Джордж Мартин - Буря мечей
Сир Осмунд Кеттлблэк подал Клигану тяжелый дубовый щит с черным железным ободом. Гора продел левую руку в лямки, и Тирион увидел, что собаки Клиганов замазаны и поверх них нарисована семиконечная звезда, под которой андалы, переплыв Узкое море, победили Первых Людей и их богов. Очень благочестиво, Серсея, но сомневаюсь, что боги обратят на это внимание.
Расстояние между противниками составляло пятьдесят ярдов. Принц Оберин преодолевал его быстро, сир Григор медленно и зловеще. Это не земля дрожит под его шагами, говорил себе Тирион. Это стучит мое сердце. Когда между ними осталось всего десять ярдов, Красный Змей остановился и громко спросил:
— Тебе сказали, кто я?
— Мертвец, — проворчал сквозь зубы Клиган, продолжая надвигаться на него.
Дорниец отступил вбок.
— Я Оберин Мартелл, принц Дорна. — Гора повернулся, чтобы не терять его из виду. — Принцесса Элия была моей сестрой.
— Кто-кто?
Оберин сделал выпад копьем, но Григор принял удар на щит и сам ринулся на принца. Дорниец отскочил, невредимый, и копье его снова метнулось вперед. Клиган рубанул по нему, но Мартелл отдернул копье и опять нанес удар. Металл скрежетнул по металлу — это наконечник копья проехался по панцирю Горы, порвав камзол и оставив яркую царапину на стали.
— Элия Мартелл, принцесса Дорнийская, — прошипел Красный Змей. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей.
Сир Григор с рычанием взмахнул мечом, целя принцу в затылок, но тот без труда увернулся.
— Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей.
— Ты болтать пришел или драться?
— Я пришел, чтобы услышать твое признание. — Копье скользнуло к животу Горы. Григор рубанул мечом, но промахнулся. Копье плясало вокруг меча, как змеиный язык, шмыгая то вверх, то вниз, метя в пах, в щит, в глаза. Гора по крайней мере — очень большая мишень. Принц не промахнулся ни разу, хотя ни один из его ударов не мог пробить панцирь Григора. Дорниец продолжал описывать круги, то делая выпады, то отскакивая назад, вынуждая громадного рыцаря все время поворачиваться в его сторону. Клиган постоянно терял его из виду — узкая глазная прорезь сильно ограничивала поле его зрения. Оберин хорошо пользовался и этим, и длиной своего копья, и собственным проворством.
Казалось, что все это продолжается очень долго. Они кружили по двору, и меч Клигана со свистом рассекал воздух, а копье Оберина тыкало его то в руку, то в ногу, то в висок. Щит Клигана тоже получал свою долю ударов. В одном месте из-под звезды показалась собачья голова, в другом — голый дуб. Клиган время от времени издавал рычание или ругался, но большей частью дрался в угрюмом молчании.
В отличие от Оберина Мартелла.
— Ты изнасиловал ее, — твердил принц в промежутках между ударами. — Ты изнасиловал ее, — говорил он, уворачиваясь от убийственного взмаха меча. — Ты убил ее детей, — выкрикивал он, и его копье тыкалось в горло гиганта, со скрежетом царапая латный ворот.
— Оберин играет с ним, — сказала Эллария Сэнд.
Дурацкая игра.
— Гора немного великоват для игрушки, — ответил ей Тирион.
Зрители дюйм за дюймом придвигались к бойцам, чтобы лучше видеть. Королевские гвардейцы пытались оттеснить зевак назад своими большими белыми щитами, но тех было несколько сотен, а рыцарей в белой броне — только шестеро.
— Ты изнасиловал ее. — Оберин отразил копьем свирепый удар врага. — Ты убил ее. — Он ткнул в глаза Клигану, заставив того отшатнуться назад. — Ты убил ее детей. — Копье скользнуло вниз, оцарапав панцирь Горы. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. — Копье на два фута превышало длиной меч Клигана — более чем достаточно, чтобы не подпускать Гору близко. Клиган каждый раз норовил рубануть по древку, но с тем же успехом он мог бы пытаться отсечь крылья у мухи. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. — Григор кидался в атаку, как бык, но Оберин отскакивал вбок и заходил ему за спину. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей.
— Замолчи. — Сир Григор как будто стал двигаться немного медленнее, и меч его взлетал уже не так высоко. — Закрой свой поганый рот.
— Ты изнасиловал ее. — Принц отступил вправо.
— Хватит! — Григор, сделав два огромных шага, опустил меч на голову Оберина, но дорниец отскочил назад.
— Ты убил ее.
— ЗАТКНИСЬ! — Клиган ринулся вперед — прямо на копье, которое с мерзким скрежетом проехалось по правой стороне его груди. Внезапно он оказался достаточно близко для удара, и его меч описал сверкающую дугу. Толпа издала дружный вопль. Оберин увернулся от первого удара и бросил бесполезное сейчас копье. Второй удар он принял на щит. Раздался режущий уши грохот металла о металл, и Красный Змей пошатнулся. Григор с ревом напирал на него. Этот слов зря не тратит — просто ревет, как бык. Оберин уже не отступал — он бежал от огромного меча, свистящего совсем рядом с его грудью, его руками, его головой.
Позади у него была конюшня, и зеваки, вопя и толкаясь, спешили убраться с его дороги. Один оказался у принца за спиной. Гора нанес очередной удар, вложив в него всю свою силищу. Красный Змей отшатнулся вбок и упал. Злосчастный конюх вскинул руки, защищая лицо, и меч пришелся ему между плечом и локтем.
— Заткнись! — взревел Гора, услышав крик несчастного. Он рубанул еще раз, и верхняя часть головы конюха пролетела через двор, разбрызгивая кровь и мозги. Зрители внезапно утратили всякий интерес к вине или невиновности Тириона Ланнистера, судя по тому, как резво устремились они со двора.
Красный Змей между тем уже вскочил на ноги и подобрал копье.
— Элия, — крикнул он Клигану. — Ты изнасиловал ее. Ты убил ее. Ты убил ее детей. А теперь назови ее имя.
Гора повернулся к нему, забрызганный кровью с головы до пят.
— Ты слишком много болтаешь. У меня от тебя голова болит.
— Я хочу, чтобы ты произнес ее имя. Ее звали Элия Дорнийская.
Гора, презрительно фыркнув, двинулся к нему… и в тот миг солнце пробилось из-за низких облаков, застилавших небо с самого рассвета.
Солнце Дорна, подумал Тирион, однако Клиган первым успел стать так, чтобы оно светило ему в спину. При всей своей тупости он был наделен безошибочным воинским чутьем.
Красный Змей присел, щуря глаза, и снова сделал выпад копьем. Клиган рубанул по нему, но это был только финт, и он, потеряв на миг равновесие, качнулся вперед.
Оберин наклонил свой щит, и солнце, отразившись от полированного золота и меди, ударило в глазную прорезь врага. Клиган, защищая глаза, поднял собственный щит, и копье молниеносно устремилось в щель между панцирем и ручными латами — под мышку. Острие пробило кольчугу и вареную кожу, и Оберин тут же выдернул его назад.
