Лорен Кейт - Падшие
Люси представила себе Даниэля, арестованного ни за что, и это ей не понравилось. Ей нравилось еще меньше то, что согласно своду правил "Меча и Креста", его жизнь здесь включала в себя не больше, чем этот самый список мелких правонарушений. Эта тонкая папка с единственным анкетным листком — это все что было известно о Даниэле.
— Должно быть что-то еще, — сказала она.
Они услышали шаги над головой. Люси и Пенни посмотрели на потолок.
— Это в главном офисе, — прошептала Пенни, рукавом свитера смахнув пыль с кончика носа. — Это может быть кто угодно, но ты не пугайся, сюда очень редко спускаются, и никогда по субботам. Поверь мне.
Секундой позже, дверь архива приоткрылась, и они увидели как свет, проникнув из вестибюля, осветил лестницу. Стук каблуков приближался. Люси почувствовала что Пенни ухватив ее за рубашку сзади, тянет ее обратно к дальней стене позади картотеки. Они ждали, затаив дыхание и сжимая папку с личным делом Даниэля в руках. Похоже они попались.
Люси зажмурилась, ожидая самого худшего когда навязчивый, мелодичный ритм заполнил комнату. Кто-то пел.
— Дууу-да-да-да-дуу, — тихо напевал женский голос. Люси вытянула шею между двумя коробками и увидела худую пожилую женщину с маленьким фонариком, прикрепленным к обручу на ее лбу, как обычно их носят шахтеры. Мисс София. Она несла в руках две большие коробки, стоящие одна на другой, поэтому все, что могла разглядеть Люси, — был ее лоб и ореол светящихся серебристых волос. Ее легкие шаги создавали впечатление, что коробки были наполнены невесомыми перышками, а не тяжелыми папками.
Пенни больно сжимала руку Люси, пока они смотрели, как Мисс София аккуратно ставила коробки на пустое место на ближнем стеллаже. Затем она достала ручку и записала что-то в своем блокноте.
— Еще пара, — сказала она, и что-то пробормотала себе под нос, так тихо что Люси не смогла разобрать слов. Секундой позже, мисс София уже вышла за дверь и скользнула вверх по лестнице, уйдя так же внезапно как и появилась. Звук шагов слышался еще лишь мгновение.
Когда дверь за ней закрылась, Пенни громко выдохнула. — Она сказала, что есть еще. Она возможно вернется.
— И что нам теперь делать? — спросила Люси.
— Ты сейчас поднимешься наверх по лестнице, — скомандовала Пенни, — Наверху поверни налево и ты сразу же окажешься в главном офисе. Если кто-то увидит тебя, можешь сказать, что искала ванную комнату.
— А ты?
— Я положу дело Даниэля на место и буду ждать тебя на трибунах. Мисс София не станет ничего подозревать, если увидит только меня. Я бываю здесь внизу так часто, словно здесь моя вторая спальня.
Люси взглянула на дело Даниэля с небольшой ноткой сожаления. Она еще не была готова уйти. Как раз, когда она все же уговорила себя проверить дело Даниэля, она подумала, что было бы неплохо увидеть и дело Кэма. Даниэль был таким загадочным и, к сожалению, таким же было и его дело. Кэм же, с другой стороны, казался очень открытым и эдакая "душа нараспашку", словно специально хотел ее в этом убедить. Люси стало интересно, что же на самом деле он может скрывать от нее. Но лишь один взгляд на серьезное лицо Пенни сказал Люси, что у них совсем не осталось времени на приключения. Пора было спасать свои шкурки.
— Если здесь есть еще что-то о Даниэле, мы обязательно это найдем, — заверила ее Пенни, — Мы просто продолжим поиск в другой раз. — Она немного подтолкнула Люси к двери. — Да иди же.
Люси быстро прошла до конца темного коридора, а затем толкнула дверь на лестницу. Воздух на нижней лестничной площадке был все еще влажным, но по мере того, как она поднималась вверх он становился все чище. Когда она достигла верха лестницы ей даже пришлось поморгать и потереть глаза, чтобы снова привыкнуть к яркому солнечному свету, наполнившему вестибюль. Она обогнула угол и прошла через белые двери в главном вестибюле. Там она застыла от удивления.
Два черных сапога с обитыми железом каблуками, скрещенные в лодыжках, торчали из телефонной кабинки, выглядело это устрашающе. Люси поспешила к двери, надеясь проскользнуть незамеченной, когда поняла, что хозяйкой этой экстравагантной обувки, а заодно, и леггинсов, своим рисунком напоминавших змеиную кожу, была Молли. В руке она держала уже знакомую крошечную серебристую камеру. Она подняла глаза на Люси, повесила трубку, и уперев руки в бока и притопнув ногами по полу, произнесла:
— Почему ты выглядишь такой виноватой, мисс Мясной Рулет? Позволь мне угадать. Ты до сих пор не прислушалась к моему совету держаться подальше от Даниэля?
