Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Тот хмуро взглянул на грязно-черные камни, но не нашел в них ничего подозрительного.
— А что там? — он указал на шкатулку.
— Это мои вещи, — твердо ответил Александр. Он подумал, что сейчас могут возникнуть проблемы. Но келлуанин разрешающе кивнул чернокожему охраннику.
Потирая горло, тот отступил в сторону, освобождая проход. В прихожей прямо на полу возле раскрытого сундука трое писцов раскладывали по кучкам папирусы Повелителя смерти. Проводив взглядом юношу и его спутника, они вернулись к прерванному занятию. До Александра донеслось тихое: "Мститель Сета".
Солнце еще не скрылось, но в обеденном зале уже ярко горели все светильники. За столом с серебряным кувшином и тремя стеклянными кубками в хозяйском кресле восседал молодой мужчина в ослепительно белом платье, с диадемой поверх короткого парика из человеческих волос, с золотым ожерельем и множеством драгоценных амулетов на широкой груди. Справа от него, блистая выбритым черепом, расположился Небраа, даже не взглянувший на вошедших. Слева какой-то начальник в белом платье, но с украшениями победнее. У стены стоял еще один стражник в одежде писца, окинувший юношу цепким, внимательным взглядом.
— Я много о тебе слышал, чужак, — сказал вельможа в кресле. — Говорят, ты называешь себя "Мстителем Сета"?
— Врут, господин, — покачал головой Алекс. — Я никогда себя так не называл.
— Это ты лжешь, чужак! — вскричал мужчина, расположившийся слева от набольшего начальства. Он сидел неестественно прямо. На бледном лице яростью горели прищуренные глаза. — Мы нашли папирус с такой подписью рядом с убитыми у старого храма Баст.
— Эти люди напали на меня, я защищался, — ответил юноша, смело глядя на царедворца. — Да, я их убил. Но ни о каких папирусах ничего не знаю. Я даже не умею читать.
— Действительно, господин Раату, — проворчал Небраа, первый раз посмотрев на Александра. — Откуда дикарю знать священное искусство письма.
"Еще неизвестно, кто из нас дикарь, толстая обезьяна", — с раздражением подумал парень, но его лицо при этом сохраняло самое безмятежное выражение.
— Но люди говорят…, — начал главный инспектор.
— Он не может отвечать за людей, — пресек дискуссию Джедефмоот. — Что тебе известно о Повелителе смерти?
— Немного, господин, — пожал плечами Алекс. — Человек, самозвано присвоивший себе столь грозный титул осквернил старинное кладбище храма Сета, устроив в гробницах тайные убежища, где совершал множество гнусных преступлений. Но об этом лучше расскажет Гернос. Он единственный из оставшихся в живых слуг, кто может говорить. Или госпожа Анукрис. Она тоже встречалась с Повелителем смерти.
Знатный келлуанин бросил быстрый взгляд на евнуха, проскользнувшего вслед за Александром и безмолвно застывшего у колонны. Услышав, что речь зашла о нем, Гернос быстро упал на колени. Но Джедефмоота он пока не интересовал.
Вельможа, усмехаясь, посмотрел на хмурого первого пророка.
— Ты отправился на кладбище, чтобы освободить супругу мудреца Небраа?
— Нет, господин, — покачал головой юноша. — Я даже не знал, жива она или нет.
— Как ты узнал о том месте?
— Это долгий рассказ, господин.
— Я никуда не спешу, — благожелательно улыбнулся вельможа. — И хочу знать все, что с тобой случилось со дня прибытия в Абидос.
Алекс огляделся. Но никто и не подумал предложить ему сесть. Пожав печами, юноша шагнул на циновку и уселся прямо на пол, положив рядом сумку. В двух словах упомянув о своем счастливом проживании в доме Тусета, он подробно описал день убийства Нефернут. При этом Александр смотрел на украшенные серебром сандалии Джедефмоота и не слишком напрягал голосовые связки.
— Чего ты шепчешь себе под нос!? — раздраженно вскричал царедворец. — Ничего не слышу!
— Горло пересохло, господин, — развел руками рассказчик.
— Принесите ему пива! — скомандовал вельможа. — И дайте какой-нибудь табурет.
Глотнув свежего пивка, Александр уселся на табурет и продолжил свое эпическое повествование.
Он честно рассказал, что узнал о смерти Нефернут от Анукрис, которая встретила его раненого у канала. Но не стал уточнять, как попал в храм Баст и даже не заикнулся о тайнике.
