Анна Невер - Обжигающий след
Она сделала вид, что рассматривает носки ботинок.
— Позвольте я не буду отвечать на вопрос?
— Нет-нет, — вэйн приподнял руку с тростью. — Вы же не оставите меня сгорать и дальше от любопытства? Меня трудно обидеть, так что не стесняйтесь.
— Я не разделяю всеобщей радости от некоторых разработок вэйноцеха, — аккуратно сказала Тиса.
— Каких именно? — поднял брови Филипп.
— Пилюли для животных. Я нахожу жестокость в том, что лошадей, например, принуждают бежать весь день без отдыха благодаря этому чудо-, а скорее — чудовищному средству.
Тиса взглянула на погодника. Тот по-прежнему улыбался, словно она только что ему комплимент сказала.
— Но вы же помощница лекаря, — подумав, сказал вэйн. — И знаете, что силуч на людей оказывает такое же действие. Это вам не кажется преступлением?
— О нет, — не согласилась она. — Силуч поэтому-то и редко принимают, опасаясь обратной реакции. И здесь есть разница: человек сам решает, пить ему зелье или не пить. У животных же никто согласия не спрашивает, их просто пичкают пилюлями без разбора. А что потом с ними происходит?
— Значит, вы согласны, что это вопрос морали?
— Нет. Я считаю, Вэйновий должен ввести свод ограничений по продаже и использованию этих средств, а не предоставлять их в общее использование, полагаясь на совесть покупателя.
Вэйн свел брови на переносице.
— А вы правы, Тиса Лазаровна, — неожиданно согласился он. — Это правильно. Полностью с вами согласен. Даже больше: я подам петицию по данному вопросу в Вэйновий, как только буду снова в Крассбурге.
Она не верила своей маленькой победе. Неужели Филипп так хорошо понял ее?
— О, это было бы просто замечательно! Спасибо! — воодушевленная, тронула вэйна за рукав.
Гладкие губы растянулись в улыбке, на щеках мужчины нарисовались обаятельные ямочки.
— Не стоит благодарности, Тиса Лазаровна! — он положил ладонь на ее руку. — Это все, что вам не нравилось в вэйнах? — спросил лукаво. — Или еще что-то есть?
Войнова увидела запонки на манжетах и высвободила руку.
— Я считаю, что вэйнам все в жизни достается слишком легко, — она отвела глаза на глинобитный домик с соломенной крышей. — И что некоторые из вас дают советы людям, не задумываясь о последствиях, не понимая, что вмешиваются в их судьбы. На этом все. Что скажете?
— О, я и здесь надеюсь хоть толику оправдаться перед вами, — взмахнул тростью Филипп. — Насчет вашего первого упрека — в чем-то вы совершенно правы. Да, у нас статус в обществе. Но как он достается!
Колдун возвел глаза небу — синие к синему.
— Способности ведь еще не всё. Вэей еще надо научиться управлять. А это, скажу вам, ох как нелегко. Мне и по сей день учеба и экзамены в кошмарах снятся. Училище — не лучше острога, только вместо надсмотрщиков — профессора. Я каждый день мечтал сбежать оттуда. Так-то достается статус, — тоном обиженного младенца произнес мужчина. — Что касается второго обвинения, то я ни в чьи судьбы, кроме своей, не вмешивался и не собираюсь, — тряхнул он чубом. — Мой дядюшка по папиной линии, Карп Онуфриевич, — вот кто действительно вмешивается. Но я за него не в ответе. Он служил в управе ССВ до выхода в отставку. Слышали, наверное, о спецстраже. Хотел и меня в Вемовейское училище отправить. Хорошо, ма вмешалась. Какой из меня боец? Вэя упаси. Я и скип-то в руках не держал, — добавил он, махнув тростью. — Так что, я хоть немного оправдался перед вами? Какое облегчение, — наигранно выдохнул вэйн в ответ на благосклонный кивок девушки.
Тиса же поняла, что невысказанный вопрос начинает жечь ее изнутри.
— Филипп Дронович, — начала она.
— Для вас просто Филипп, — поправили ее.
— Филипп… я бы хотела вас кое о чем спросить. Личном.
Мужчина с любопытством взглянул на девушку.
— Да, конечно. Прошу вас.
— Даже не знаю, с чего начать. Меня мучают сны.
— Кошмары? — подсказал Филипп, кивнув.
— Нет. Это другие сны. Видения… — Собралась с духом, чтобы произнести это вслух: — Я видящая.
— Видящая? Esto Intago? Хотите сказать, вы видите настоящее на расстоянии? — недоверчиво уточнил вэйн.
— Именно. В основном знакомых, иногда животных.
— Животных? — приподнял брови собеседник.
— Да. Недавно я видела стаю волков.
— Какая редкость!
Колдун окинул девушку удивленным взглядом.