Такая манера поведения а-ля «я-здесь-злой-монстр» должна была иметь веские основания. Но Люси они были неизвестны. Молли не могла знать, где сейчас была Люси. Она также ничего не знала о самой Люси. И сегодня у нее не было причины злиться на нее. С первого дня в этой школе, Люси ничего плохого Молли не делала, кроме попыток держаться от нее подальше.
— Ты уже забыла, что за ад ты устроила, когда в последний раз пытались навязать себя парню, который не был в тебе заинтересован? — Голос Молли резал как нож. — Как там его звали? Тейлор? Трумэн?
Тревор. Как Молли узнала о Треворе? Это был ее самый большой, темный секрет. Единственная вещь, которую Люси хотела, нет, ей это было необходимо, удержать в тайне в "Мече и Кресте". Теперь же не только это Олицетворение Зла все знает об этом. И она не постеснялась завести разговор об этом, так грубо и бесцеремонно, в центре главного вестибюля.
Как такое было возможно? Или Пенни соврала, что Люси была не единственным человеком, которого она посвятила в секреты архива? Было ли какое-то другое объяснение? Люси прижала руку к груди, чуствуя себя совсем больной и слабой… и почемо-то снова виноватой, такой какой она чувствовала себя в ту ужасную ночь.
Молли склонила голову. — Наконец-то, — произнесла она с облегчением. — Что-то начало доходить до тебя. — Она повернулась спиной к Люси и пинком открыла входную дверь. Затем, как раз, когда она уже собиралась выйти, она обернулась и опять взглянула на Люси. — Так что не делай с нашим дорогим старичком Даниэлем то, что ты сделала с, как там его имя, Кэпиш?
Люси поймала себя на том, что идет вслед за ней. И в ней кипит желание объяснится, потом она поняла, что наверняка сломается, если все же пытается это сделать сейчас. Эта девочка могла быть слишком жестокой. В распахнутые двери Люси видела как к Молли, как только та добрела до стадиона, с верхних трибун спустилась Габби. Они были слишком далеко, и Люси не могла разобрать выражения их лиц, когда они обернулись и обе поосмотрели на нее. Белокурая головка с длинным конским хвостом склонилась к черной, подстриженной под эльфа — самый отвратительный разговор тет-а-тет виденный Люси до сих пор.
Она сжала свои вспотевшие ладони в кулаки, воображая Молли, рассказывающую о Треворе Габби, которая немедленно убежит, чтобы передать новость Даниэлю. Думая об этом, она не заметила, как боль зародившаяся в кончиках пальцев распространилась на всю руку, а затем растеклась и в груди. Даниэля, возможно и упрятали сюда лишь за то, что он зевал по сторонам, ну и что из этого? Его криминальная история было ничем по сравнению с тем, за что сюда попала Люси.
— Береги голову! — окрикнул ее чей-то голос. Такой возглас всегда означал неприятности для нее. Боковым зрением она смутно различила размытые очертания какого-то спортивного снаряда стремительно приближающегося к ее голове с правой стороны. Она вздрогнула, ослепленная ярким солнцем. Она почти ничего не видела, и поэтому не успела даже закрыть лицо, перед тем как почувствовала сильный удар по голове и услышала громкий звон в ушах.
— Ай.
Это был футбольный мяч Роланда.
— Отличный пас! — крикнул ей Роланд, когда мяч уже, отскочив от нее, вернулся к нему. Как будто она специально отбила его. Она потерла лоб и сделала несколько неуверенных слабых шагов.
Чья-то рука коснулась ее запястья. Ощущение обжигающего тепла заставило ее ахнуть. Она посмотрела вниз на загорелые пальцы, затем вверх в глубокие серые глаза Даниэля.
— Ты как, в порядке? — спросил он.
Когда она кивнула, он выгнул бровь. — Если тоже хочешь играть в футбол, могла бы сказать, — пошутил он, — Я был бы рад объяснить тебе некоторые тонкости игры. Например, такие как использование наименее хрупких частей тела, чтобы отбить удар.
Он отпустил ее запястье и Люси подумала, что теперь он наверно погладит ее по ушибу на лбу. На секунду, она замерла, затаив дыхание. Затем она разочарованно выдохнула, когда поняла что он поднял руку чтобы откинуть свои волосы, упавшие ему на глаза.
И тут Люси поняла, что Даниэль подшучивал над ней. А почему бы нет? На ее лбу наверняка краснел отпечаток футбольного мяча.
Молли и Габби до сих пор смотрели, но теперь и на Даниэля, недовольно скрестив руки на груди.