Сознаваясь в убийстве тюремного сторожа, Алекс ни словом не упомянул об участии супруги Небраа в той операции. После чего честно признался в краже посоха второго пророка из храма Сета и рассказал об обнаружении тайника. Не скрывая, поведал о своих приключениях в городе, забыв упомянуть о любовниках, устроивших свидание в доме Тусета. А о событиях, произошедших после ареста Анукрис, рассказал все без утайки. Подробно остановившись на том, как Мерисид пришла в голову идея вывести Небраа из города на корабле паломников. И лишь слегка "подправив" истинные обстоятельства смерти гвардейцев сепаха у храма Баст. По словам Алекса, ему просто необыкновенно повезло, когда один из воинов в темноте ударил своего товарища копьем.
— Если бы не эта удача, мы бы с вами сейчас не разговаривали, господин, — улыбнулся юноша.
— Боги хранят тебя, чужак, — хмыкнул Джедефмоот. — Но почему ты решил идти в Уразские каменоломни?
— Надо было скрыться из города, — объяснил Александр. — Я же понимал, что после такого убийства меня будут искать очень тщательно. А еще хотелось сообщить госпоже Анукрис, что супруг жив и сделает все для её освобождения.
Вельможа иронически хмыкнул и взглянул на первого пророка. Тот давно уже не смотрел в сторону рассказчика, вертя в руках стакан на треть наполненный вином. Недовольная физиономия Раату ясно показывала, что он не верит ни одному слову юноши.
Вот только его это нисколько не волновало. Не называя ни одного имени, он рассказал, как добрался до Уразского оазиса и обнаружил отсутствие Анукрис в списках каторжан.
— Я понял, что меня обманули, — нахмурился Алекс. — И решил вернуться.
— Зачем? — быстро спросил вельможа.
— Я надеялся, что господину Небраа удалось доказать нашу невиновность, — пояснил юноша. — Мне очень не хочется считаться убийцей беззащитных стариков и женщин.
Джедефмоот хмыкнул, а Александр вдруг стал чувствовать себя очень неуютно. Пиво, которое он пил весь день, стало проситься наружу.
Стараясь не думать об этом, в двух словах объяснил, как удалось выяснить судьбу Анукрис, и перешел к описанию операции по освобождению пленников из подземелий Повелителя смерти. Еще по пути из подвала они с Герносом договорились о том, что следует говорить, а о чем лучше помалкивать. По словам Алекса получалось, что слуги подняли восстание, перебили восемь стражников, но и сами потеряли четверых.
— Почему вы не похоронили этих людей, как полагается, чтобы их души попали в царство Осирса? — нахмурился вельможа. — А вместо этого устроили пожар, отчего все подземелье обрушилось! Не так ли?
— Да, господин, — подтвердил стоявший у стены писец с мечом. — Без множества рабочих эти тела теперь не отыскать.
— Я понимаю свою вину, господин, — покаянно вздохнул юноша. — Но мы не знали, что справедливость восторжествовала, и злодей Моотфу схвачен, поэтому очень торопились.
— Только это тебя и извиняет, чужак! — громко проворчал Небраа.
Все время, пока Александр изображал из себя былинного Баяна, евнух, потихоньку отползший за колонну, стоял, вытирая полой куртки вспотевшее лицо, судя по выражению которого, он оказался ошарашен услышанной историей не меньше остальных слушателей.
Наконец, сиятельное начальство соизволило обратить внимание и на него.
— Это тот самый слуга, что тебе помогал?
— Да, господин, — подтвердил юноша. — Без его помощи мы бы не смогли проникнуть в подземелье.
— Он говорит? — поинтересовался Раату. Алекс обратил внимание, что во время разговора он сидел неестественно прямо и словно боялся пошевелиться.
— Тот, кто называл себя Повелителем смерти, отрезал языки не у всех слуг, — пояснил парень.
— Тогда пусть сам все расскажет! — раздраженно перебил его Джедефмоот.
Евнух сделал несколько шагов и опустился на колени.
— Как тебя зовут? — поинтересовался вельможа.
— Гернос, господин.
— Ты не келлуанин? — удивился Небраа.
— Я родом из Нидоса, господин, — ответил евнух. — Еще мальчиком меня похитили работорговцы.
— Почему у тебя не отрезан язык как у всех? — подозрительно щурясь, поинтересовался главный инспектор.
— Я прислуживал Повелителю смерти в покоях, — сказал, как условились, Гернос. — Были и еще слуги, кто мог говорить.
— Где они? — живо заинтересовался Джедефмоот.
— Погибли, господин, — вздохнул евнух.
Первый пророк взялся за кувшин и стал наливать себе вина. И тут Александр понял, что рискует либо умереть от разрыва мочевого пузыря, либо сильно опозориться в глазах очень важных людей. Громко кашлянув и привлекая к себе всеобщее внимание, он сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.
