Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.
"Гарри", - тихонько позвала его Гермиона. - "Тебе плохо?"
"Я только что убил, наверное, больше двух десятков человек, Гермиона", - Гарри закрыл глаза. - "Мне не может быть хорошо".
Он так устал за этот день, что готов был уснуть прямо здесь, на лестнице, не снимая доспехов. Но какое-то странное чувство ему мешало, словно он забыл что-то очень важное, и теперь это воспоминание силилось прорваться наружу. Он наморщил лоб.
"Где сэр Кэдоген?"
"Его пока не нашли", - сумрачно сказал Рон. - "Жаль этого хвастуна, он действительно оказался хорошим воякой. Алистер сказал, что он славно сражался. Алистер, кстати, жив, и наши ребята почти все оказались живы!"
"Это-то и странно", - пробормотала Гермиона, недоуменно нахмуриваясь. - "Я думала, что в этой мясорубке никто из нас не уцелеет, а наоборот, погибли только здешние обитатели Хогвартса, а наши все остались живы. Точно чья-то рука хранила нас. Непонятно..." - задумчиво добавила она.
"Чего тут непонятного? Мы просто оказались куда выносливей, чем думали сами. Я и сам-то думал, что мы потеряли почти всех, но когда вы с Джинни и мисс Валери внесли Грааль..." - добавил Рон, с восхищением глядя на Гермиону, и негромко пробормотал. - "Я уж боялся, что ты... что с тобой что-то страшное..."
"Не надо, Рон" - тут же выпустила иголки Гермиона.
"Прости, я не хотел", - Рон весь сжался. - "Прости меня..."
"Это я должна просить у тебя прощения", - ядовито сказала Гермиона. - "Я там наверху навешала хороших оплеух твоей пассии". - Брови Рона начали изумленно подниматься. - "Профессор Эвергрин связала ее и сложила там наверху. Если хочешь узнать, почему я это сделала, то подробности можешь узнать у Джинни. Или у мисс Эвергрин; она, конечно, пришла позже, и не видела, как твоя стерва убила леди Эдит, но..."
"Гермиона!" - шокировано завопил Рон.
"Что?" - сухо спросила девушка.
"Что ты сказала?!"
"Я сказала, что твоя стерва убила человека", - нетерпеливо повторила Гермиона. - "Если тебя интересуют подробности, то она это сделала для того, чтобы Грааль достался ей одной, а тебя считала никчемным идиотом и желторотым юнцом. Это все".
"Мерлин..." - воскликнул Рон обалдело, вскочил и умчался, погромыхивая доспехами. Щиток на левой ноге отстегнулся и с грохотом ударялся о шпору.
Что же мне нужно вспомнить? О чем? О ком?
"Как давно мне хотелось сказать ему что-то в этом роде, чтобы он, наконец, мне поверил", - с удовлетворением заметила Гермиона. - "Гарри, а откуда ты знаешь, что мы со Сью были в Большом зале? Как ты догадался?"
"Я видел".
"Но как?"
"Не знаю. Может, сила Грааля. А может быть, что-то другое. Это было просто невероятно, я никогда в жизни не чувствовал себя так... так странно. Сквозь меня будто бы вся Вселенная пронеслась", - Он с трудом приподнялся и начал рассказывать Гермионе обо всех невероятных событиях, которым ему пришлось стать свидетелем в это утро.
Гермиона долго молчала, нахмурив брови, а затем негромко сказала:
"Гарри, я понимаю, тебе не хочется это признавать, ты всегда ненавидел, когда тебя выделяли из других ребят, но теперь-то ты должен признать, что ты - не простой парень, кровь Галахада обладает огромной магической мощью, и то, что ты сегодня пережил... Понимаешь, это не проходит бесследно. Это даже не стресс, это..."
"Это - то, о чем мне когда-то сказала та странная эльфийка, Гвеннол Дивир", - голос Гарри снизился до шепота. - "Когда один маг убивает другого, то получает его силу", - он поднял глаза на Гермиону. - "Я не знаю, кого я сегодня убил, Вольдеморта или нет, но он - мертв, а я теперь - носитель всей его магии. И Светлой, и Темной".
"Как я могла забыть", - потрясенно прошептала Гермиона. Она резко дернулась, вскочила и начала ходить взад-вперед, ломая пальцы от напряжения. - "Базовая формула Перехода Магической Сущности! Предсмертная передача магии! Это то же самое, что случилось с тобой, когда... когда ты встретился с Вольдемортом в первый раз, и вот теперь..."
