хочешь знать правду? Пожалуйста. Да, ее высочество госпожа Авалона повелела мне подкараулить тебя и пленить, если представится случай. И держать тебя здесь до тех пор, пока она не пришлет за тобой. А это случится только после окончания войны, которая вот-вот начнется. — Она легла на воду и опять улыбнулась. — Но есть еще одна правда. И она в том, что я, Русель, рада, очень рада, что исполнила наказ. И приложу все силы, чтобы твое пребывание здесь оставило у тебя самые приятные воспоминания.
Хольгер с силой оттолкнулся от дна, мощно загребая воду, устремился к поверхности озера. Русалка без видимых усилий с улыбкой плыла рядом. Никаких попыток удержать его. Но вдруг рядом мелькнула серая молния. У лица щелкнула зубастая пасть. Перед ним повисла уродливая морда громадной щуки. Еще одна, нет, еще десять… сто щук окружило его со всех сторон. Одна из них цапнула его за палец. Острая боль и клубящаяся в воде кровь.
Хольгер остановился. Русель взмахнула рукой, и щуки медленно отплыли и стали кружить поодаль.
Он был побежден и вернулся на дно. Русалка взяла его за руку и поцеловала укушенный палец. Рана исчезла.
— Ты останешься здесь, сэр Ольгер, — ласково сказала она. — Ты оскорбишь меня, если снова попробуешь так невежливо убежать.
— Черт побери! — только и смог он произнести. Она рассмеялась и взъерошила его волосы.
— Фея Моргана, увы, заберет тебя у меня. Но пока ты мой пленник. И я сделаю твой плен наслаждением.
— Там остались мои друзья, — хмуро сказал он.
— Без тебя они не представляют для нас никакой угрозы. Кстати, — язвительно усмехнулась она, — когда зашло убийственное для меня солнце, я понаблюдала немного за поведением одной особы из твоей компании. Сдается мне, что дева-лебедь позволит кому-то развеять ее печаль после твоего исчезновения. И если не в эту ночь, то наверняка в следующую.
Хольгер сжат кулаки. Сарацинский красавчик! А дева-птица? Куриные мозги! Клюнуть на такие приемчики?..
— Ладно, — буркнул он. — Где тут твой дом?
— О, как ты обрадовал меня, прекрасный рыцарь! Пойдем. Какие яства я для тебя приготовила! Но главное — ты не можешь и вообразить, какие наслаждения ждут твое тело здесь, где оно свободно и невесомо.
— Могу себе представить, — буркнул Хольгер.
— Разве ты не хочешь сначала снять эту ужасную одежду?
Он оглядел свой мокрый наряд и потянулся к пряжке пояса. Пальцы наткнулись на стилет Альфрика. Он на мгновение задумался, потом тряхнул головой и сказал:
— Потом. В доме. Может, она мне еще пригодится.
— Вот уж нет. Моргана разоденет тебя в меха и шелка. Но не будем, не будем думать о той минуте, когда ты должен будешь оставить меня! Идем!
Русалка умчалась вперед, как стрела. Неуклюже загребая воду, Хольгер последовал за ней. Она вернулась и со смехом закружила вокруг него. Щуки плыли следом. Их глаза блестели, как монеты.
Хольгер ожидал увидеть коралловый дворец, но дом Русель оказался иным. Круг, выложенный из белых камней, был чем-то вроде фундамента, на котором стояли, нет, из которого росли стены — длинные, колышущиеся коричневые и зеленые водоросли. Рыбы сновали сквозь них. Мелочь брызнула прочь при их появлении, а форель собралась и окружила Русель, искательно тычась мордами в ее ладони. Они прошли сквозь склизкую кисею. В доме было несколько комнат, выгороженных тем же способом. Русель ввела своего гостя в центральный зал. Здесь стоял каменный стол, инкрустированный перламутром и жемчугом и ломящийся от яств в золотой посуде. Вокруг стояли легкие изящные стулья из рыбьих костей.
— Хочу отметить, рыцарь, — улыбнулась русалка, — что благодаря помощи королевы мне удалось раздобыть для тебя даже такую редкость, как вино. — Она протянула ему круглый сосуд с узким горлышком, напоминающий реторту. — Нам придется пить прямо отсюда, иначе вода испортит драгоценную жидкость. Выпьем за наше знакомство.