— Если все, что вы мне сказали, правда, то у вас сильный дар. Великолепно! Чаще видящие улавливают лишь себе подобный объект, то есть человек видит человека. И очень редко когда человек видит, например, животных, оборотней или драконов. Такие видящие в Вэйновии наперечет. Вас можно поздравить, — восхитился вэйн.
Глаза его заблестели. Он тронул девушку за локоть.
— Тиса Лазаровна, вам необходимо ехать в Крассбург! Вас примет любая школа для одаренных.
— Филипп Дронович, вы меня неправильно поняли, — замотала она головой. — Я не хочу учиться. Я хочу избавиться от этого.
— Как избавиться?
— Мне не нужен этот дар.
— О, святая Вэя! — охнул наместный. — Да это же кощунство!
— Вы сможете мне помочь? — спросила нетерпеливо.
Колдун на какое-то время замолчал, буравя ее взглядом.
— Вы странная девушка, Тиса Лазаровна. Вижу, что отговаривать вас не имеет смысла.
— Вы правы.
На перекресток вывернула коляска. Войнова с досадой заметила, кто в ней сидит, хотя разинутый от удивления рот Анфисы, несомненно, порадовал. Лопухина зашушукалась со своими подружками, кидая в сторону капитанской дочери гневные взгляды. Коляска остановилась.
— Какая приятная встреча! — протянула красотка, слащаво улыбаясь вэйну.
Тот снял цилиндр и поклонился, приветствуя девушек.
— Не более приятная, чем мне, милые барышни.
— Филипп! Вы помните, что папа ждет вас вечером играть в карты? — Лопухина жеманно повела плечиком.
— Конечно помню. Буду пренепременно, Анфиса Флоровна.
Когда коляска отъехала, Тиса вернулась к разговору.
— Так вы мне поможете? — повторила она свой вопрос.
— Ко мне еще никто не обращался с подобной просьбой, — признался вэйн. — Но я не могу отказать вам в помощи, Тиса Лазаровна. Ведь вы — самая удивительная девушка из всех, кого я встречал, и интереснейший собеседник, — он поцеловал ей руку.
— Спасибо! — радостно воскликнула она, ощущая тепло мужской ладони через тонкую кожу белых перчаток.
Вэйн погладил большим пальцем ее кисть.
— Какая любопытная вещица. Вы позволите взглянуть на ваши часики? — брови погодника приподнялись.
Тиса подавила желание спрятать руку. Филипп поднес к глазам запястье с часами.
— Какой раритет, — пробормотал восхищенно. — Это работа не вэйноцеха, похоже на произведение старой гильдии мастеров. Какая красота, какое изящество исполнения. — Колдун простер ладонь над часами. — Странно, вэю почти не ощущаю. Видимо, заряд наклада слабый, нужна подпитка.
— Вы можете их… оживить?
— Подпитать, — поправил он. — Даже не знаю, тут нужно смотреть наклад. Каково их действие?
На ее молчаливое пожатие плечами мужчина рассмеялся.
— Право, Тиса Лазаровна, вы кладезь сюрпризов. Сначала узнаю, что вы видящая, но дар вам не нужен. Теперь — что вы владелица редких вэйночасов, предназначение которых вам неизвестно. Вы просто загадка!
Колдун все же сподобился смутить ее своей откровенностью.
— Если вы мне дадите эту вещицу, я обещаю понять, что с ней не так, — предложил он. — Мне и самому любопытно взглянуть, наверняка на крышке есть клеймо.
Глаза блеснули. Пальцы в белой перчатке коснулись часов.
— Нет, спасибо, — она осторожно отняла руку. — Пожалуй, мне это не так важно. Я не буду вас утруждать.
— Как желаете, — разочарованно отступил погодник.
— Но буду вам очень благодарна, если избавите меня от моих видений.
— Скажу честно, я не располагаю подобными знаниями, — признался Филипп. — Но обещаю сегодня же переворошить все свои книги. Может быть, найду в них то, что вас интересует. — Ему благодарно улыбнулись. — Давайте встретимся завтра в сквере у храма, скажем, в четыре часа, — предложил он.
Тиса согласилась.
Весь вечер она пребывала в приподнятом настроении, даже предстоящий отказ на предложение Витера отошел на второй план и не волновал, как прежде. Старшина сейчас состоит в станице на одной из сторожевых башен, значит, в ближайшие два дня неприятного разговора опасаться не стоит. А завтра, возможно, она обретет свободу от видений!
* * *Без четверти четыре Тиса ожидала вэйна у входа в сквер. Рядом манила присесть удобная лавка, но она не обращала на нее внимания. Пробили колокола храма, распугивая стаю голубей со звонницы. Спустя пять минут прибыла одноколка с уже знакомым кучером. Филипп направился к девушке с извиняющейся улыбкой на губах. Опять в новом сюртуке, на этот раз — темно-вишневого цвета. Похоже, под гардероб столичному гостю Тонечка выделила отдельную комнату.