"Да, профессор Дамблдор говорил, что я именно таким образом мог получить кое-какие способности Вольдеморта", - устало сказал Гарри. - "Змееустость, например. А вот что теперь у меня горит внутри, я не могу даже представить. Я себя чувствую бомбой замедленного действия, Гермиона", - он поднял на нее глаза. - "Если это был Вольдеморт, то сейчас он куда ближе. Он где-то внутри. Он всегда был внутри меня, передав мне часть своих способностей. Я опасен".
"Не смей говорить такое!" - шепотом приказала ему Гермиона. - Она присела рядом и свистяще выдохнула ему прямо в лицо. - "Ты не можешь винить себя за то, что спас нас всех от Вольдеморта. То, что тебе сегодня приходилось убивать - не твоя вина! Здесь", - она содрогнулась. - "Здесь так устроен мир", - она нервно дернулась, сжимая кулачки. - "Как же он смог так нас напугать, чтобы мы от страха перестали держаться друг за друга и стали надеяться только на себя? Как я могла так предать вас с Роном..."
"Профессор Эвергрин была права", - с горечью перебил ее Гарри. - "То, что мы здесь оказались, нас полностью изменило. Я никогда", - добавил он с содроганием в голосе. - "Никогда не мог представить себе, что способен убить человека".
"Гарри, тебе не в чем упрекнуть себя, это был единственный шанс всех нас спасти".
"На войне как на войне, ты это хочешь сказать? Если ты не убьешь первым - убьют тебя", - глухо сказал Гарри. - "Ненавижу это!" - взорвался он. - "Ненавижу это место, ненавижу это время, этот ужасный, кошмарный, жестокий мир! Я не хочу просыпаться по ночам, потому что мне снова и снова будет сниться, как стрела впивается в горло Эдвину, как Колин лежит на поле рядом со своей отрубленной рукой, как я сам - сам! - поднимаю меч, а он свистит так, знаешь, пронзительно, аж режет ухо, и - опускаю его на шею человека. Человека! Я убил их всех, боже..." - он заметался.
"Постой, Гарри, послушай!" - Гермиона вскочила и обхватила его. Даже сквозь доспехи Гарри почувствовал тепло ее объятий, и неожиданно расслабился, повиснув на ее руках. Она осторожно посадила его ступеньку лестницы и утешающе зашептала ему на ухо, поглаживая его по голове. - "Ты не виноват в том, что тебе пришлось защищать других и самому защищаться. Ты поступал так, потому что у тебя не было иного выбора. Здесь для того, чтобы быть сильным и мужественным, защищать себя и других, нужно уничтожать тех, кто покушается на то, что тебе дорого... Ты поступал, как мужчина, который должен защищать свой дом - а Хогвартс и есть наш самый настоящий дом, верно? Но больше этого никто от тебя не потребует, этого больше нет, нет войны, нет Вольдеморта..."
"Смерть останется всегда", - Гарри посмотрел на Гермиону так, словно увидел ее впервые. За много лет их дружбы он привык к ней, она стала для него чем-то само собой разумеющимся - преданной, храброй гриффиндоркой с вечно лохматыми, встрепанными кудрями, зубрилкой и всезнайкой, то веселой, то смурной. Где-то посредине того пути, который они прошли втроем, вместе с Роном, эта девочка куда-то делась, оставив вместо себя высокую и худую девушку, с пушистой косой, которую она нервно перебирала истончившимися пальцами, бледную, с запавшими близорукими от постоянного чтения при свечах глазами и торчащими лопатками, немного сутулую из-за постоянного сидения за письменным столом. Девушку с тоской во взгляде, направленном куда-то вдаль, на не ведомые никому цели, осознающую, что она не может разделить и радость получения знания, и счастье его применения с человеком, который будет так же им одержим, как и она сама, потому что этого человека просто нет. Как когда-то Джинни, Гермиона, в одночасье изменившаяся, сейчас показалась Гарри маленькой, хрупкой и несчастной, и ему вдруг захотелось обнять ее как можно крепче, закрыть от любой беды, защитить от боли, разочарования и тоски. В этот момент он даже не думал о Роне или Роберте, видя перед собой только одинокую девочку, потерянную посреди враждебной ей средневековой тьмы. Он внезапно вспомнил, что Валери Эвергрин когда-то оскорбленно сказала: женщине здесь не место потому, что она не свободна в этом мире. Это мир мужчин, жестокий и кровавый, и кто успеет раньше победить, уничтожить своего соперника, тот может считаться хозяином жизни.
